Биография
«Клаус скончался в ночь с 26 на 27 января 2009 года в доме своей подруги в Ульме (что в 150 км от Мюнхена). Он не был болен и спокойно умер во сне, в возрасте 67 лет. Это тяжелая утрата не только для его почитателей, но и для меня – ведь нас связывало 22 года тесной дружбы. Для меня он был не столько музыкантом, сколько учителем и наставником, который всегда приходил на помощь в трудную минуту, когда мне нужен был совет. Сейчас я приступил к трансперсональной практике, чтобы осознать случившееся и понять, как его смерть отразится на мне, моем творчестве и всей дальнейшей судьбе. Его же музыка всегда будет бессмертным маяком в этом мире. Покойся с миром!»
Матиас Грассов (Mathias Grassow), 28.01.2009.
Клаус Визе (8.01.1942-27.01.2009) – достаточно старый и опытный музыкант, он не использует в своих работах синтез, только натуральные инструменты и часто живые акустические атмосферы, его совместники с Oophoi и Grassow замечательны. Еще можно выделить совместный альбом Holy Domain и проект с Oophoi и другими музыкантами Nebula. Весьма интересен совместник Визе с Сэмом Шламмингером и Тедом Де Йонгом под названием Koan.
Клаус известен тем, что сам изобретает и конструирует инструменты, на которых потом «гудит», и для каждого альбома он создает что-то новое. Ну, и на его совести очень много совместных альбомов с Матиасом Грассов, среди которых явными шедеврами являются Holy Domain и El-Hadra.
Клаус Визе много экспериментирует с воздействием резонанса и обертонов на психику человека, используя для этой цели голос и некоторые особые музыкальные инструменты. В своих альбомах он пытается передать тонкие, едва уловимые прикосновения вибраций Высших Сфер в поэтической форме с минимальными искажениями, вносимыми обычно исполнителем. Создаваемая Клаусом Визе музыка представляет огромную ценность для людей, занимающихся глубокой релаксацией, медитацией и целительством, а также астрологов и трансперсональных психологов.
Seed Судя по дискографии на официальном сайте, это один из последних прижизненных альбомов Клауса Визе. Альбом посвящен среднеазиатскому астроному и мыслителю Аль-Бируни (X-XI вв.). В аннотации приводятся слова Аль-Бируни о том, что «человек понимающий» (Бога, философию) – это зерно нового акта божественного творения. Альбом состоит из 4-х композиций. Две развернутые вещи (или скорее одна, разбитая на две части) – «Аль-Бируни I» и «Аль-Бируни II». И как послесловие к эпическим трекам – две коротких вещи – Hamra и Karamat. Клаус Визе путешествовал по Востоку, однако был ли он в Узбекистане, где прошла значительная часть жизни Аль-Бируни, не известно. Визе придал музыке восточный колорит: звучание дрона обвивают переборы струн какого-то восточного инструмента, однако не возникает образов Аль-Бируни и Узбекистана, скорее появляется ощущение созерцания сводов готического собора. Музыка успокаивает и расслабляет. Hamra и Karamat – термины из исламской философии. Вещи очень короткие, синтезаторные, в стиле Soma. Для Визе они видимо символизировали прорыв Аль-Бируни к благодати. Альбом с потенциалом для многократного переслушивания.
KW Можно сказать, образцово-показательный амбиентный альбом, составленный из архивных записей Визе. Синтезаторная подложка, поверх нее – акустические струнные и ударные. Настроение – задумчивое, с приятным восточным и прохладным привкусом, вещи удачно подобраны по сочетанию и настроению, медитативные тягучие треки сменяются более динамичными. Альбом доступен для восприятия не самого продвинутого в этом жанре слушателя.
Zen Room русский альбом Клауса Визе, выхода коего в свет он уже не увидел. Судя по удивленным отзывам зарубежных слушателей, диск вызвал не слишком сильный всплеск энтузиазма своей непохожестью на прежние работы Визе. Альбом скорее создает звуковой фон для определенного настроения слушателя, чем пытается привлечь красотой музыки. Основную композицию Positive Zero совершенно бесполезно слушать с целью извлечения музыкальной информации. Отдаленный амбиентный гул (он становится ощутимым на достаточно высокой громкости), стрекотание цикад, и словно биение метронома – задающие ритм восприятия звуки, напоминающие многим слушателям биение теннисного мяча на корте. Возникает ощущение, что средиземноморским летом стоишь перед открытым окном и где-то, на небольшом отдалении играют в теннис. Трек идет около получаса, новых музыкальных событий не происходит, и постепенно забываешь, что звучит запись. Мирное настроение прерывается мрачноватой двухминутной электронной композицией в настроении «вихри враждебные веют над нами». Затем – снова возвращается средиземноморское лето с цикадами. В завершение альбома – буквально минутная легкая приятная умиротворяющая композиция в стиле K.W. и Perfume. Как амбиентный фон альбом работает, и по большому счету гнетущего и мрачного впечатления он не производит, а вот кому его можно рекомендовать – это уже вопрос. Либо очень большому любителю Визе, либо тому, кто не хочет сидеть в тишине и любит амбиентные фоновые записи с минимальной музыкальной составляющей.
Perfume приятный, обволакивающий многослойный амбиент со светотенью в звучании. Одна развернутая композиция в компании десятка более кратких. Хорошо слушается. В отличие от Zen Room альбом имеет потенциал для того, чтобы понравиться любителям легкого эмбиента, далеким от звуков тибетских чаш и drone ambient.
Mudra альбом с музыкой тибетских поющих чаш. Древний Китай, Тибет, Римская Империя, российские колокола, немец Визе, впитавший духовные традиции Востока – в общем, такая встреча разных цивилизаций и разных эпох через посредство музыки. Сама музыка на этом альбоме слушается, в общем-то, не напряжно, возникает релаксационно-медитативное воздействие.
Tariqa в своих путешествиях по мусульманскому миру Клаус изучил многие направления суфизма – мистической философии ислама, направленной на непосредственное постижение сущности Аллаха. Каждой из школ суфизма он уделил достаточно внимания, часто не просто посещая храмы суфиев (текие), но и оставаясь там на несколько недель или месяцев для тесного общения с дервишами, обучения их музыке и танцам. Благодаря стараниям нью-эйдж движения, сейчас общественности широко известны суфийские кружения, в то время как музыкально-танцевальная традиция суфиев намного богаче и интереснее, чем это кажется стороннему наблюдателю. Клаус изучал их музыку изнутри, общаясь на равных. Это делает его не просто «музыкальным туристом», каковыми является большинство исполнителей нью-эйдж музыки, но настоящим искателем Истины в звуке. Метафизика первоначального в представлении Визе не могла быть выражена ничем, кроме глубинно резонирующего потока дронов, многослойной реки, в которой течет не просто вода, но все живое. Этот путь каждая из составляющих потока проделывает по-своему, но разные тропы не создают разных людей, человек на всем своем пути остается человеком. Будь он мусульманин или буддист, будь он пахарь или лекарь – в каждом пути одна конечная цель, и если говорить в терминах суфизма, состоит она в непосредственном знании (Marifa). Аллах для дервиша – абсолютный синтез всего организма вселенной, его начало и завершение. Все пути лежат между двумя этими точками. В учении суфиев познание происходит в три этапа: шариа, тарика и хакика, просветление, после которого происходит слияние с Аллахом в его безвременном и запредельном бытии. Как вы уже догадались, эта запись посвящена Тарике, тому этапу служения всевышнему, который на данный момент распространен в мире в наибольшей степени. Суфизм и Тарикат – тождественные термины для обозначения этого мистического пути и суть их в одном – не делать ничего другого, кроме поклонения Всевышнему. В таком мировоззрении любое действие становится прославлением Аллаха, ведь он не требует от человека ничего, кроме откровенности и чистоты помыслов. Так же, как для индийского йога все есть медитация, так для дервиша всякое действие есть гимн и хвала Создателю Всего. Что же касается этой музыки – ее глубина бесконечная, а, следовательно, и возможности воздействия на сознание безграничны. Альбом-медитация, альбом-ритуал. Каждый удар перкуссии и каждая нота многослойного гула поющих чаш сходятся в бесконечно удаленной перспективе. Туда, где любые двойственности соединяются, где любые различия становятся лишь потенциями абсолютного, всеобъединяющего и всепроникающего.
Samarkand обычно причисляемый к нью-эйджу, этот гениальный музыкант до сих пор остается недооцененным. Много путешествуя по миру, Клаус был первым, кто привез в Европу музыку тибетских поющих чаш. Также в его музыке можно услышать множество традиционных ближне- и дальневосточных инструментов. Но, в отличие от нью-эйдж «композиторов» того времени, он не просто перенимал музыкальные традиции стран, в которых побывал, но использовал их для создания чего-то большего – «музыки вечности», как однажды назвал его творчество Матиас Грассов. Собственно Грассов долгое время был учеником Визе, так же, как и Джанлуиджи Гаспаретти (Oophoi). Еще в числе учеников Клауса числятся музыканты небезызвестного в 70-х коллектива Popol Vuh, писавшего космический краутрок и саундтреки к фильмам Вернера Херцога. Музыка Клауса Визе бесконечна по всем направлениям. Звук любого инструмента, который попадал в его руки, превращался в дроновые потоки – обычно, кроме тибетских чаш это были цитра, тамбура, виолончель, флейта, монохорд, а порой и синтезатор. Также, часто на его альбомах играли различные перкуссионисты. Его звучание подобно океану, медленно несущему свои волны на берег или солнечному свету, ласково обнимающему планеты с их спутниками, согревая их атмосферы и понуждая каждый цветок тянуться вверх. Настроение каждого альбома по своему уникально, хотя все их объединяет общая тема умиротворенного созерцания, спокойного принятия всего происходящего на этой планете. Все циклы жизни и смерти закручены в тугую спираль эволюционного процесса, в котором человек уже не просто зверь, но разум, познающий Вселенную, ее активный деятель, могущий быть гением, если сможет успокоить терзания земных страстей в себе.
The Healing Touch of Tambura I (также известный как Tambura) своим звучанием, в котором есть необычная для Клауса плотная середина. Звенящий звук, вроде бы характерный для индийской музыки, он все равно не создает какого-то восточного оттенка. Альбом истинно клаусовский, протяжно медитативный и расслабленный. Представляю, в насколько легком состоянии играется такая музыка, это очевидно из ее одного весьма приятного свойства – слушать можно бесконечно. Что-то сродни журчанию ручья или морскому прибою. Звук, в котором всегда найдется простор для познавания, хотя, казалось бы, идет вполне дроновое, ровное полотно. Разгадка, видимо, в его узорах и ракурсе, с которого их разглядываешь.