Биография
«Становятся тучи цветами неба, когда их целует свет».
Таким эпиграфом из белых стихов Рабиндраната Тагора предваряет свою инструментальную программу в альбоме Solace (2003) композитор и пианист Майкл Хоппи. Англичанин по происхождению, он вот уже долгое время живет в Лос-Анджелесе, сотрудничает с голливудскими киностудиями, параллельно сочиняя музыку в ключе «пронзительного романтизма». По степени мелодического дарования Хоппи часто сравнивают с Вангелисом, Китаро, Жаном-Мишелем Жарром и другими колоссами мировой сцены. Его авторская манера имеет собственный неповторимый почерк, и Solace – отличный повод убедиться в этом.
Michael Hoppe – лауреат премии Grammy за выдающийся мелодический талант. Музыкант и композитор удивительного дарования, с легкостью переливающий душу в звуки флейты, виолончели, фортепьяно, играющий с голосом и тембром столь же легко, как ветер с листьями и солнце – с бликами на воде. Подавляющее большинство композиций слушаются легко и приятно. Малая часть обладает глубиной, подобной глубине музыки Майкла Хоппи. Его музыка никогда не живет в пустоте – она обязательно сцеплена с поэзией, живописью, фотографией; всегда пронизана чувствами, мыслями и воспоминаниями живых и ушедших, делая нашу жизнь богаче и ярче.
Tapestry Для Майкла Хоппи альбом Tapesty, «начинавшийся» как саундтрек к короткометражному фильму Хизер Харлоу Nous Deux Encore, стал своего рода Opus Magnum, работой, отражающей все основные вехи в его творчестве, все важные встречи и достижения. Проживающий в США композитор, кажется, в своих мечтах и воспоминаниях все еще обитает на берегах Туманного Альбиона, атмосферу и жителей которого фиксировал в первой половине двадцатого века его дед, знаменитый фотограф, его работы давно уже стали неотъемлемой частью альбомов Майкла, создающей романтическое, немного старомодное настроение, пронизанное нотками сентиментальности и легкой грусти по ушедшей эпохе и покинувшим нас людям. Это очень поэтическое настроение, которое усиливается от альбома к альбому настоящей магией слова. Для каждой композиции Tapestry поэтесса Тересса Таппоуни сочинила свое стихотворение, вместе с музыкой и изображением образующее единое аудиовизуальное пространство. В этом пространстве Хоппи плетет свой гобелен (они, кажется, снова входят в моду и уже не выглядят старомодными?), нити которого образуют портреты и пейзажи, пронизанные символикой чувств и эпох. Эти нити – все то, что определяло творчество Майкла в последнюю декаду творчества, четкие следы его предыдущих альбомов, поклонники композитора наверняка легко идентифицируют их. Вступительная композиция Prairie Moon, сыгранная Пражским Симфоническим Оркестром, напомнит о грандиозном альбоме Solace, откуда на диск Requiem перебрались духовные гимны, одним из которых является и представленный здесь In Paradisum. Очаровательные Impromptu, Grace и Daydream вызовут в памяти недавний альбом Romances – а если вы с ним не знакомы, как и с другими работами маэстро, я категорически советую вам свести знакомство, возможно, это будет потрясающий музыкальный опыт в вашей жизни. Pastoral, сыгранная на синтезаторе в подражании Вангелису, относится к ранним звуковым пейзажам диска Homeland, а Embers отсылает к предыдущему альбоме Хоппи Nostalgie, записанному с Джо Пауэрсом, виртуозно играющем на губной гармошке. Довольно неожиданно (но в итоге совершенно изумительно и безупречно) звучит Maxie’s Theme from Nous Deux Encore, сыгранная Митсуки Дазаи на японской цитре Кото в обрамлении оркестровой аранжировки. Сама по себе вещь – сугубо «викторианская», но участие «ориентального» инструмента почему-то только усиливает эмоциональный позыв этой прекрасной вещи. Струнное исполнение сочинений Хоппи также традиционно безупречно, Sanctuary (акустическая версия одного из гимнов с Requiem) и Ave Maria не просто «берут за душу» – они переворачивают все, что скопилось в ней, обнажают самые скрытые чувства, пробуждают и раскрывают эмоции, вызывая то очистительные слезы, то легкую и немного грустную улыбку. Если вы только решите начать свое знакомство с музыкой этого артиста – я вам завидую, потому что перед вами откроется грандиозный, безупречный и красивый мир чувственной и изысканной музыки. Если творчество Хоппи вам знакомо не понаслышке – Tapestry тем более идеальный кандидат для долгих прослушиваний тихими вечерами. Шедевр.
Solace [with Prague Symphony Orchestra] Альбом, отмеченный премией ГРЭММИ, демонстрирует обширную гамму творческих возможностей Майкла. Умение работать с крупными формами, мастерство создания звуковых камерных пейзажей – все это сполна представлено в рамках пластинки. Каждое из произведений – своеобразный оттиск воспоминаний. Ставка сделана на искреннее ностальгическое чувство, которое служит основным проводником в богатом эмоциями мире маэстро Хоппи. Открывающий трек This Majestic Land, исполненный Пражским Симфоническим оркестром в торжественно-кинематографических тонах, вдохновлен величественными ландшафтами североамериканского запада; всепокоряющей стихийностью вкупе со строгой красотой веет от столь колоритной пьесы. Следом идет подчеркнуто поэтический номер So You, где в центре внимания щемящие пассажи виолончели от Мартина Тиллманна, деликатно обрамляемые клавишными. Метафизический вечный покой лазоревой неги небес разливается в воздушно-акварельном этюде Romance for Violin & Orchestra (соло на скрипке – Любомир Гавлак). Классическое сопрано Хайди Филдинг как нельзя лучше соответствует печальному настрою реквиема Lachrymosa. Тихая пасторальность сквозит в умиротворяющей композиции Beloved с гармоническими акустическими переборами гитариста Кентона Янгстрема. Редкостным очарованием полнится лиричнейшая оркестровая рапсодия Renouncement, и завораживает легчайшим дыханием весны Jude's Theme – дуэт скрипача Юджина Фодора с мастермайндом Хоппи. Невероятно изящная Nimbus вполне сгодилась бы в качестве звукового ряда к викторианской костюмной мелодраме, а нежно-рефлективная Elegy (For Joan) прекрасно иллюстрирует любовные мечтания юной особы. Религиозно-экстатическим чувством проникнута неторопливая ода Pie Jesu с вокалами уже упомянутой Хайди Филдинг и Дуэйна Бриггса. Обернутая в элегическую ткань бесконечно душевная Farewell воплощает в себе старомодное благородство и дух английских романов прошлого. Эпический финал The Parting наверняка обрадует поклонников Вангелиса, отвечающего здесь не только за фортепианные партии, но и за всю аранжировку в целом. Главное – неземная красота вполне земных ситуаций и переживаний, тонкая лирика и неподдельная чувственность этой музыки, которая дарует душевный покой. С этим Майкл справился, как всегда, на отлично. Один из лучших инструментальных альбомов десятилетия, получивший в дальнейшем не менее достойные продолжения.
Grace Новый альбом композитора Майкла Хоппи отражает не только преемственность поколений его семьи (раньше он черпал вдохновение в фотографиях своего деда, а теперь использует для оформления дисков фото своей дочери, Ребекки), но и преемственность творческих идей. С предыдущим альбомом музыканта, Tapestry, связано и само слово Grace (так называлась финальная композиция), и своего рода желание показать все основные аспекты своего творчества во всей красе, из-за чего диск звучит, конечно, эклектично, зато позволяет в полной мере насладиться всем тем, что и составляет музыку этого талантливого композитора, который просто не может оставить слушателя равнодушным. Собственно, в приступе лени я мог бы скопировать свою же рецензию на Tapestry, но, к счастью, лень легко разбивается о подлинное удовольствие и мощный душевный подъем, который испытываешь во время, и, что немаловажно, значительно позже, прослушивания. К тому же отличия все-таки слышны – так, на новом диске гораздо меньше размашистых «саундтреков», он и звучит более камерно. Ценители Хоппи найдут на Grace несколько композиций, сыгранных виолончелистом Мартином Тиллманом – его участие вроде как и не новость, у музыкантов в активе несколько шикарных совместных альбомов, но все равно, когда Мартин берет в руки виолончель и под аккомпанемент пианино начинает буквально переворачивать вам душу, балансируя на грани искупительной драмы и ласковой нежности. Нет, это надо только слушать. Увлечение ариями, госпелами и хоральными прелюдиями, начавшееся с альбома Requiem, достигает нового витка творческого развития благодаря голосам Целести Говин (уже не раз Хоппи обращался к гимну Ave Maria, но и здесь смог услышать и интерпретировать его на новый, не менее возвышенный лад) и Энди Комптон, чье пение «а капелла» подарило нам чудесную вещь Safe to Port, приближенную более всего к церковным таинствам. Естественно, не обошлось и без клавишных пасторалей, сыгранных на фоне аккуратных оркестровок и синтезаторных облаков – эти вещи вызывают в памяти желтые листы фотоальбомов, заполненные выцветшими, но все еще излучающими сильную и позитивную энергетику фотографиями. А вот Love Overflows выглядит главным сюрпризом альбома – Майкл сам поет здесь старую фолковую песню под акустическую гитару, и голос его «заряжен» теплом старой пластинки. Может быть, следуя заложенной традиции, следующий альбом получит такое название и звучание? И, словно посланием-приветом в альбом юной красавицы викторианской эпохи, звучат композиции-посвящения вроде Song for Haya и Theme for Adele. И эти отсылки к прекрасной эпохе чистоты и красоты, вместе с очаровательным вальсом музыкальной шкатулки Mayfly Waltz буквально отрывает слушателя от реальности, перенося его более чем на век назад, делая его одним из персонажей тех самых фотографий. Подлинный, классический романтизм, лирика узнаваемых с первых же нот мелодий Хоппи, его непринужденная изящность, тепло и красота, идущие от самого сердца. Grace – еще одна работа великого маэстро.
Serenity [with Harold Moses] Если бы вас попросили выбрать из своей памяти двенадцать фрагментов прошедшего года, по одному на каждый месяц, что бы вы вспомнили первым делом? События планетарного масштаба или первый весенний дождь, заставший так некстати, но подаривший приятное и освежающее после долгой зимы тепло? Поцелуй любимого человека или горечь разлуки с ним, впервые попробованное экзотическое блюдо или день отдыха далеко от дома, на лоне природы, позволивший почувствовать себя свободным от обязательств и тесных стен мегаполиса и ощутить счастье? Воспоминания, конечно, будут самыми разными, но наверняка среди них появятся «универсальные» дни, например, день рождения или канун Рождества, манящий предвкушением светлого таинства. Композитор Майкл Хоппи и виолончелист Гарольд Мозес (оба – музыканты с мировым именем и оба уже успешно сотрудничали вместе на номинированном на премию ГРЭММИ и названном среди «50 лучших нью эйдж альбомов» диске Хоппи Solace) выбрали, очевидно, самые тихие и спокойные дни, и посвятили им совместные композиции, представляющие собой импровизации для синтезаторов и виолончели. Впрочем, насчет импровизации я не совсем уверен – очень уж партии Гарольда звучат в духе работ его напарника, типичные изгибы мелодий и легко узнаваемая романтическая, я бы даже сказал, «викторианская» стилистика Хоппи слышится в каждом из представленных треков. Это, впрочем, только плюс альбома, ибо я исправно утверждаю и буду утверждать, что Хоппи несомненный гений и один из лучших композиторов на данный момент. Придерживаясь этой концепции, дуэт записал очень атмосферный альбом, звучащий, может быть, чуть более минималистично на фоне предыдущих пышно-оркестровых дисков Майкла, но, несомненно, настроение Serenity, дополненное превосходным звуком, когда вибрации музыки пронизывают тело и вызывают сильную эмоциональную отдачу, также придется слушателям по душе. С душой вообще творятся здесь странные вещи: мелодии способны затронуть такие струны в глубинах этой потаенной, но явно существующей на самом деле субстанции, о которых раньше вообще не подозревал. На вас может накатить грусть, ведомая прозрачными и объемными партиями виолончели – и вы даже не поймете, что вызвало это чувство, пока музыка не всколыхнет что-то в глубинах памяти, обнажая события одного из тех дней, о котором идет речь. Может быть, на глаза навернуться слезы – но это будут не слезы горя, а слезы очищения, и, как знать, кому-то они помогут понять, что, несмотря на внешнюю черствость, человек еще может правильно реагировать на эти душевные вибрации. Есть на альбоме, вопреки названию, и достаточно импульсивные вещи, в которых напряженно бьется внутренний нерв, но его присутствие легко списать на отражение в музыке природных стихий. Стихий, отбушевавших потоками ливней и оставивших на обложке этого альбома облака и чуть приглушенный свет. Хоппи великолепен даже здесь, когда от него требуется, казалось бы, просто создание фонового амбиенса, но и тут Маэстро раскрывается как мелодист, создающий нечто эфемерное, необычайно красивое и живое. Мозес – пожалуй, один из лучших виолончелистов, при этом он тонко и четко чувствует настроение музыки Хоппи и передает его в полной мере. Итог – великолепный альбом, на котором разлитое в воздухе спокойствие не мешает, уводя в дремотную негу, а только усиливает чувственное восприятие слушателя, лишенного возможности остаться равнодушным, пока играет Serenity.