В Россию приезжали Tangerine Dream – основоположники берлинской школы электронной музыки, группа, оказавшая несомненное влияние на развитие электронной музыки 80-90х годов во всём мире.
Всякий, кто предпримет попытку найти стилистическое определение термина «нью-эйдж» быстро столкнётся с тем, что за этим термином не стоит никакой музыкальной уникальности и невозможно определить его точное происхождение. В зависимости от источника звука или литературы, ранние, «космические» работы немецких музыкантов, таких как основатель Tangerine Dream Эдгар Фрёзе или групп, вроде Popol Vuh, считаются фундаментальными факторами раннего амбиента и нью-эйджа – благодаря их экспериментальным звуковым текстурам акустических и электронных инструментов. Этот ряд продолжили амбиентные пластинки, выпущенные Брайаном Ино в 1978 году, в записи которых принимали участие такие музыканты как Харольд Бадд и Ларааджи, и которые считаются азбукой амбиента благодаря их длинным аккордам. Во многих других источниках, всё это не имеет ничего общего с происхождением нью-эйдж-музыки. Скорее всего, она возникла в среде тех музыкантов, которые практиковали либеральный образ жизни на Западном побережье США в конце 60-х и начале 70-х годов, занимаясь медитацией, потребляя органическую пищу и прибегая к различным формам духовности.
«Однажды я шёл по зимней вечерней улице и услышал трескучий звук, который возник где- то вверху – там, где длинной нитью простилались тонкие скрипучие электропровода. Видимо, он был вызван соприкосновением ветра о линию электрического шнура. Возник шум, напоминающий череду звуков, которая напомнила мелодию. Скрип снега под ногами, звук завывающей вьюги, бьющиеся о многовольтные линии – это та музыкальная гармония, которую хотелось запомнить и воспроизвести по максимуму точно, достоверно и создать из этого уникального звукового эффекта музыкальный аккорд. С этой истории началось моё увлечение и поглощение музыкой, созданной окружающим миром. Именно такой захватывающий опыт в изучении музыки и природы вещей вдохновляют меня создавать «живую» музыку, в стиле ambient.
«Жизнь одного из пионеров электронной музыки представляешь себе как-то по-другому», – ловлю себя на мысли, сидя напротив Ханса-Иоахима Роделиуса в прекрасном саду его дома неподалёку от Вены. Роделиус стал заниматься электронной музыкой раньше Kraftwerk, ещё в составе группы Kluster. В его личную жизнь музыка пришла довольно поздно: в 30 лет он выступил одним из соучредителей Zodiak Free Arts Lab, ставшей в 1968 году творческой лабораторией в Берлине. В дальнейшем его влияние лишь росло. Например, благодаря своей последовательной DiY-политике группа Cluster предвосхитила многое из того, что впоследствии было сделано в панке и пост-панке.
Между 1981 и 1989 годами в ГДР вышло около десятка пластинок с электронной музыкой. Они стали результатом серии краж, смелых идей, красивых совпадений и недопонимания. Сегодня некоторые из этих пластинок напоминают «космическое диско ГДР», другие «балтийский балеарик». Флориан Зиверс, собравший в 2010 году сборник с такой музыкой Mandarinentraume, 17 августа благодаря Гёте-Институту в рамках выставки «Гениальные ДиЛЛетанты» выступит в Москве с лекцией «Космический побег», в которой расскажет практически неизвестную историю электронной музыки в социалистической ГДР. Mixmag Russia публикует перевод его статьи, в которой и рассказывается эта история.
Традиционные музыкальные исполнительские инструменты несли конструктивные идеи, заложенные впоследствии в приборах и аппаратах, которыми теперь оборудуются все современные звукозаписывающие студии и студии электронной музыки. В этом отношении поразительным примером служит ведущий свой род со времён древнего Рима орган, где спектральный состав каждой трубы близок к синусоиде (синусоидальный тон – звук, не имеющий никаких дополнительных призвуков-обертонов, – тот простейший звуковой элемент, из которого состоит любой тембр), а все многообразие тембров получается от смешивания подобных составных элементов.
Share