Биография

Группу Tangerine Dream по праву называют одними из основателей берлинской электронной школы, да и электронной музыки вообще. Наиболее удачным является, пожалуй, определение ведущего известной радиопередачи «Back to the Universe» Мартина Ландерса – «электронная и экспериментальная музыка». То, что сделано музыкантами Tangerine Dream – это действительно очень прогрессивная и экспериментальная для своего времени музыка, да и, пожалуй, непревзойденная до сих пор. Все начиналось в 1967 году, когда студента Берлинской Академии искусств Эдгара Фрезе пригласили участвовать в небольшом представлении на вилле Сальвадора Дали. К этому моменту 23-летний Эдгар (родился он в 1944 году в Восточной Пруссии) уже имел собственную музыкальную группу под названием The Ones.

Уже тогда душу Эдгара тянуло к экспериментам с музыкой. Не хватало лишь главной, «стержневой» идеи, а заодно и средств для ее воплощения. Не стоит забывать, что в то время в распоряжении музыкантов, помимо традиционных электрогитар и барабанов, были лишь простенькие электропианолы. «Помимо экспериментов, в те далекие времена, – вспоминает Фрезе, – у меня было желание раскрыть мир и самого человека совершенно с новой стороны, мне хотелось раскрыть безбрежный океан чувств и фантазий личности, которые не в состоянии выразить никакой рок, джаз или блюз». На вилле Дали к Эдгару пришла идея: плавание в невообразимом коктейле из музыки, литературы и живописи в компании с самыми необычными людьми Лондона и Парижа дало свои результаты.

Первым родилось название будущего проекта – Tangerine Dream. Принято считать, что возникло оно в голове Эдгара под впечатлением от знаменитого «Сержанта Пеппера» The Beatles, а точнее – психоделической композиции Леннона «Lucy In The Sky With Diamonds». Правда, в той песне фигурировали лишь Tangerine Trees and Marmalade Skyes, мандариновые деревья с мармеладными небесами, так что основа у легенды получается довольно шаткая. Зато название проекта Фрезе тютелька в тютельку совпадает с песней Led Zeppelin, появившейся, правда, несколько позже. Существует и еще загадка, связанная с названием группы. Хотя, по всем имеющимся данным, возникло оно именно в 1967 году, еще за год до этого некая рок-команда во главе с Эдгаром Фрезе выпустила сингл под названием Lady Greengrass/Love Of Mine. И нужно ли упоминать, что называлась эта команда Tangerine Dream. Возможно, если подходить совсем уж строго, отсчет времени существования группы следовало бы вести именно с того года, ведь та группа возглавлялась именно Фрезе, и называлась именно Tangerine Dream. Впрочем, кроме этих двух атрибутов та команда с последующими событиями больше ничего общего не имела. Как бы то ни было, идея родилась и обрела название. Сложнее оказалось с коллегами по ее воплощению – ни один из приятелей Фрезе, с которыми он свел знакомство у Дали, не захотел последовать рука об руку с Эдгаром по авангардному пути. Пришлось, не солоно хлебавши, возвращаться домой, в Западный Берлин, и уже там формировать костяк будущей группы. В первоначальный состав, помимо Эдгара, вошли Волкер Хомбах (Volker Hombach), Курт Херкенберг (Kurt Herkenberg), Чарли Принс (Charlie Prince) и барабанщик Ланс Хапсхаш (Lanse Hapshash), которого позже сменил некий Свен-Эйк Йоханссон.

Новорожденный коллектив тут же начал активно обживать модные берлинские клубы, пугая (и привлекая) посетителей своей восхитительной какофонией, основной тон в которой задавала беснующаяся гитара Эдгара. Довольно скоро коллектив приобрел популярность в узких кругах ценителей авангарда. Не слишком выделяясь, впрочем, из ряда таких же авангардистских коллективов, среди которых была, к примеру, группа Psy Free, в состав которой входил долговязый и белобрысый барабанщик Клаус Шульце. Встреча двух отцов-основателей жанра электронной музыки неизбежно должна была состояться. И она состоялась в 1969 году, в клубе Zodiak, который был для авангардистов таким же культовым местом, как гамбургский Star Club для бит-музыкантов. У основания клуба с самого начала его существования, с 1968 года, стояли Конрад Шнитцлер (Conrad Schnitzler) и Ганс-Йоахим Роделиус (Hans-Joachim Roedelius). В конце 60-х Шнитцлер был ключевой фигурой берлинской арт-генерации, его лаборатория отбирала артистов экспериментального ключа в различных направлениях, а Ганс-Йоахим был известен также и как участник групп Plus/Minus и Noises. Но главной авангардной работой Роделиуса, Шнитцлера, Дитера Мебиуса (Dieter Moebius) стал легендарный шумовой проект Kluster, который успел издать только два альбома: «Klopfzeichen» (1970) и «Osterei» (1970).

Pink Years (1970-1973)

Итак, после одной из репетиций Psy Free в «Зодиаке» Клаус Шульце задержался, чтобы послушать выступление группы Эдгара. Перед выступлением музыканты перебросились парой фраз и этого было достаточно, чтобы Эдгар попросил так, кстати, пришедшегося барабанщика выйти на сцену, чтобы заменить за барабанами отсутствующего герра Йоханссона. Шульце не долго думая, согласился. Так в клубе «Волшебная пещера» состоялся дебют Шульце в составе Tangerine Dream, на котором музыканты заработали ровно 50 марок. Деньги были потрачены в тот же вечер на выпивку и закуску, во время истребления оных дружба Клауса и Эдгара еще больше укрепилось. Причем настолько, что музыканты тут же решили образовать костяк новой группы под тем же названием Tangerine Dream. Остальные же музыканты группы как-то незаметно испарились в течение месяца, оставив «отцов-основателей» вдвоем.

Вскоре удалось найти и третьего искателя приключений в мире искусства – студента художественного колледжа Конрада Шнитцлера, обожающего музыкальные эксперименты в духе элитарного авангарда а-ля Штокхаузен. В таком вот составе однажды летним днем 1969 года, на одном из берлинских чердаков была записана пленка с импровизационной игрой музыкантов – просто нечто вроде музыкальных «заметок» на будущее. Как вспоминал Эдгар, для воплощения его музыкальных идеи использовались все предметы, которые попадались под руку, вплоть до кастрюль и сковородок. Все это дополнялась скрипом вилки по стеклу, завываниями гитары Фрезе и зловещим грохотом барабанов Клауса (ухитрившегося пробить во время записи пару мембран). Воющие пилы скрипки и виолончели Шнитцлера добавляли то, что было свойственно для современной кельнской школы классической музыки. Так был записана демо-лента, незаметно превратившуюся в первый альбом группы – «Electronic meditation» (1970), выпущенный небольшой немецкой компанией Ohr Musik. Вспоминая об этой работе, гораздо позже Клаус Шульце охарактеризовал этот альбом как электронный панк. Но кстати, оригинальная виниловая версия Electronic Meditation сегодня стоит несколько сот фунтов стерлингов и является гордостью коллекционеров. Заметного успеха альбом группе не принес, и вскоре Эдгар вновь остался наедине со своими идеями. И Шульц, и Шнитцлер решили, что их музыкальная тропа пролегает в ином направлении – Шнитцлер все больше и больше тяготел к «академическому» авангарду, а Клаус неожиданно открыл для себя прелесть работы с синтезаторами.

Вскоре после записи Electronic Meditation состоялось его знакомство с Pink Floyd, и их влияние оказалось сильнее соблазнов, предлагаемых Эдгаром. Возможно, что не последней причиной ухода обоих послужили диктаторские замашки Эдгара, раз и навсегда застолбившего в группе роль лидера. Замену ушедшим в неведомое компаньонам Эдгар нашел довольно быстро. Буквально через пару месяцев Tangerine Dream вновь превратилось в трио - на место Шульце приходит молодой джазовый ударник Кристофер Франке. Дебютировав в Tangerine Dream в качестве ударника, довольно скоро Крис пересел за клавишные, став, наравне с Эдгаром, основным генератором музыкальных идей в группе. Около года Tangerine Dream функционировала в качестве дуэта, пока в 1972 году в состав группы не влился третий постоянный участник – Питер Бауманн (Peter Baumann). Именно этот состав и стал на долгие годы «золотым» и, пожалуй, самым удачным составом группы, «перу» которого принадлежит большинство ее лучших альбомов. Которые, впрочем, были еще впереди. А пока, в 1971 году, группа находилась в разгаре своего «младенческого» периода, который позже получит название Pink Years. Этот период деятельности музыкантов характерен обилием экспериментов со звуком и не слишком, на мой взгляд, интересной музыкой. Звуки извлекались из различных подручных средств, после чего путем реверберации, задержек и т.п. получались необычные звуковые эффекты. Музыка группы стала более агрессивной и экспериментальной, в ней были легко заметны влияния электроакустических разработок Штокхаузена и других представителей серьезной академической электроники. Названия альбомов и композиций вызывали воспоминания о научной фантастике и космосе. Их музыка стала почти клаустрофобичной, с замкнутой на себя неемкой структурой и магнитофонным эхом, выбивающим из привычной колеи, усиливающим жуткий, экзотический звук. В ней чувствовалась почти физически осязаемая оторванность Западного Берлина от остальной Федеративной Германии. В связи с тем, что в этот период группа сотрудничала с фирмой звукозаписи Ohr Music, хозяева которой «болели» научной фантастикой и космосом, первые диски Tangerine Dream имели ярко выраженный «космический» саунд – а заодно и соответствующие названия. В 71 году выходит альбом Alpha Centauri, в записи которого Эдгару и Крису помогали клавишники Стив Шредер (Steve Schroyder) и Ролан Полик (Roland Paulick), а также флейтист Удо Денненбург (Udo Dennebourg). Этот альбом сегодня с гордостью представляется как «первый космический альбом в истории», хотя записи тех же Pink Floyd увидели свет значительно раньше. Собственно, он же и стал первым электронным альбомом Tangerine Dream, продемонстрировавшим на этом диске возможности нового синтезатора VCS 3. Следующий, 1972 год, отмечен приходом Питера Бауманна, который внес немалую лепту в создание двойного альбома Zeit, объединив синтезаторы со струнным квартетом для изображения западающего в память пустынного, но эффектного пейзажа. В записи альбома принимало участие немало «гостей» – в их числе «засветился» кельнский виолончельный квартет и ненадолго вернувшийся в коллектив Стив Шредер. Однако звучание Tangerine Dream, при всех своих достоинствах, было еще достаточно эклектичным, а ансамблю не хватало стилистической самокритичности. Ни для кого не было тайной, что все «творчество» коллектива Фрезе в тот период было всего лишь эксплуатацией модных идей и мотивов психоделических групп США и Великобритании. Многочисленные критики, ополчившиеся на ансамбль как со стороны «чистого» рока, так и со стороны классики, полагали, что все старания Tangerine Dream превзойти коммерчески успешный звук Pink Floyd потерпели неудачу, и основным результатом медитирующей музыки ансамбля стала скука. «На альбоме представлен отличный симбиоз выразительных гармоний и электронных вариаций. Но все это скатывается в чересчур продолжительные тональные мутации, препарирования звука и эффекты тишины, давая результатом бессодержательную космическую безграничность» (Die Welt). «В контрасте с произведениями творцов этого жанра – Кэйла, Штокхаузена, Фелдмана – их акустический ЛСД стерильно упакован и является ребусом, который сможет разгадать лишь избранная аудитория» (Rocklexikon). Чуть более интересным вышел записанный в 1973 году диск «Atem», который поймал внимание влиятельного диск-жокея БИ-БИ-СИ Джона Пила. С его подачи творению TD было присуждено звание «Альбом года», после чего группой немедленно заинтересовалась британская публика. А заодно – и несколько британских компаний звукозаписи. И это было особенно кстати, так как отношения коллектива с их немецким лейблом Ohr Musik начинали потихоньку портиться: группа явно выходила из столь любимого хозяевами фирмы «космического» образа. Фрезе понял, что дальше эксплуатировать «космическую» тему становится опасно – ярлык «космических рокеров», на какое-то время «прилипший» и к Pink Floyd, не давал возможности завоевать широкую аудиторию, о которой так страстно мечтал Эдгар. В середине 1973 года внезапно срывается с места и на время покидает группу Питер Бауманн. В его отсутствие Франке и Фрезе записывают очень интересный и нетипичный для того времени альбом Green Desert – лишь для того, чтобы сразу же после сведения отложить уже готовый альбом в долгий ящик. Где он и пролежал аж до 1986 года! Возвращение блудного Бауманна ознаменовало новый этап в истории Tangerine Dream. Впервые с момента своего основания группа приобрела стабильный состав и сразу же заключила контракт со знаменитой британской компанией Virgin. А заодно – и открывает новый, самый удачный период своего творчества, который позже был назван:

Virgin Years (1974-1983)

В 1973 году группа начинает запись первой работы – «Phaedra». Запись проходит в новой, 16-дорожечной студией, оснащенной, в частности, новейшим синтезатором «Moog». Занятие, надо сказать, было не из легких: первые аналоговые синтезаторы были очень капризными изделиями, их приходилось настраивать по-несколько часов каждый день перед работой. При этом вполне могло случиться так, что после настройки из-за изменения температуры частота звука уезжала на полтона, и приходилось заново подстраивать инструмент. Собственно начало этого альбома «склеено» из записей, сделанных ранее на репетициях – как раз из-за того, что муг постоянно входил в диссонанс то с бас-гитарой, то с меллотроном, и приходилось ловить моменты нормальной игры. Кстати, на некоторых ранних концертных записях группы можно услышать, как подстраивают синтезаторы непосредственно во время исполнения, в частности, на альбоме «Encore». Несмотря на все эти сложности, в 74 году альбом выходит в свет (на фирме Virgin). И занимает высокие места в мировых чартах (вплоть до 8 места). Мало кто мог ожидать подобного успеха от никому, в то время, неизвестной группы, играющей совершенно непонятную музыку. Этот успех в каком-то роде дал карт-бланш музыкантам: на Virgin просто не знали, что можно требовать от подобной музыки для повышения ее популярности, поэтому сильного давления на группу не было. Во время концертного тура 1975 года Питер Бауманн вновь – во второй раз! – покидает группу. Пока еще «временно». Его место за клавишными на концертах занял Майкл Хениг, для которого кратковременная работа в составе Tangerine Dream стала хорошим стартом для начала собственной сольной карьеры. После возвращения Бауманна группа, засучив рукава, за пару месяцев записывает свой очередной альбом «Rubycon», состоящий из двух больших электронных композиций длительностью около 17 минут каждая. В альбоме получают дальнейшее развитие идеи, заложенные в «Федре» – точнее, музыканты просто стараются не отходить от столь хорошо принятого публикой звучания. В «довесок» к новому альбому выходит и первый «концертник» группы «Ricochet». В 1976 году записывается студийный альбом «Stratosfear», последняя студийная работа в составе Фрезе-Франке-Бауман. Именно в этом альбоме группа впервые отходит от чистого электронного звучания, используя наряду с синтезаторами и традиционные инструменты: акустическую гитару, клавесин и гармонику.

Stratosfear был записан в нервозной обстановке – отношения между Фрезе и Бауманном обострились до предела. Петер, рассудив, что период его "ученичества" уже позади, начал работу над своим собственным сольником и постоянно показывал, что он не намерен и дальше плясать под дудку Эдгара. Как и следовало ожидать, кончилось все очередным разрывом. На этот раз – окончательным. В Tangerine Dream Петер неизбежно остался бы «вечным третьим», а после своего ухода он получил возможность начать сольную карьеру и даже создать собственную музыкальную компанию. Авторитета Фрезе хватило лишь на то, чтобы уговорить Питера не покидать группу до завершения их очередного американского турне. По итогам этой поездки был выпущен концертный альбом «Encore», записанный весной и осенью 77 года – 4 композиции суммарной продолжительностью более часа, таинственная и очень красивая музыка – от эмбиента до жесткого гитарного соло Эдгара Фрезе. Концерты проходили в темноте, с использованием криптонового лазера и сложных оптических систем для создания причудливых визуальных эффектов. Даже список использованного тремя музыкантами оборудования поражает воображение: гитары, перкуссия, вокодер, меллотроны Mark V и M.400, пианино, рояль, синтезаторы Moog, Oberheim four voice polyphonic synthesizer и eight voice polyphonic synthesizer, ARP omni string synthesizer, ARP digital soloist synthesizer, P.P.G. synthesizer, Elka string synthesizer, Project electronic modular synthesizer, секвенсоры Oberheim, Projekt и Computerstudio. К сожалению, удачно начавшееся турне по США музыканты вынуждены были прервать: «официальной» причиной представили травму Фрезе, некстати упавшего с лошади. Однако на деле проблемы были связаны с разногласиями музыкантов с организаторами поездки. В этом же году свет увидел первый саундтрек Tangerine Dream – «Sorcerer», который записывался в течение более чем двух лет. Идея этого проекта возникла у режиссера Уильяма Фридкина после того, как он услышал выступление группы в Мюнхене. Встретившись с музыкантами в Париже, он передал им сценарий будущего фильма, и на этом они разошлись. И уже гораздо позже, когда шел шестой месяц съемок в лесах Доминиканской Республики, пришла пленка от Tangerine Dream с 90-минутной записью. И на основе этой самой записи в дальнейшем монтировался фильм, хотя сами музыканты не видели ни единого кадра. Музыка «Sorcerer», пожалуй, наиболее мрачная и таинственная из всего, что сделано группой. По словам режиссера, музыка оказалась настолько тесно спаянной с фильмом, что одно не могло существовать без другого. Оставшись верной европейскому авангардному роковому прочтению, группа исполнила музыку, сложенную из отдельных звуковых мотивов, часто не связанных между собой и резко обрывающихся. В дальнейшем они часто сочиняли музыку для фильмов, преуспев в этом больше любого другого ансамбля (на их счету к 1986 году было более дюжины саундтреков). Интересно, что для научно-фантастических фильмов они работали всего два раза (фильмы «Длина волны» и «Зажигающая взглядом»). В 1978 году на место Питера Баумана приходит Стив Джоллифф, старый знакомый Фрезе еще с конца 60-х, когда он короткое время играл в одном из первых составов Tangerine Dream. Вместе с ним в группу пришел барабанщик Клаус Кригер и группа, на время превратившаяся в полноценный квартет, начинает работу над новым альбомом, «Cyclone». Этот один из самых спорных альбомов TD стал первым диском, на котором группа использовала вокал. Выпуск альбома сопровождался крупномасштабным Европейским туром, который был отмечен максимальным количеством зрителей за всю историю концертов группы. Хотя тур был, бесспорно, успешен в коммерческом аспекте, во время него в коллективе возник очередной раскол, в результате чего группа лишилась чрезмерно активного новобранца Джоллиффа. Именно он оказал наибольшее влияние на музыку группы во время записи Cyclone, поэтому Фрезе в дальнейшем не раз публично открещивался от этой работы. На своем следующем диске «Force Majeure» группа вновь возвращается к классическому звуку Tangerine Dream. Впрочем, «прививка» рока, сделанная Джоллиффом, дает о себе знать: к синтезаторам добавляются флейта, виолончель, различные гитары. А композиция «Through metamorphic rocks» вообще включает в себя сбой оборудования, результат которого так понравился музыкантам, что они решили оставить его, взяв его за основу композиции. «Force Majeure», бесспорно, стал одним из лучших дисков группы и остается в числе фаворитов у слушателей и по сей день. Не прекращая работы над новыми альбомами, Фрезе продолжает активно искать нового клавишника на замену Джоллиффу, прослушивая одного претендента за другим. К удивлению поклонников, выбор Эдгара падает в итоге не на музыканта, а на никому не известного инженера Йоханеса Шмеллинга (Johannes Schmoelling), занимавшегося звуковым оформлением «живых» выступлений берлинского театра. Эдгар был настолько поражен его работой, что тут же предложил Йоханесу войти в состав группы. Шмеллинг согласился, и таким образом «тройственный союз» был восстановлен. Именно этот состав считается поклонниками наиболее сильным в истории группы. Дебют Шмеллинга в составе Tangerine Dream состоялся 31 января 1980 во время концерта в восточноберлинском Palast der Republik. Этот концерт не только вошел в историю группы, как один из самых ярких и волнующих моментов, но и, в свою очередь, ввел группу в историю. Ведь именно TD стала первой западной рок-группой, выступившей за «железным занавесом»!

Причиной получения разрешения на этот концерт, было, разумеется, то, что это была одна из наиболее известных групп, играющих на своих концертах только музыку, никакого пения. Это была самая «политкорректная» из западных групп. Тем не менее, их популярность по нашу сторону железного занавеса оказалась совершенно невероятной. Лишь небольшое количество билетов на этот концерт было выпущено в свободную продажу – остальные достались спекулянтам и продавались за сумму, вдвое превышающую месячный заработок в ГДР! В этом же году запись двух концертов была выпущена на восточногерманском лейбле Amiga под названием Quichotte, и лишь шестью годами позже эти записи дошли до западных слушателей в виде альбома Pergamon. С приходом Шмеллинга начинается новая фаза развития группы. В целом музыка становится более простой и, пожалуй, более рассчитанной на коммерческий успех, но, тем не менее, остается достаточно интересной. В таком составе группа записывает в этом же году студийный альбом «Tangram», многое позаимствовавший из прошедшего концерта. Этот, пожалуй, самый драматический из альбомов группы ярко продемонстрировал мелодические таланты Шмеллинга и поднял музыку группы до уровня настоящего симфонизма. В 1981 группа выпускает новый саундтрек «Thief» для одноименного фильма Майкла Манна, а также записывает альбом «Exit», состоящий из шести сравнительно коротких для Tangerine Dream композиций (от 4 до 9 минут). Чтобы поддерживать альбом, группа организует новое турне по Европе, собрав одну из самых больших аудиторий во время концерта на ступенях Рейхстага. Они продолжили записываться и гастролировать и в следующем, 1982 году, произведя на свет новый студийный альбом White Eagle и последний из своих великих концертников – Logos. Записанный в Лондонском Dominion Theatre в ноябре, Logos застал многих фанатов врасплох, на короткий срок, появившись в музыкальных магазинах. Почти семнадцатью годами позже другая запись концерта этого тура была выпущена на альбоме Sohoman. В 1983 году группа записала последний альбом для Virgin – наполненный атмосферными звуками Hyperborea. Вторым выпущенным в этом году диском стал очередной саундтрек к боевику Risky Business, ставший самой успешной «звуковой дорожкой», когда-либо выпущенной группой.

Blue Years (1984-1988)

Первые годы нового, пост-вирджиновского периода, были в основном посвящены работой над многочисленными саундтреками. Это было настоящей эпидемией – фильм следовал за фильмом и времени для студийной работы уже не оставалось. Конечно же, многое из созданного в тот период группой иначе как халтурой не назовешь, однако были в их багаже и вполне приличные работы. Удалась звуковая дорожка к фильму «Зажигающая взглядом» по Стивену Кингу – коллекция напряженных, тревожных ритмов в духе ранних работ группы. Менее запоминающиеся были мелодии к фильмам Wavelength или к телесериалу Streethawk, в котором, однако, таились зародыши следующего студийного альбома группы – Le Parc. Продолжались и гастроли. Декабрь 1983 года ознаменовался довольно трудным концертом в Польше. Понадобилось около года, чтобы оформить все необходимые бумаги. А условия, при которых пришлось проводить концерт, запомнились музыкантам надолго. Постоянные перебои с электричеством (пять раз приходилось прерывать концерт из-за отключения электроэнергии), поломки автомашин, выступление на стадионе при температуре -5 ° C в перчатках, проблемы с настройкой оборудования на морозе. Но несмотря ни на что, концерт получился очень хорошим, и, слушая альбом «Poland», совершенно нельзя представить себе, в каких условиях он записывался. Диск вышел в этом же году на польском лейбле Jive-Electro, став, таким образом, вторым альбомом группы, выпущенным за «железным занавесом». Если пластинки Tangerine Dream создавали у слушателей сюрреалистические образы, то их концерты разбивали все законы музыкальных форм рока, не говоря уже о джазе и классической музыке. За исключением разрозненных фортепьянных интерлюдий или гитарных сольных вставок Фрезе, невозможно сказать, кто на чем играет, особенно когда то, что «играет» – цифровой согласователь или компьютер. Их звуковая технология с 1977 года заметно облегчилась – тогда оборудование занимало почти всю сцену. С появлением цифровой технологии набор инструментов уменьшился до трех ящиков, наполненных модулями и двумя-тремя клавиатурами. Теперь три неподвижные фигуры на сцене подобны священникам электроники, как бы извлекающим мелодии из своих алтарей. Но, несмотря на компьютерную технологию и синтезаторы, импровизация остается значительной частью их творческого процесса. Их инструментальный парк к 1986 году включал синтезатор Wave-Frame. «Инструменты теперь настолько разработаны, – подчеркивал Франк, – что синтезатор вовсе не звучит холодно, искусственно и неприятно. Мы смешиваем отобранные звуки – я имею в виду акустические звуки – с цифровыми, и слушатель уже не может сказать, где электрический, а где акустический звук». Tangerine Dream назвали свою музыку «универсальным языком». Они постоянно поддерживали антиракетные и антиядерные кампании. Играли на знаменитом бесплатном концерте в ФРГ в 1983 году. В 1985 году выходит последний альбом Tangerine Dream в составе Фрезе-Франке-Шмелинг «Le parc». Пожалуй, самый простой и доступный из всех вышедших к тому времени, этот диск все же неплох, и его вполне можно порекомендовать для знакомства с группой людям, непривычным к электронике. Альбом получился концептуальным - каждая его тема была посвящена одному из красивейших парков мира, стараясь передать его неповторимую атмосферу. Именно на Le Parc наконец-то нашла приют главная тема из сериала Streethawk, выпустить которую музыкантам разрешили лишь после длительной тяжбы с авторами сериала. В этом же году группа записывает очередной саундтрек к фэнтези-саге Ридли Скотта The Legend. Эдгар и компания попали в этот проект, в общем-то, случайно – в последний момент отказался участвовать в проекте запланированный студией Universal композитор Джерри Голдсмит. Сам фильм вызвал довольно восторженную реакцию публики – в основном из-за красавца Тома Круза, исполнителя главной роли. Музыка же TD прошла практически незамеченной, хотя этот саундтрек, во всяком случае, выбивается из ряда аналогичной продукции группы. Через год вновь произошла «смена состава» – Йоханес Шмеллинг покидает группу, чтобы продолжить сольную карьеру. Расставание прошло спокойно, без обид, а буквально через пару недель в группе уже работал новый музыкант – молодой австралийский клавишник Пол Хаслингер, ангажированный специально для участия в очередном британском туре. После возвращения домой новое трио записало новый студийный альбом Underwater Sunlight, в кои-то веки одобренный критикой. Оседлав волну успеха, группа тут же отправилась в турне по Северной Америке, первое за последние девять лет. Tangerine Dream явно были на подъеме, и фанаты ожидали от них новых удачных работы. Но эти ожидания мгновенно сменились недоумением после появления нового студийного альбома – Tyger (1987). Вдохновленный поэзией Уильяма Блейка, Эдгар включил в альбом одноименную вокальную композицию на его стихи, что сразило критику наповал. В который уже раз из-за вокальных номеров работа группы была встречена в штыки: хотя Tyger отличался великолепным звучанием как клавишной, так и гитарной части, он так остался одной из самых недооцененных работ Tangerine Dream. Остаток года группа потратила на сотворение нескольких новых саундтреков, в том числе – к видовому new age фильму Canyon Dreams, посвященному Большому Каньону. Состоялось и новое выступление Tangerine Dream в родном Западном Берлине, приуроченное к 750-летию города. Материал, исполненный на этом концерте, был позднее перемикширован и выпущен в весьма спорном альбоме Livemiles. До сих пор неясно, как относиться к этому произведению Эдгара сотоварищи: то ли как к концертной работе, то ли как к студийному альбому, поскольку «живая» запись нескольких фрагментов показалась музыкантам неудачной, и они были переиграны заново, в студии, после чего, наложив концертную запись аплодисментов, их включили в альбом. Несмотря на спорный статус, альбом является едва ли не лучшим за весь этот период творчества группы. Во всяком случае, после него ничего столь же выдающегося у них уже не выходило.

Melrose Years (1988-1990)

Закончился очередной, не самый удачный период в истории группы, и перед Эдгаром и Крисом вновь стал вопрос – что делать дальше? А точка зрения на этот вопрос у двух основателей группы различной. После лет безостановочной работы, Крис ощущал потребность на время прервать бесконечную череду записей и гастролей. Он предложил Эдгару воспользоваться образовавшимся перерывом в контрактных обязательствах и устроить группе заслуженный отпуск. Но с планами Эдгара это не совпадало: конвейер Tangerine Dream обязан был работать без остановок. И после долгих споров Фрезе и Франке пришли к неутешительному, но очевидному выводу: их дороги должны разойтись. Таким образом, бывший на протяжении семнадцати лет основным генератором музыкальных идей в группе, Франке вступил на скользкий путь сольной карьеры, оставив торговую марку Tangerine Dream в безраздельное пользование Фрезе и Хаслингеру. Для многих поклонников группы именно это событие и последующее изменение в звуке и душе ансамбля, означало конец группы, как экспериментального, авангардистского коллектива. Ибо Фрезе явно жаждал поставить Tangerine Dream на коммерческие рельсы. Совершенно по-иному излагает эти события сам Фрезе в официальной биографии группы: по его словам, чрезмерное увлечение Франке музыкой к фильмам поставило под удар творческую самобытность Tangerine Dream, отрицательно сказываясь на качестве музыки. Что ж, львиную долю продукции Франке после разрыва с Tangerine Dream действительно составляли саундтреки (чего стоит одна работа над сериалом "Вавилон-5", диски с музыкой к которому занимают в дискографии Франке несколько десятков строчек (!)) Однако и Фрезе лукавит, говоря о своем осторожном отношении к кино – с уходом Франке поток саундтреков с торговой маркой Tangerine Dream отнюдь не иссяк. Но работа продолжалась. В начале 1998 года Фрезе и Хаслингер практически полностью переоборудовали свою студию звукозаписи для записи нового альбома Optical Race, явившего миру новое лицо и музыкальный стиль группы. В качестве третьего участника был приглашен Ральф Вэйдфул – и, как водится, приход нового члена группы немедленно сказался на ее музыке. Мелодии Tangerine Dream стали более ритмичными и легкими, от прежнего влияния рок и авангарда не осталось и следа. На завершающей стадии работы над альбомом в студии неожиданно появился. Петер Бауманн собственной персоной! На сей раз возвращаться в коллектив он не собирался, но на правах владельца звукозаписывающей компании Private Music предложил Эдгару выпустить новый альбом Tangerine Dream именно на его лейбле. Летом 1998 года Optical Race появился в продаже, и Эдгар, недолго думая, вновь отправляет группу в новое турне по США и Канаде. Вэйдфул удержался в группе недолго – после постоянных ссор с Фрезе он вылетел из группы едва ли не быстрее, чем окончательно вошел в ее состав. Посовещавшись с Хаслингером, уже начавшим чувствовать себя старожилом в группе, Фрезе решил замены выбывшему игроку не искать и продолжать работу с Полом в качестве дуэта. 1989 год прошел в суматохе и постоянных проблемах, которые привели к потере множества часов драгоценного студийного времени. Но Эдгар с Полом оказались крепкими орешками, и в конце года новый альбом под названием Lily On The Beach все же увидел свет. Диск этот знаменателен по двум причинам: во-первых, здесь впервые на записях группы звучит саксофон, а во-вторых, в состав группы незаметно входит новый участник – сын Эдгара Джером. Если учесть, что мать этого самого молодого участника Tangerine Dream (а по совместительству – еще и жена самого старого – в смысле стажа, разумеется) Моника вот уже несколько лет была постоянным фотографом группы, то становится, очевидно, что Tangerine Dream явно начинает превращаться в семейное предприятие. В феврале 1990 состоялся очередной концерт TD в городе, который пока еще продолжал называться Восточным Берлином. Именно на этом концерте Джером был впервые представлен публике, как полноправный участник Tangerine Dream. Кстати, в этом же концерте впервые в практике группы выступили приглашенные «гости» (саксофонисты Хьюберт Валднер и Линда Спа). Позже в том году группа выпустило свой последний альбом на Private Music – Melrose. Именно после этого альбома и последовавших за ним британских гастролей произошла последняя, окончательная перемена в составе группы. Как и следовало ожидать, решил, наконец, отправиться в самостоятельное плавание Пол Хаслингер – сказав группе последнее «прости», он пересек океан для того, чтобы пустить корни в Америке. И если уход Франке часть поклонников мужественно перенесла, то называть группу, состоящую из отца и сына Фрезе, старым именем Tangerine Dream отказались даже самые преданные фанаты.

Seattle Years (1992-1996)

И, тем не менее, Эдгар Фрезе отнюдь не считал, что на коллективе с престижной торговой маркой Tangerine Dream можно ставить крест. Наоборот, активность группы резко возросла - за четыре года, относящихся в официальной истории TD к Seattle Years, было выпущено аж полтора десятка альбомов, семь из которых были номинированы на получение престижнейшей музыкальной премии «Грэмми»! Ирония судьбы – или закономерность: номинации посыпались, как из ведра, именно в тот момент, когда коммерциализация группы и снижение качества ее продукции стали очевидными. Сразу три альбома пришлось на первый год «сиэттлского периода» – 1992. Новый студийный альбом «Rockoon» получился достаточно ровным и не слишком запоминающимся. Ритмичные мелодии Фрезе смахивали уже не на «звуковой ЛСД» (такое название носит один из самых известных бутлегов группы), а на легкий расслабляющий коктейль из мартини с тоником. Новая музыка TD идеально подходила для создания «фона» для любовной вечеринки или приятной релаксации, хотя в нет нет-нет, да и возникали забытые со времен Virgin роковые интонации. Tangerine Dream явно стремилась освежить и омолодить свою музыку, превратив ее из андеграундного продукта для немногочисленных ценителей в полноценный коммерческий продукт, востребованный молодым поколением. И это вполне закономерно – к тому времени Эдгар остался единственным «стариком» в группе. Молодая же поросль – Джером, молодой швейцарский гитарист Златко Перика и уже знакомая нам саксофонистка Линда Спа – старалась держать нос по ветру новых веяний. И получалось это у них едва ли не лучше, чем у Эдгара. В том же 1992 году свет увидел любопытный альбом Quinoa, выпущенный мизерным тиражом в 1000 копий исключительно для членов фан-клуба группы – TD явно стремилась задобрить своих немногочисленных оставшихся поклонников. И лишь через несколько лет диск, в чуть измененном виде, был выпущен массовым тиражом, с полным правом став в ряд официальных альбомов группы. Состоявшееся в 1992 году турне по США было увековечено в очередном концертнике – 220 Volts Live (1993) – получившим очередную номинацию на «Грэмми» (которой, впрочем, группа в очередной раз не получила). Диск этот запомнился публике, прежде всего по оригинальной обработке классической композиции Джимми Хендрикса «Purple Haze» – старая тяга TD к рок-музыке вновь дала о себе знать. Именно с этого диска, пожалуй, и началась эпидемия «римейкерства», поразившая группу во второй половине 90-х. В 1996, на своем очередном альбоме «Tyranny of Beauty» (1996) Фрезе отважился на «пересмотр» классического наследия TD, поместив «новую версию» композиции Stratosfear с одноименного альбома. Кстати говоря, сам альбом, посвященный «гримасам моды» на подиумах всего мира, вышел относительно удачным, получив седьмую по счету номинацию на «Грэмми». Увлечение римейками достигло апогея в 1995-1996 годах, когда группа внезапно разродилась сразу двумя альбомами ремиксов (в том числе – одним двойным). К счастью, на этот раз пересмотру подвергались лишь композиции позднего периода TD, которые от этого не слишком проиграли. Однако не стоит скоропалительно ставить крест на всех творения TD в этот период – наоборот, поздние альбомы группы заставили вновь заговорить о профессионализме команды Фрезе. Мы помним, что практически после каждого обновления в составе группы один из ее новых участников неизменно становился генератором идей, порой меняя музыку коллектива до неузнаваемости. Не стал исключением и последний плодотворный период коллектива. Можно предположить, что самый большой вклад в мелодику новых альбомов TD внесла единственная женщина, когда-либо сотрудничавшая с группой – молодая и яркая саксофонистка Линда Спа, ставшая на короткое время пассией Джерома. Во всяком случае, именно ей принадлежит самая яркая и красивая композиция на альбоме Goblin's Club – Elf June and the midnight patrol, пронзительная симфоническая баллада в несвойственном для группы романтическом стиле. По сути дела, именно этой композиции обязан своим успехом весь альбом, остальные дорожки которого были типичной продукцией Эдгара и Джерома Фрезе. Но существовала и другая примета, которая сбылась и на этот раз: успешливый новичок не мог задержаться в компании, единственным лидером которой оставался Эдгар Фрезе. И, через год, очаровательная, затянутая в кожу саксофонистка канула в неизвестность – никаких упоминаний о ее дальнейшей судьбе обнаружить так и не удалось.

Millenium Years (1997-2000)

Очередным переломным моментом и началом нового, последнего на сегодняшний день этапа карьеры группы стал 1998 год, когда Tangerine Dream наконец-то стали владельцами собственной фирмы звукозаписи. Получив возможность выпускать все, что душе угодно, Эдгар и Джером вспомнили библейское изречение – «Время разбрасывать камни и время их собирать» – и активно взялись за поточное переиздание старого материала. В ход пошли записи удачных концертов начала 80-х, периода расцвета TD, и не выпущенная музыка к кинофильмом, и уже известных композиции, распиханные по многочисленным сборникам. По производительности работы TD перекрыли все возможные рекорды, выпустив больше 20 (!) дисков всего за три года! В том числе – лишь два полноценных студийных альбома: Mars Polaris, неудачно «привязанный» к окончившемуся крахом проекту «Mars Pathfinder» (дорогостоящий «марсоход», как мы помним, сгинул, так и не передав на Землю ни кадра марсианской поверхности) и приправленный восточными мотивами Seven Letters From Tibet. О каждом из этих альбомов трудно сказать больше пары слов – похоже, Tangerine Dream уже не сумеет вырваться из плена коммерческих, но безликих шаблонов электронного new age. История группы, похоже, действительно подошла к концу, хотя на ближайшие два года команда Фрезе запланировала выход еще нескольких новых альбомов. Их, вне всякого сомнения, можно будет купить для разового прослушивания, но вряд ли под маркой Tangerine Dream когда-нибудь появится яркий и запоминающийся альбом, наподобие лучших дисков 70-х и 80-х. Эдгар и Джером продолжают вариться в собственном соку, окончательно примирившись со статусом «семейного» проекта. На счету группы – 30 лет существования, 35 прошедших через ее «лоно» музыкантов, более 70 выпущенных альбомов, лавры основателя жанра «электронного рока». И достаточное количество верных поклонников, которые будут, несмотря ни на что, скупать все старые и новые работы группы. Достаточно ли этого для того, чтобы остаться в истории современной музыки? Видимо, да. И как бы ни относились мы к сегодняшним альбомам Tangerine Dream, не помешает снять шляпу перед достижениями ее создателей, породивших, пожалуй, один из самых своеобразных и ярких коллективов второй половины ушедшего века.

Blue Dawn Очередная «штамповка» (в хорошем смысле, насколько это возможно в отношении музыки) в стиле мандариновых мечтателей первой половины 90-х годов. Хотя, если учитывать, что альбом представляет собой издание несколько залежавшегося материала, то все не так и плохо. Только возникает вопрос, а так ли необходимо было это издавать?