Биография

Некоторые музыканты идут к своей вершине многие годы, а другие, подобно ярким звездам, вдруг вспыхивают на музыкальном небосводе и затем прочно обосновываются на нем. Николас Ганн как раз принадлежит к числу последних. Он стремительно ворвался в мир современной ньюэйджевой музыки и, похоже, практически сразу стал одним из тех, без кого сегодня эту музыку представить невозможно. Вообще, этот исполнитель интересен не только своим стремительным «прорывом», но, в первую очередь, своим уникальным талантом.

Николас Ганн – самый что ни на есть настоящий англичанин, родом из города Рочестера. Николас не музыкант-самоучка: за его плечами солидное классическое образование, которое он получил в Рочестерской Королевской школе музыки (Royal School Of Music). Именно в этом учебном заведении он выучился играть на флейте и изучил базовую теорию музыки. Затем после его окончания юноша направился в Южную Калифорнию, где и обосновался. Там он начал сочинять собственную музыку и поначалу исполнял ее друзьям, приходившим в его дом. Произведений становилось все больше, они были очень ярки, ни на что не похожи, и долго так продолжаться не могло: творчество Николаса должно было найти выход к широкой аудитории. И это произошло! В 1993 году Ганн записал на студии Real Music свой дебютный альбом, называвшийся Afternoon In Sedona. Успех этого диска был огромен. Что же особенного было в его мелодиях, что заставляло говорить о нем как о новом, выдающемся явлении в мире современной инструментальной музыки? Прежде всего, стиль Николаса был индивидуален и узнаваем с первых же аккордов. Музыкант нашел свое особое звучание: он соединил воедино нежную флейту и страстные «живые» барабаны, на которых, кстати, он тоже великолепно играет. Сюда же добавилась безупречная мелодическая линия электронных клавишных и иногда, очень тонко, что бы вы думали? Настоящая фламенковская гитара! Она придала музыке Ганна еще больше страсти и гармонии. И во всем этом еще присутствовал индейский колорит: у Николаса особая любовь к музыке коренных жителей континента. Произведения Ганна мелодичны, в них все тонко выверено: чувствуется хорошее музыкальное образование. Но если остановиться только на этом, будет упущено самое главное: музыка Ганна имеет духовные качества. Она обладает силой, страстностью, заражает своей энергией и при этом интеллигентна. Музыкант говорит на языке, доступном многим, стараясь донести до нас свой внутренний поиск. Николас так описал свою композицию Qomolangma: «В уме и сердце каждого человека есть место, где он может чувствовать всю мощь земли. Там мы можем найти покой и безмятежность, желание жить в гармонии с природой». И надо сказать, что все сочинения Николаса Ганна очень земные и естественные. В них проявляется скрытая мощь матери-земли, одухотворенная горячим сердцем исполнителя.

Самые значительные события в творчестве Николаса случились позже. В 1994 году выходит его альбом Sacred Fire, а годом спустя The Music Of The Grand Canyon. Интересно, что оба этих альбома попали в главную десятку хит-парада журнала Billboard. Первый из этих дисков, Sacred Fire, выделялся не только фирменным «ганновским» звучанием, но также и тем, что в его записи участвовало много других разнообразных музыкантов. К примеру, в Odessa, часто крутившейся в разных танцевальных клубах, звучит вокал Кассандры Шеад (Casandra Sheard). В композиции From Heaven To Earth можно услышать известную скрипачку Карен Бриггс (Karen Briggs), принимавшую участие в записи альбомов и концертах Янни (Yanni). Но, наверное, главным украшением Sacred Fire стала классическая гитара Завье (Zavier). Его инструмент с мягкими нейлоновыми струнами гармонизирует музыку Николаса, придает ей завершенность. И если для Sacred Fire подходит просто множество самых добрых слов, то The Music Of The Grand Canyon, вышедший в серии The National Parks Series, изданной студией Real Music, можно смело назвать классикой жанра. Кто-то может засомневаться, а не слишком ли громко сказано? Но так и есть! Многие считают, что этот альбом, как и другие из этой же серии, войдет в музыкальную историю, и в будущем его будут изучать как пример какого-нибудь «канонического нью эйджа». В нем все сплавлено воедино: перкуссия, флейта, мелодичные клавишные, гитара, голоса индейцев и природные звуки. Причем разнообразнейшие природные звуки были записаны именно там, в Национальном парке. Это Его голос – голос Великого каньона.

«Как композитор и музыкант я верю, что все – земля, люди, объекты – резонирует с определенной частотой звука. Используя инструменты и звук, я перевожу эту энергию в изображения. Композиции альбома не обязательно посвящены тому, что я видел в Каньоне, скорее, это – отражение той частоты, которая ему присуща», – рассказывал Николас. И именно в этом я вижу главное достоинство альбома. Для меня The Music Of The Grand Canyon принадлежит к новому виду, который я называю visual music. Это та музыка, которая способствует визуализации, которая развертывает перед слушателем различные картины. Когда слушаешь, например, композицию Flight Over North Rim, словно сам пролетаешь над ним, и с высоты птичьего полета перед глазами развертывается его панорама. Стилю Ганна вообще свойственна широта, масштабность. Кроме того, исполнитель, привнося в свои произведения элементы, принадлежащие различным музыкальным традициям, и объединяя их своей индивидуальностью, создает музыку, которая становится уже больше, чем принадлежащей какой-то определенной культуре. Музыка приобретает глобальные, общечеловеческие черты, что, кстати, отличает лучшие образцы ньюэйджа в целом. «Звуки утесов, залитое лунным светом небо, далекое эхо, бирюзовые воды и меняющиеся радуги – все это я старался поместить в мои мелодии. Я чувствовал мощь Каньона и безмолвную песню внутри его. Закройте глаза и путешествуйте вместе с «Музыкой Великого каньона». На композиции Grand Canyon записан голос индейца навахо, рассказывающего под музыку Ганна об этом величественном памятнике природы. Интересная деталь: 10 процентов средств с продажи альбома Николас и студия Real Music решили отдать на нужды Ассоциации Великого каньона (Grand Canyon Association), занимающейся проектами по сохранению уникального заповедника. По оформлению этот диск – настоящее произведение искусства, один из самых лучших среди всех, что мне доводилось когда-либо видеть.

Николас не удовлетворился достигнутым: в 1996 году он выпускает свой следующий, ставший уже четвертым в его дискографии альбом Crossroads. Это был смелый, во многом экспериментаторский проект. Чувствовалось, что в его творчестве наступил переломный момент. Crossroads явил слушателям нового Ганна: более зрелого и вместе с тем утонченного. Кроме того, здесь особенно сильно проявилась любовь Николаса к индейской культуре. Может быть, изменения были связаны с тем, что впервые как соавтор и аранжировщик на Crossroads выступила жена Николаса – Шерил Ганн (Cheryl Gunn). Аранжировки усложнились, стало больше электроники, наряду с привычными живыми барабанами и флейтой Николаса, акустической гитарой Завье и голосами индейцев появились и скрипки, и акустическое пианино, и даже вокал: Шерил очень чувственно исполнила композицию Forever. Вообще, музыка Ганна стала более динамичной, эмоциональной, хотя Crossroads и получился стилистически расплывчатым и неровным. Чувствовалось, что исполнитель находился в творческом поиске, стремясь обновить саунд и найти новые средства для выражения своих идей. Может быть, из-за этих поисков музыка Crossroads (особенно, если в нее пристально не вслушиваться) казалась несколько противоречивой, и поклонникам творчества Николаса воспринять этот альбом было сложнее, чем его предыдущие работы. Поэтому успех Crossroads оказался куда скромнее, чем Sacred Fire или The Music Of The Grand Canyon. И если, прочитав эти строки, вы решите, что сей диск оказался попросту провальным, потому что Николас увлекся новациями и «завалил посевную», то я не буду вам возражать. Просто без этих поисков не было бы двух последующих превосходных альбомов, в которых музыкант обрел цельность и нашел новые формы выражения своих идей. Но об этом чуть позже. Возвращаясь же к Crossroads, замечу, что даже для самого взыскательного критика на альбоме было нечто, заставившее любого из них замолчать: удивительные по красоте композиции Crossroads, Forever и особенно Return Of The Butterfly. В них в полную силу раскрылся талант Ганна как мелодиста. В следующем, 1997 году сольных проектов у него не выходило, но это не значит, что Николас взял некую паузу. Он продолжал активно и плодотворно работать.

Музыкант принял участие в записи дебютного альбома Шерил Vanity Of Venus, вышедшего на Anagram Records. Ганн ассистировал своей жене и его влияние сильно чувствуется. Альбом получился романтичным, искренним и очень чувственным, что позволяло сравнивать этот диск с работами Энии (Enya). Похоже, Николас не только обрел свою любовь, но и успешно открывал новые горизонты своего творчества.

Альбом Passion In My Heart стал одним из самых значительных событий в ньюэйджевой музыке. Фирменные аранжировки Ганна остались прежними и вместе с тем чуть-чуть изменились. Они стали еще более эмоционально насыщенными. При этом музыка Николаса, как всегда, предельно точно и лаконично выражает его идеи. В результате своих поисков музыкант достиг, пожалуй, совершенства формы. Особенно мощно звучат следующие одна за другой и сливающиеся воедино композиции El Gavilan и Pale Moon Rising. Шерил помогала Николасу записывать этот альбом, приняв участие в создании аранжировок и исполнив партии на клавишных. Если каждого музыканта сравнить с какой-нибудь стихией, то Николас Ганн – это, безусловно, огонь, порой мягкий, согревающий душу, порой страстный, обжигающий. И еще маленький штришок к альбому: в Passion In My Heart, несомненно, присутствует сочетающаяся с вдохновленностью ясность разума. Ганн говорит, что в своей музыке он стремится отразить все хорошие стороны жизни. «Я изображаю мир, каким он должен быть, где все находится в балансе».

В июне 2001 года на молодой и активно развивающейся студии Earthtone Records вышел новый альбом Cheryl Gunn «The Sun At Midnight» (Полуночное солнце). Эту работу можно смело занести и в актив Николаса, выступившего не только как флейтист, но и как аранжировщик. Николас и Шерил – это скорее дуэт, они помогают друг другу, и даже не столь важно, под чьим именем выходит новый альбом. Здесь обязательно будет присутствовать «фирменный» почерк Николаса, это обязательно будет ньюэйдж высочайшей пробы. Шерил же вносит мягкость и женственность в музыку. Так и соединились два начала – мужское и женское не только в супружестве, но и в музыке. Николас создает музыку, которая поднимает дух, придает энергию. Она для того, чтобы жить в полную силу, тотально. Музыка Ганна для тех, кто хочет быть активным и действующим в этой жизни!

Beyond Grand Canyon Свое музыкальное путешествие по самым красивым и величественным местам американского континента Николас Ганн закономерно начал с Великого Каньона, но затем пришло время двигаться дальше – и в 2006 году на лейбле музыканта Gemini Sun вышел его очередной альбом, названный Beyond Grand Canyon. Его издали в серии Audio Visual Connect, в рамках которой каждый из альбомов (а среди авторов успели отметиться и 2002, и Дэвид Аркенстоун, и даже наш соотечественник Витас!) был дополнен DVD с видовыми фотографиями, дополнявшими звучащую музыку и делавшими ее поистине интерактивной. Путешествие Ганна за пределы Великого Каньона и его экскурс по прочим, не менее впечатляющим национальным паркам юга-востока Америки выглядело и звучало великолепно. По прошествии лет, в связи с выходом нового диска этого признанного мастера, молчавшего целых пять лет, лейбл Spring Hill Music решил переиздать лучшее из его дискографии, и первым среди вновь увидевших свет релизов стал этот диск: уже без видео сопровождения, но это не страшно – слушая музыку, вы все равно увидите те невероятные красоты, представшие взгляду Николаса, причем сможете сделать это, так сказать, в исторической перспективе, узрев не только настоящее, но и прошлое гигантских природных монументов, хранящих память Земли. Память и вдохновение – это то, что связывает эти места и музыку Николаса. В узнаваемой манере, сочетающей классическую музыку, нью эйдж и этнические мотивы с атмосферными зарисовками синтезаторов и полными эйфории вокализами (иногда напоминающими гимны Adiemus, но имеющими больше связи с «народными» традициями), он создает настоящую симфонию, передающую искренний восторг человека, оказавшегося в месте, где само время замерло в причудливых изгибах камней, где дожди и ветра вымывают из каменных пластов кости земли, где сквозь причудливые каменные арки преломляются закатные лучи. В этой симфонии есть отголоски событий запредельной давности, но Николаса больше интересуют истории не столь далекого прошлого, когда на этих просторах писалась новая история американского континента, вырастая из противостояния культур: культуры коренных жителей и культуры первых заокеанских поселенцев, культуры конкистадоров, осевших в Латинской Америке. Пересечение этих культур было, мягко говоря, драматичным, но в музыке Beyond Grand Canyon вы этого не услышите. Здесь правит гармония, объединившая в единое целое шаманскую перкуссию и пение деревянной флейты-пимак, темпераментность фламенко (за гитарные партии отвечают постоянный коллаборатор Николаса Джонатан Линстид, а также Омар Торрез) и эхо традиционной ирландской музыки. И эта гармония концентрирует внимание слушателя не на разобщенности наций, а, напротив, на их единстве, позволившим им покорить и объединить американскую землю. Так что, Beyond Grand Canyon – это не только живые пейзажи, нарисованные талантливым визионером, это еще и живые истории, уместившиеся в тринадцать композиций-глав, открывшиеся не менее талантливому рассказчику. И слушать их, переходя от восторженной эйфории до тихой романтичной интимности этой красивой музыки – невероятно интересно.

Twenty Years of Discovery Последние года полтора ознаменовали собой возвращение на сцену Николаса Ганна, выдающегося музыканта, молчание которого, вызванное различными причинами, до этого сильно затянулось – прежде всего, вышел его новый альбом, были переизданы некоторые релизы из его бэккаталога, а также, в качестве подарка и, одновременно, более ознакомительного издания, охватывающего все его творчество, самим музыкантом был подготовлен сборник, и котором и пойдет речь. Twenty Years of Discovery – одиннадцать «классических» треков Ганна, две композиции с его последнего диска и две новые, ранее не издававшиеся вещи. Достойный набор для того, чтобы открыть для себя этого автора, или вновь погрузиться с головой в мир его живописных музыкальных пейзажей, не только показывающих все природные красоты американского континента (национальные парки всегда занимали особое место в творчестве Николаса), но и позволяющих почувствовать истинный дух американской земли, в которую вложили свои силы самые разные народы. В музыке Ганна находят свое место мотивы коренных индейцев Северной Америки и музыкальные традиции Латинской Америки, на которые сильное влияние оказали испанские завоеватели – здесь органично звучат флейты индейские и флейты перуанские, а приглашенные аккомпаниаторы (стоит отметить давнюю и плодотворную дружбу с Джонатаном Линстидом, гением испанской гитары) наполняют живописные и эмоциональные пейзажи зажигательными темами в стиле фламенко. Органично смотрятся и классические мотивы, помогающие своей оркестровой мощью передать захватывающую дух красоту американских ландшафтов – и вот уже в жарком полуденном мареве, чуть тронутом деликатным дыханием флейты и шорохом перкуссии, перерастающей в темпераментные ритмы, вырастают вдалеке силуэты величественных скал и каньонов, древние барельефы, помнящие времена, когда земля только приобретала свой настоящий вид. Николас легко может поведать историю романтическую, пронизанную тонкой лирикой человеческих эмоций, может заставить вас двигаться в быстром танце, купаясь в жарких лучах полуденного солнца, а может превратить вас в застывших от изумления наблюдателей, впервые узревших истинные шедевры природы – каждый раз этот мультиинструменталист рассказывает нам историю Земли, которая стала его домом и музой. Может быть, именно поэтому его гениальную композицию Earth Story лично я готов слушать бесконечно долго. The Best Мастера, поиски и открытия которого продолжаются и наверняка не будут ограниченны отметкой в двадцать лет, так что этот диск можно смело считать важным, но промежуточным этапом в его наполненной изысканиями жизни. Красивая музыка, вплавляющая культуры и чувства в единое целое.