Биография

Джон Уэттон: Великий Путешественник.

Почему Джон Уэттон? На этот вопрос есть несколько ответов, и все они, по-моему, убедительны. Во-первых, наверное, ни один другой рок-музыкант за всю историю этой музыки не был участником такого великого множества групп, супергрупп и проектов. Во-вторых, композиторские и исполнительские способности Джона выходят далеко за рамки среднего и даже высокого уровня, принятого за стандарт в прогрессивной музыке. Ну и, в-третьих, этот бархатный завораживающий голос преследует меня с детства, как приятное наваждение.

Джон Кеннет Уэттон (бас-гитара, гитара, клавишные, вокал) родился 12 июня 1949 года в Дерби (Англия) в семье музыкантов. Младший из двух сыновей, с раннего отрочества он слышал игру брата – церковного органиста. Брат и уговорил его заняться клавишными: «Поначалу я помогал ему в басовых партиях». Но это продолжалось недолго: ритм-энд-блюз изменил всю жизнь 12-летнего парнишки («Как и тысячи других подростков я мечтал быть частью рок-н-ролла»). Джон заиграл на гитаре в местной группе, исполнявшей танцевальный рок, а поскольку в команде не было басиста (а уж Уэттон уже кое-что знал о басе), то он настроил свою гитару на басовый регистр. Отсюда все и пошло.

Юный Уэттон быстро приобрел широкую известность в узких кругах рок-н-ролльщиков своего города, наигрывая одновременно сразу в нескольких составах. В эти субтильные годы судьбе было угодно столкнуть его с набиравшимися опыта и известности музыкантами, впоследствии ставшими друзьями по жизни. Речь идет о гитаристах Ричарде Палмер-Джеймсе и Роберте Фриппе. Но прежде чем попасть в свою первую «настоящую» группу, Джон измудрился побывать на гастролях в Румынии в аккомпанирующем составе Хелен Шапиро. Смех смехом, но это принесло парню некоторую финансовую самостоятельность, а главное – он наконец-то приобрел настоящий бас – Fender Precision – аж за 35 фунтов! О тех днях Уэттон вспоминает: «Это – классическая английская сказка о парнях, которым не платили за работу. Единственные люди, которые хоть как-то с нами разговаривали – проститутки в дешевых клубах, где мы играли».

С 65-го по 68-й Уэттон находился в группе Палмер-Джеймса, а потом с ним же направился в Tetrad. Все эти детские забавы быстро надоедали парню, хотелось настоящего дела, и он двинулся на завоевание Лондона. Там некоторое время он обретался в Splinter, но вскоре перебрался в James Litherland's Brotherhood. В конце 69-го ребята сменили имя на Mogul Thrash, и в 1970-м Уэттон заполучил первый альбом в свою дискографию. Кроме самого Джеймса Лизерленда (будущего участника Colosseum) и Джона Уэттона в команду вошли пианист Брайен Огер (наверняка известный любителям джаз-рока) и будущая медная секция Average White Band – Роджер Болл и Малкольм Дункан. Музыка этой команды – жесткий и сыроватый джаз/прог, как ни странно привлекла внимание фанатов зарождавшегося арт-рока, хотя не столько в Британии, сколько в Европе.

В это же время зародилась и славная традиция, присущая, пожалуй, лишь этому удивительному человеку: постоянное пребывание «в гостях» на альбомах абсолютно разных (но по большей части «проговых») музыкантов. В 70-м Уэттон помогал в записи диска Edwards Hand, а в 71-м отметился у Гордона Хаскелла (кстати, один из предтеч нашего героя в King Crimson). Но Судьбе было вновь угодно позвать Джона в дорогу: из-за финансовых проблем Mogul Thrash разбежались. Уэттон вновь взялся за сессионную работу (а что такого – и с голоду не помрешь, и тренировка пальцам неслабая), но ненадолго. Решив попробовать счастье в Америке, он скопил деньжат на поездку в Лос-Анджелес, однако через пару месяцев ему позвонил Роджер Чепмен, лидер Family, только что лишившейся басилы, и предложил Джону разыграть эту карту. С Family было неплохо (группа имела приличный успех), еще 2 серьезных альбома (Fearless и Bandstand) добавились в актив. Но Уэттон чувствовал себя слегка уязвленным: дело в том, что он уже прилично пел (и это мягко сказано!), да и проснувшаяся тяга к написанию музыки требовала выплеска. Но, в Family был лишь один лидер и певец – Чепмен. Примечательно, что во время записи Bandstand к Уэттону обратился Фрипп с предложением перейти в Crimson на должность басиста и лидер-вокалиста. У него были тяжкие времена (о них – ниже), но мятежный басист остался верен долгу и отработал на Family до конца.

Бегство из «Семьи» в Малиновое Королевство.

Несмотря на отказ Уэттона «переехать» на постоянное место жительства в King Crimson (имевшими уже приличную репутацию), полностью эту идею Джон не оставил: «Просто момент был неподходящим. Я чувствовал – Роберт зовет меня стать противовесом для трех оппозиционеров всем его затеям – Бозу Барреллу, Йену Уоллесу и Мелу Коллинзу. Они прямо-таки зажали его в угол. Мне не хотелось приходить в команду на таких основаниях. И я сказал ему – извини, но это не самая лучшая затея». Однако к 1973-му все изменилось: как-то Фрипп пригласил Джона к себе и поведал по секрету, что решил собрать новый состав King Crimson, да к тому же уже сделал определенные шаги – заручился согласием барабанщика – некоего Билла Брафорда. И Уэттон не устоял.

Сделаю маленькое отступление, перечислив небольшие «шабашки», проходившие параллельно уходу в Crimson и во время работы в этом составе: 1973 год – запись басовых партий для нескольких вещей на альбомах Питера Синфилда (не последнее лицо в лирике King Crimson 70-х), Брайена Ино (Roxy Music) и Rare Bird, а также «полнометражный» бас на Two Sides of свалившего из Yes первоначального гитариста Питера Бэнкса. 1974 год – тоже самое у другого «рокси-мьюзика» Брайена Ферри.

King Crimson стала настоящим подарком судьбы для Джона, но то же самое (в равной мере) можно сказать и о группе Фриппа. Именно здесь он впервые и по-настоящему, на полную катушку, раскрылся в таланте вокалиста и композитора, его голос окреп и приобрел такие характерные «уэттоновские» нюансы, знакомые всем, кто хоть раз слышал его. Именно годы с 1973 по 1975 считаются классическими и наиболее продуктивными для King Crimson. Тогда вышли из под их пера лучшие, да что там, гениальные творения – «Larks' Tongues in Aspic, Starless & Bible Black и Red (не считая крутейшего «зальника» USA)! Нашел горшочек крышечку…

Голос Джона был (и есть) не менее важным инструментом, нежели басуха. С его помощью он взрывал динамики и перепонки в раздраженно-язвительных номера Easy Money, The Great Deceiver и One More Red Nightmare – таких характерных для King Crimson той поры с их язвительностью и критицизмом. Джону же принадлежит и умиротворение и вселенская неизбывная тоска и эмоциональность в невиданных до того времени этой группой прог-балладах Exiles, Book of Saturday и Fallen Angel.

В 75-м Фрипп прикрыл «лавочку» до конца десятилетия. Тем не менее, Уэттону с его упорством, работоспособностью и общительностью (репутация уже не в счет!) найти занятие было парой пустяков. В том же 75-м он помог гитаристу Roxy Music Филу Манзанере в сольном плавании (Diamond Head – бас почти на всех треках и лидер-вокал на Same Time Next Week) и голосисту Uriah Heep Дэвиду Байрону (меллотрон на Take No Prisoners), а уже имевшие с ним дело по одиночке Roxy Music пригласили Джона побасить на концертах в поддержку последнего альбома. Однако финансовые дела Уэттона заставляли его искать более постоянную работу, каковой и стало пребывание в славной протопрогрессивной команде с жутким именем дикенсовского уродца.

В гостях у Урии Гиппа.

Уэттона полностью подходил им по всем параметрам: он был полон энтузиазма, классно играл на басе, да еще и отлично пел. Учитывая то, что Uriah Heep всегда «страдали» многоголосьем, да и творение песен было там коллективным процессом, умения Джона шли, что называется, «в кассу». Дела группы катились под гору, уровень продаж альбомов падал, почти каждый в команде ненавидел всех и все ненавидели каждого (что-то эта ситуация мне напоминает!). И хотя Уэттону удалось лишь притормозить процесс распада классического состава, мы должны быть благодарны ему и за это.

Тем более что оба диска с его участием получились гораздо интереснее двух предшественников (и довольно необычны для Uriah Heep, особенно High & Mighty), в них масса небывалых ранее фишек (в том числе лидер-вокал Джона, хоть и не в большом количестве) и гармоний, явно привнесенных нашим путешественником. Но, как ни болела бабушка, а все ж приказала долго жить. Уэттон понял – пора делать ноги, пока дело не дошло до смертоубийств. И опять же – его терзали смутные сомнения, очертить форму которых он, вероятно, пока был не в состоянии. Сейчас я скажу вам, что это было – растущая жажда иметь свою группу. Ведь, что ни говори, до сих пор он везде был гостем. А в гостях засиживаться долго – элементарно невежливо.

На пороге открытий.

Время с 1976 по 1978 было полно неразберихи и суеты и, как обычно, работы. Джон плотно сотрудничал с Roxy Music в целом и по отдельности (1 диск с самой бандой, 1 с Филом Манзанерой и аж 3 – с Брайеном Ферри), не остался без внимания и старый кореш Дункан Макэй. Все то были забавы. Еще в 77-м неугомонный Уэттон (который наконец-то осознал, что же ему необходимо) вел переговоры с Брафордом и Риком Уэйкменом (Yes). «Все складывалось хорошо, как нельзя хорошо. Кое-что из той музыки, что мы умудрились тогда написать, было просто класс! Но Рик тормозил процесс, а если вас всего трое, и один из этих троих не хочет лететь, то не полетят все. Мы потратили 6 недель жизни и даже сделали фотосессию для альбома. Одну из тех песен я потом записал (Thirty Years), Билл тоже забрал свою Beelzebub. Не знаю, сколько того материала использовал позже Уэйкмен, я не очень-то слежу за его делами».

А вот что сказал по этому поводу в 88-м Билл Брафорд (в своей книге): «Слава богу, фирма A&M Records, в которую мы обращались, не очень-то нас «хотела». Для них мы были всего лишь «знаменитый Рик Уэйкмен и слегка потертая ритм-секция King Crimson. Идея провалилась». Когда Рик окончательно смылся, ребята решили попробовать еще раз. Они договорились, что каждый приведет еще по одному музыканту. Так в будущей группе оказались гитарист Аллан Холдсуорт (со стороны Билла) и клавишник/скрипач Эдди Джобсон (со стороны Джона). Название же проекта выбрали звучное и помпезное – UK (в переводе это сокращение означает Объединенное Королевство или, иными словами Британия). Хотя мы по детской наивности полагали, что это разворачивается как United Kings, то бишь «Объединенные Короли».

И мы были недалеки от истины, ведь UK можно по праву считать первой супергруппой (хотя общепринято таковой считать почему-то Asia). UK «отстрелялись» всего лишь тремя альбомами, и то один был «зальник» (в отличие от тех же «азиатов», закидавших мир шрапнелью своих релизов). Зато какие это были альбомы!!! Удивительный сплав прог-рока с джаз/фьюжном, вкрапления хард-рока и электронного эмбиента, и все это облачено в отдающую поп-роком мелодическую мантию (теперь это принято называть AOR). Магия таланта и магия звука, слитые воедино силой неординарных и разных по жизненным и музыкальным установкам исполнителей-творцов. В трех творениях команды слышны отголоски всего опыта, с которым пришли в нее музыканты, от King Crimson и Yes, до Roxy Music и Gong.

Но уникальность этого союза была бы неполной без того шарма, который привносил теплый голос Джона. Казалось, союз сей прочен и плодотворен. Увы! Центробежные силы (т. е. желание делать только свою музыку и быть единоличным лидером) позвали в дорогу наших друзей. В том же 78-м вышли Брафорд и Холдсуорт (так, по своим делам), да так и не вернулись. Брафорда сменил прекраснейший «молотобоец» Терри Боззио, и банда продолжила как трио (выпустив вслед за UK альбом Danger Money). Да! Но отсутствия гитар почти не замечаешь, вот ведь в чем дело. Конечно, это не первый опыт такого рода (да и не последний), но учтите, это ведь не E.L.P. Тем не менее, и у оставшихся «родоначальников» недолгого проекта были разные взгляды на прогрессивный рок и музыку в целом. После турне, легшего в основу последнего диска Night After Night, Live!, парни для очистки совести договорились о полугодовой передышке, но нового старта не последовало.

Из «Британии» в «Азию».

Несмотря на то, что идея собрать собственную группу уже не покидала Джона, начало 80-х годов ознаменовалось для него продолжением блужданий по чужим группам и проектам. В 1980-81 гг. Уэттон отыграл бас на сольниках Роджера Чепмена (Family) и впервые выступил в роли продюсера на диске французской прог-банды Atoll, по ходу дела исполнив партии бас-гитары и вокала. В том же 81-м году он волею Судьбы оказался в лагере Wishbone Ash. Союз этот мог оказаться долговременным и продуктивным, но лидеры группы Энди Пауэлл и Лори Уайсфилд хотели его лишь как отличного басиста. Тем более не нужен им был и голос Джона, и его вокальные данные.

Оттого-то на замечательном во всех других отношениях альбоме Number the Brave Уэттон поет всего одну песню (That's That), а его композиторские дарования остались вообще без внимания. Ирония судьбы заключалась в том, что как минимум пара вещей, предложенных Джоном в плэйлист и отверженных Энди и Лори, позднее вошли на дебютник Asia, ставший «золотым» почти по всему миру (более 9 миллионов копий!). «Тогда я просто взялся за обычную для меня работу – играл на басе. И все же мне кажется, дай они мне больше воли, этот диск вышел бы гораздо более сильным. Да, это был бы очень хороший альбом». Однако, и это не самое главное.

В 1980-м году Джон записал свой первый сольник. Похоже, до того у него просто не хватало времени на занятия собой. Caught in the Crossfire вышел весьма удачным: мелодичным и не слишком сложным, как впрочем, и все его последующие сольные труды (но с великолепным артовым привкусом). Разнообразный и закрученный прогрессив-рок он исполнял только на «чужой территории». Зато теперь он мог творить «на свободе», оккупировав не только басуху и вокал, но клавишные и гитару. Стихи написаны в соавторстве с Питером Синфилдом, зато вся музыка – исключительно Джоном. Эффект стоил усилий, скажу я вам.

Пре-«азиатский» звучок и гармонии, которые мы встретим в этой команде парой лет спустя: блеск, помпа, душевность. Baby Come Back, When Will You Realize?, Cold is the Night, Get What You Want – вот неполный список лучших номеров с Caught in the Crossfire. Ну и поскольку Уэттон никогда не отказывался помочь другим, недостатка в инструменталистах очень и очень приличного класса, готовых подставить ему плечо, тоже не было (Мартин Барр из Jethro Tull на гитаре, Саймон Кирк из Bad Company на ударных, саксофонист Малькольм Дункан). Тем не менее, уже к концу 80-го года он ведет переговоры с продюсером Брайеном Лэйном о формировании новой группы. Тот знакомит его со Стивеном Хау (Yes, гитара). Но еще до этого на роль гитариста пробуется малоизвестный южноафриканский музыкант Тревор Рэбин (тоже будущий Yesовец).

«Что-то не сработало в тот момент, между нами не было искры», – вспоминает Джон. Полгруппы в наличии – этого было явно маловато. Стив предложил на ударные Yes-драммера Алана Уайта, но тот не обратил своего драгоценного внимания на такую возможность. «Мы так и начали работу вдвоем – протагонист и антагонист, – улыбается, вспоминая те дни Уэттон. – Но вскоре появился Карл Палмер и из ниоткуда возник Джефф Даунс. Он был темной лошадкой, но мне понравился его потенциал в клавишных – без намека на виртуозность, но очень текстурно и мощно, с использованием современных компьютерных звуков. К тому же он писал музыку». Так Уэттон «родил» вторую супергруппу на своем веку (дай бог не последнюю!): как известно, Палмер до того стучал в Atomic Rooster и E.L.P., а Даунс работал в Buggles. Название Asia пришлось как нельзя кстати.

Хотя состав команды вновь напоминал конгломерат, каждый имел приличный опыт и еще большие амбиции, первоначально все складывалось просто идеально. Джон подготовил большую часть материала, и результат не замедлил явиться миру в виде одноименного альбома. Этот монстр, выпущенный на волю в 1982-м году, стал самым продаваемым диском года в Штатах, продержался на первой позиции в американских чартах 9 недель, на всех континентах стал если не «платиновым», то «золотым» точно! Предшествовавший Asia сингл Heat of the Moment стал 4-м в Британии, а Only Time Will Tell вошел в британскую двадцатку.

Второй альбом «азиаты», несмотря на растущее напряжение в отношениях, выдали в том же составе. Хотя что-то несколько не заладилось со звуком (те, кто хорошо знает Alpha, подтвердит – он гораздо глуше и размазанней), но сам материал был превосходный. Правда сразу после релиза Хау ушел из группы, и следующий диск (Astra) писали с гитаристом Мэнди Мейером (не он ли числился в хардовых составах Krokus и Gotthard?), но и это не остановило победного шествия Asia (хотя дебютник до сих пор – высшее коммерческое достижение этой формации). «Это мой любимый альбом, на Asia были кое-какие огрехи, на Alpha бас вообще «утоплен», а третий диск получился почти идеальным». После выпуска Astra группа оказалась в подвешенном состоянии, ее члены решили дать себе двухгодичный отпуск. Уэттон, не умевший сидеть, сложа ручонки, занялся собственной компиляцией King's Road за 1972-1980 гг., а в 87-м со старым дружком Манзанерой выпустил сольник «на двоих» Wetton/Manzanera, не слишком тепло встреченный критиками и фэнами (впечатление, действительно такое, будто делался он наскоро, отчего нет действительно ударных вещей).

Тем временем Даунс пригласил в Asia Грега Лэйка, который пел за Джона в турне, но так и не остался для звукозаписи. Только в 1990-м году Asia выкатила следующий релиз, да и то содержавший в основном материал с трех первых альбомов и лишь несколько новых песен. Дела здесь шли неважно, гитару писали аж четыре музыканта: Мейер, Стив Лукатер (Toto), Рон Коми и Скотт Горэм. Однако безмятежно улыбавшиеся фотки Даунса, Уэттона и Палмера продолжали красоваться на борту корабля. В ноябре того же года какой-то шторм занес команду в Москву, да прямо на стадион Олимпийский. Два забитых до отказа шоу были сняты на видео и вышли в 91-м году. Но Джон уже понял, что ему пора в дорогу, чемоданы запылились в углу. «Азия» осталась за кормой, а ее командиром теперь единолично был Джеффри Даунс.

Соло!

С начала 90-х годов и поныне Джон больше не входил в состав каких-то групп, кроме собственной. Это, впрочем, почти не отразилось на его постоянной готовности сотрудничать с известными и не очень музыкантами, работающими в жанрах прог-рок и АОР. 1999-й год – спел 1 песню на диске саксофониста Crimson Йена МакДональда; 2000-й год – обеспечил лидер- и бэк-вокал для альбома неопрогрессистов Galahad, попел немного на сольнике Мартина Орфорда (клавишник IQ); 2002-й год – «сыграл» роль Короля МакКаоса в рок-опере Genius, побасил у Кена Хенсли (Running Blind), и т. д. и т. п. Особо стоит остановиться на вышедшем в 2001 году диске Wetton/Downs.

Джефф и Джон сошлись быстро, и, несмотря на внешние музыкальные разногласия, дружба их продолжается по сей день. Джефф – частый гость в доме Джона и наоборот. В их квартирах и рождены три «азиатских» альбома, здесь же появился материал, не нашедший своего применения в рамках группы. Собранные воедино, записанные в жуткой маете (большая часть треков писалась, когда оборудование было аналоговым, хор, к примеру, приходилось писать до 15 раз) не за один год, 14 треков поражают цельностью и богатством аранжировок, непринужденностью и естественностью музицирования.

В каких условиях и студиях, при чьем участии проводились запись и сведение – особая, долгая и отдельная история. Главное – диск вышел, пусть даже энное количество лет спустя. А какими коврижками Джону и Джеффри удалось заманить на вокал в прекрасной We Move As One Агнету Фальтског (из ABBA!), только им известно! Ребята даже специально летали для этого в Стокгольм. «Все песни имели законченный вид уже в те годы, – говорит Даунс. – И я благодарен Джону за то, что он нашел время и силы наконец-то показать их миру».

Но главным занятием Уэттона отныне и вовеки веков была все же сольная карьера. Уэттон замедлился, он стал неспешным и солидным (только посмотрите на этот пивной животик и не страдающее измождением лицо!): теперь релизы с его участием не радовали взгляд, отслеживавший его творчество, каждый божий год. Он двинулся в Калифорнию, где нашел новую рекордс-фирму, новую обитель, нового продюсера (Рон Невисон). Здесь у него завелись новые друзья (Клайв Нолан, к примеру), но и старых он все же не забывал. В 1994-м году в Японии и в 1995-м году по всему миру выходит новый сольник Джона (с названиями Voice Mail и Battle Lines соответственно).

По-разному принятый критиками (и в основном поругиваемый) за простоту внешнего оформления музыки, «попсовые» мелодии и схожесть с песнями Asia. С последним можно согласиться, учитывая, что подвергаемый критике и был одним из создателей ее репертуара. С другими позволю себе не согласиться: в жизни должно быть место любой музыке, принимая же во внимание насколько прог-рокеры 90-х-2000-х забили мелодию бесчисленными наворотами мозгов и инструментов, она стала дефицитом, нет, Дефицитом. Возможно, Джон прекрасно понимал это, вероятно, он просто стремился к красивой музыке, а может быть, у него ничего другого и не получалось.

В любом случае и Battle Lines, и все последующие работы его отличались океанской бездной вкуса и интеллекта. А терминология в данном случае бессильна и неуместна. В 95-м году наш приземлившийся бродяга отоварил рок-мир сразу двумя релизами: во время турне 94-95 годов были сделаны записи, легшие в основу Chasing: Live in Japan и Live: Chasing the Dragon. На этом благостном фоне запись сольных альбомов с Дэвидом Кроссом (скрипка, экс-King Crimson), Филом Манзанерой, Йеном МакДональдом и Стивом Хэкеттом (гитара, экс-Genesis) прозвучали аккордами музыканта, не забывшего, как играют в прогрессивные игры. В 99-м вышло еще два «зальника» и, главное, новый сольник Arkangel, на сей раз более чем положительно встреченный аудиторией и журналистской братией.

Начало нового века ознаменовалось последней на данный момент попыткой Джона поиграть в супергрупповые игры: Карл Палмер предложил совместное турне. Так появилась на свет Qango вместе с «живым» альбомом Live in the Hood, а Джон еще нашел время для проекта Мартина Дарвилла Greatest Show On Earth с участием доброй дюжины прогрессивных и не очень музыкантов: Клайва Нолана (Pendragon, Arena), Ноэля Реддинга (экс-Jimmy Hendrix Experience), Дона Эйри (экс-Rainbow), Йена Сэлмона (экс-Shadowland, Arena), Эла Стюарта, Дэвида Килминстера (Wetton Band), Мартина Орфорда (IQ), Мика Пойнтера (Arena), Карла Грума (Threshold) и других.

О, это действительно было величайшее шоу! Замечу, что в начале 2000-го года обломились планы воскресить классический состав Asia, но лишь замечу. В том году вышел очередной диск John Wetton Band Welcome to Heaven (японское название) или Sinister (европейское, в 2001-м году). Похоже, Джона уже не сильно волновал переменный успех, которым он пользовался у музыкальных критиков. Главное – у него была стабильная и многочисленная фэн-база по всему миру (хотя Arkangel – по-прежнему его любимое и наименее ругаемое остальными творение). За потоком событий в звукозаписи, я, вероятно, упустил тот факт, что за все эти годы Джон Уэттон не раз (а добрый десяток) обогнул земной шарик, как в составе нанимавших его групп, так и с собственной командой.

Он побывал, чуть ли не в каждой стране, где знают слово «рок» (и, как следствие, – бесчисленное количество «живых» записей). А в начале 2003 года на прилавках музыкальных магазинов появилось новое творение от Уэттона – Rock of Faith, спродюсированный Джоном в союзе с Клайвом Ноланом и Карлом Грумом. На сей раз Джон вновь (как и на первом сольнике) принял на себя роль почти всех инструменталистов. Зато клавишные дела взяли на себя надежные люди – Нолан и Даунс. Хотя в целом диск идет в струе предыдущего альбома, он несколько интереснее по материалу и в равной мере делит себя между АОР- и прог-территориями. Те сторонники голосового и композиторского дара Уэттона, кто еще до сих пор не слушал Rock of Faith, кое-что потеряли в этой жизни. А больше я вам ничего и не скажу.

Конец пути или его начало.

Пожалуй, здесь мы можем тоже остановиться и отдохнуть, сколько можно путешествовать? Наш герой остается вне времени, как вне времени уже сама музыка, которую он сочиняет и исполняет. Нет смысла говорить о том, какое значение имеют и какое влияние оказывают на старых любителей прог-рока и молодых его апологетов те несомненные шедевры, в создании которых принял участие Джон Уэттон, будь то King Crimson, Asia или UK. Не суть важно. Он сделал свое дело, он продолжает делать свое дело и ныне. Когда-то в конце 50-х американское радио сыграло огромную роль в музыкальном воспитании Уэттона, познакомив его с ритм-энд-блюзом. Сейчас, много лет спустя тот, кто включает свой приемник, чтобы послушать старый добрый рок, внимает голосу Джона. Думаю, в будущем это не изменится. Сам же Уэттон на вопрос о будущем отвечает: «Я стараюсь не заглядывать слишком далеко. Вчерашний день – это история, а завтрашний – загадка. У нас есть только сегодня. Только этот миг имеет какое-то значение, и меня это устраивает».

Amorata / Agenda представляет собой две грани единого целого в одной экономичной упаковке: первая составляющая – DVD-версию концерта в Польше, вторая – ее аудио измерение. Исполнение самого релиза со стороны лейбла не вызывает даже малейших нареканий – все сделано по высшему разряду с соблюдением привычных канонов (микшированием, сведением и продюсированием занимались сам Уэттон и Карл Грум из Threshold). Хорошие съемочные перспективы, достойный звук в форматах 2.0 и 5.1. (не без некоторых ляпов, конечно), профессиональное освещение и прекрасная подборка композиций, в чем-то даже превосходящая сестричку – парный акустический релиз Amata, вышедший в том же 2003 году. Уэттон и его коллеги (среди которых, кстати, гитарист Джон Митчелл из Arena) грамотно составили сет-лист, чтобы в полной мере отразить все периоды развития таланта британца. Здесь вам и сольные номера маэстро (например, Battle Lines с одноименного альбома 1994 года, возможно, лучшего в его карьере), хиты Asia, UK и, разумеется, знаменитые вещи King Crimson, включая бесподобную Starless, на которой, впрочем, стараниями Митчелла гитарные партии звучат больше в стиле Arena, нежели в русле классического Фриппа.

Amata является своеобразным аудио довеском в масштабному DVD/CD релизу Уэттона Amorata / Agenda, записанному по большей части в Польше (с небольшими дополнениями «родом» из Латинской Америки) в 2003 году. Здесь трио музыкантов (уже без участия барабанщика Стива Кристи) исполняют классику дискографии маэстро в акустике, но сет-листы выступлений фактически не пересекаются. Этот релиз Metal Mind Productions интересен в первую очередь тем, что достаточно четко и объективно представляет мелодическую, балладную сторону творчества британского гуру. Скрип акустических гитар, мягкий, убаюкивающий голос Уэттона, красивые гармонии и теплая, почти домашняя атмосфера зала создают неповторимое ощущение душевности всего происходящего. Изящное дополнение к основному блюду, хотя может восприниматься и как обособленный релиз.

iCon 3 Студийный альбом творческого ядра супергруппы Asia – певца и бас-гитариста  Джона Уэттона и клавишника Джеффа Даунса – записан в компании гитариста Дэйва Килминстера (группы Джона Уэттона, Кена Хенсли и Кита Эмерсона), барабанщика  Пита Райли и виолончелиста  Хью МакДауэлла (экс-Electric Light Orchestra). В числе знатных гостей в студии профигурировали не нуждающаяся в представлении звезда нью-эйджа, арфист  Андреас Волленвайдер и вокалистка  Анне-Мари Хелдер, работавшая с составами Karnataka и Mostly Autumn.

---

Интервью

Мне просто необходимо работать.

Расскажите, пожалуйста, о ваших выступлениях вместе с Эдди Джобсоном и Тони Левиным – это все-таки UK?

Я просто гость в этом проекте. Мы играем много вещей UK, Эдди и я впервые вместе на сцене через столько (тридцать!) лет, но этот проект формально не является воссоединением UK. Все ребята, которые играют с нами, фантастически талантливые музыканты, но я в проекте только в качестве гостя. Мы просто хотели увидеть, сможем ли мы, Эдди и я, снова работать вместе. Отыграв три концерта в Польше (но не больше), мы поймем, насколько эта идея жизнеспособна. А уже тогда, если все получится, мы можем поговорить о том, чтобы заняться чем-то вместе как следует – возможно, в следующем году. Конечно, все ребята невероятно хорошие музыканты. С некоторыми из них я раньше не был знаком (с Марко и Грегом). Я пересекался с Тони как-то раз, но я никогда с ним не работал, потому что мы делаем по сути одно и то же (смеется), только он не поет.

Так этот концерт не был вашей идеей?

Концерт был уже запланирован как выступление группы Эдди Джобсона, когда он предложил мне присоединиться. Я согласился в качестве эксперимента поучаствовать в этом проекте. В прошлом между нами произошло много странных вещей, и, может быть, мы сможем забыть эти недоразумения. Идеальная обстановка проверить, возможно ли это. Как только я согласился, организатор концерта увидел, что я в составе группы Эдди и заявил нас как UK, потому что на концерт UK пойдет больше людей. Мы, однако, не рассматриваем этот проект как UK. Мы играем много материала UK, но мы также играем много вещей King Crimson. Для меня это просто, потому что это материал из моего периода в группе. Так что мы будем играть Starless и Red и Book of Saturday. Это будет хороший концерт. Поймите, это эксперимент, но мы осуществляем его с верой в лучшее, так что существует возможность, что у него будет дальнейшее развитие.

Какой ваш основной проект на данный момент? Asia, Icon?

Новый альбом Asia! Мы как раз в процессе работы над ним, поэтому у меня мысли разбегаются. Но мы недавно записали новый концертный альбом Icon, это DVD с концерта в исторической церкви Марии-Ле-Боу в Лондоне. Он выйдет в этом декабре. У нас есть новый альбом Asia, который будет завершен к новому году, и мы будем гастролировать с Asia большую часть следующего лета.

В каком составе? Классический состав Asia со Стивом Хау?

О да, тот же самый состав. Те же четверо. Это – единственная, настоящая Asia!

Интересно, как вы пишете свои песни: это как внезапное озарение – раз, и в уме появляется мелодия? Или это целенаправленная работа на пианино?

Это может происходить по-разному. Иногда, да, песня рождается из музыкальной идеи, когда я сижу за пианино (мой первый инструмент вообще). Иногда сначала появляется текст, а иногда первой приходит музыка. Обычно это просто какая-то идея. Например, что-то, запомнившееся мне об определенной ситуации и подходящее для песни. Просто какая-то искра и все – начало положено.

И вы всегда все запоминаете, как диктофон?

Это непросто. У меня есть диктофон, но несколько раз я терял очень хорошие идеи, потому что приходил домой и вдруг начинал вспоминать: «Что же там было?» И не мог вспомнить даже текст, относящийся к той мелодии. И тогда я думаю: «Наверное, оно было не настолько хорошим, иначе я бы его запомнил».

Песни Asia полностью ваши?

Нет, не полностью. Джефф Даунс и я написали большинство песен Asia, но иногда Стив добавлял в альбом пару песен.

Вы можете описать процесс создания какой-то конкретной песни?

Например, Only Time Will Tell. Эта мелодия появилась вместе с текстом (напевает You’re Leaving Now, it’s in Your Eyes), но у меня больше ничего не было – только эта мелодия и эти слова. Когда я начал работать с Джеффом, оказалось, что он исходит из того же контекста – церковной музыки, и поэтому многие из наших идей идеально совмещаются. Это не тот случай, когда один человек пришел из рока, а второй из классики, где все нужно каким-то образом совмещать и смешивать. Это два человека, которые исходят из одинакового музыкального контекста, поэтому если я пишу куплет, а Джефф пишет припев, то они, скорее всего, будут совместимы. И они совмещаются! В частности, на первом альбоме Asia наш материал совпал идеально. Так что Only Time Will Tell появилась благодаря моему куплету и припеву Джеффа. А потом я просто закончил куплет. Насчет аранжировки: по сути, аранжировка получилась сама собой. То же самое касается песни Heat of the Moment. Довольно интересно, что синглы с первого и второго альбомов были последними треками, записанными для них. Мы записали Heat of the Moment почти в качестве постскриптума. Эта песня не была частью изначальной идеи альбома. Просто однажды поздно ночью мы решили совместить две идеи, и на этот раз это был мой припев и куплет Джеффа и немного другая структура. Но мы сделали попытку, и вроде бы у нас все получилось. Что касается второго альбома, Alpha, мы закончили запись и прослушивали весь альбом целиком – в Монреале, в Канаде. И когда мы дослушали его до конца, вдруг раздался голос человека из записывающей компании: «Я не слышу сингла. Вам нужен сингл!» Так в тот день мы написали Don’t Cry. Обычно мы тратим немного больше времени на сочинение музыки, но иногда приходится делать это наспех. Когда мы решили, каким будет стиль композиции, каким будет музыкальное направление песни, то уже не трудно аранжировать ее. А уже потом Карл приходит и записывает ударные, а Стив добавляет свои замечательные гитарные партии.

Пару слов о Starless. Красивейшая баллада в первой части композиции – это ваша мелодия?

Куплет в начале мой, мелодия (напевает) – это мое. Вступление же написано Робертом Фриппом, а длинный рифф на басу принадлежит Биллу Брафорду. История Starless – причина, почему она называется Starless, а не Starless & Bible Black – такова. Я принес ее в тот год, когда мы репетировали Starless & Bible Black в качестве заглавного трека, и когда я показал эту мелодию группе, она никому не понравилась. Год спустя, когда мы репетировали Red, кто-то (я не помню точно, кто это был) сказал: «Та песня, которую мы играли в прошлом году, во время Starless & Bible Black – неплохая ведь была песня!» Тогда мы начали работать над ней, и так появилась Starless. Мы не могли использовать название Starless & Bible Black, потому оно уже было задействовано.

UK как проект – для вас это просто шаг между King Crimson и Asia или что-то большее?

Если вы посмотрите на мою карьеру от King Crimson до UK.

Uriah Heep, Roxy Music?

Да, но эти группы на самом деле не являются частью моей музыкальной карьеры, они нужны были просто для того, чтобы заработать деньги. Вы понимаете, это моя работа, я профессиональный музыкант, и если у меня нет группы, с которой я хочу работать, тогда я буду работать с другими людьми. Я занимался этим всю жизнь. У меня очень сильная рабочая этика, и я не люблю сидеть и ничего не делать, мне просто необходимо работать! Поэтому если вы посмотрите на серьезные группы, в которых я играл, частью которых я был (я никогда по-настоящему не был частью ни Roxy Music, ни Uriah Heep), то на данный момент это King Crimson, UK, Asia. Но между ними есть еще кое-что. Переход из King Crimson в UK логичен, не правда ли? Тот же барабанщик, прогрессивная музыка. Но между UK и Asia еще были Wishbone Ash и мой сольный альбом 1980 года. Он назывался Caught in the Crossfire, и это то, из чего родилась Asia. Если вы его прослушаете – там взято то, чему я научился в King Crimson и UK, и помещено в контекст четырехминутных песен. И это то, чем была Asia – добротно написанные четырехминутные песни.

Получается, Nothing to lose со второго альбома UK – типичная песня Asia?

Точно! Это могла бы быть песня Asia, без сомнения. В 70-х нашей традицией было взять четыре минуты композиции, которую я принес для King Crimson или UK, и развить их в полную песню. Хороший пример этого – Starless. Я принес первые три минуты песни, а они развили их в двенадцать минут. Подобное происходило и в UK. Так вот, что я сделал в альбоме Caught in the Crossfire: я отбросил восемь минут дополнений и просто оставил 4 минуты песни. Вот откуда родилась Asia! Это было после UK, но это было время, когда я предпринял сознательное усилие перейти в 80-е, потому что мы не могли продолжать делать то, что мы делали в 70-х. В 80-х поменялось восприятие, музыка впервые появилась на телевидении, радио тоже менялось. Что-то должно было измениться и для меня. И мне нужно было выйти на сцену с серьезными парнями, потому что если бы мы пытались делать вещи Asia в том же формате, что и вещи UK (восьми-, девяти-, десятиминутные песни, много музыкальных кусков), все это просто погибло бы, ничего бы не произошло. Мы бы продали 20 тысяч записей и пропали. Но мы поступили по-другому. И это сработало, это по-настоящему сработало! Замысел был такой: перейти в новое десятилетие, взять хороший прогрессивный рок и облечь его в форму современного рока, в форму легко воспринимаемых четырехминутных песен, Asia должна была звучать прогрессивно, потому что мы вышли из этого контекста. По крайней мере, Карл, Стив и я пришли оттуда – E.L.P., Yes, King Crimson. Джефф, хотя он и играл с Yes, все-таки исходил больше из контекста поп-музыки.

Сейчас интересное время, когда такие серьезные группы, как Gentle Giant, Renaissance воссоединяются, дают концерты. Как вы думаете: сейчас возрос интерес к прогрессивному року?

Да, о да! Потому что это настоящая музыка, не так ли? Настоящая музыка! И для нас это привилегия – играть сегодня вещи, сочиненные и записанные 30-35 лет назад. И я думаю, что они по-прежнему очень приятны для прослушивания. Есть и еще один нюанс. Фактически, из-за того, что продажи дисков падают (из-за влияния Интернета), сейчас делается акцент на живые концерты, а не на записи. Пять-десять лет назад мы уезжали в тур лишь для того, чтобы раскрутить запись. А теперь все наоборот. Гастроли стали важной частью, а записи уже не являются такими значимыми, как когда-то. Раньше мы работали по девять месяцев над записью альбома, а потом ехали в тур на два месяца и надеялись, что альбом будет хорошо продаваться. Сейчас мы знаем, что записи продаваться не будут, но они вызовут достаточный интерес для того, чтобы поддержать наш тур.

А вам вообще нравится ездить на гастроли?

Нет. Нравится ли мне переезжать с места на место? Я ненавижу авиаперелеты. Но я любил летать в 70 и 80-х. Сейчас практически невозможно наслаждаться авиаперелетами – из процесса убрали все веселье! Да и вообще, с возрастом мне все меньше нравится нарушение моего дневного распорядка. Если не высплюсь, как следует, я становлюсь просто ужасным. А я не выспался прошлой ночью!

Так вы сейчас «ужасный»?

Да! Мои мысли разбегаются куда угодно. Вот вы прилетели из Одессы. Представьте себе такой перелет каждый день на протяжении трех месяцев! Это не лучший образ жизни. Например, апартаменты большинства гостиниц совсем не похожи на мою домашнюю обстановку, когда я знаю, где моя кухня, где моя ванная. Когда мне было 25 лет, это меня не беспокоило. Мне нравилось путешествовать – это всегда было что-то неожиданное и веселое. Нравилось останавливаться в гостиницах, они были как бы частью одной большой передвижной вечеринки. Но больше это не веселит. И мне приходится быть очень осторожным, чтобы хорошо выступать на сцене. Я не могу делать ничего, что может помешать этому! Если, например, здесь кто-нибудь начнет курить, мне придется уйти. Мне нужно высыпаться, потому что если я не высплюсь, я теряю голос. Когда я путешествую, на звучание моего голоса могут повлиять разные факторы, поэтому мне нужно быть очень осмотрительным, в отличие от тех времен, когда мне было 25, и я был относительно неуязвим. Теперь, если у меня простуда, это ужасно! Так что мне нужно быть очень осторожным, потому что именно меня будут критиковать – на следующий же день напишут «вокал был просто ужасный» (смеется). Да, мы смеемся, но это именно то, что происходит: если мой голос звучит неважно, люди не думают: «о, он наверно не выспался», они думают: «о, вокал был ужасный!».

Ваш голос является своеобразным эталоном прогрессивного движения, поэтому многие вокалисты пытаются звучать как Джон Уэттон.

Да?

Например, Ройне Столт из Flower Kings: порой я словно слышу ваш голос, но вижу на сцене другого человека.

О, да (смеется)! Знаете, подражание – наиболее искренняя форма лести. Если люди хотят звучать как я, для меня это комплимент.

Ваши песни-дуэты с женским вокалом очень красивы (например, с Энни Хаслэм из Renaissance). Намеренно ли аранжировка песни I’ll Remember You из недавнего альбома Asia Phoenix сделана в духе Renaissance?

Это действительно похоже на Renaissance? Я не очень-то знаю Renaissance (я отыграл с ними всего-то один-два концерта), но я знаю Энни.

Я видела вас на фотографии вместе с Энни Хаслэм.

Да, это с фестиваля в Рединге.

Такая романтическая.

Нет, нет, нет! (смеется)

Просто фотография?

Да! Энни и я – давние друзья, она также настоящий друг Стива Хау. Когда мы записывали первый альбом Icon, на котором поет Энни. In the End это отличная песня, но я написал припев в слишком высокой тональности для моего голоса, и не замечал этого до того момента, пока мы не пришли в студию и не записали все, в том числе аккомпанемент. Когда я пришел, чтобы петь ее, прозвучало как-то резковато, поэтому я подумал: «Почему бы нам не найти кого-то другого для этой партии?» А я как раз виделся с Энни на предыдущей неделе (она сейчас живет в Америке, в штате Пенсильвания), и вы знаете, у нее замечательный голос. Мы отправили ей этот трек, она записала вокал в Филадельфии, отправила запись нам – и это было как раз то, что нужно, песня звучала просто замечательно!

Наша дочь называет ее «песней короля и королевы».

Да? У меня есть маленький сын, я увижусь с ним в пятницу (после паузы). Где-то шесть месяцев спустя после записи первого альбома Icon я работал сессионным музыкантом. Я прилетел в Лос-Анджелес, потому что меня попросил друг Роберта Фриппа. Он пишет музыку для фильмов, и ему нужен был голос для одного из его саундтреков, для дуэта с голландской певицей Аннеке Ван Гирсберген (она пела в голландской группе The Gathering и пела на следующем альбоме Icon). Я записал эту сессию в Лос-Анджелесе, но я так и не встретился с человеком, с которым я пел этот дуэт. Это отличная песня, и я спросил Джеффа Феймена (Jeff Fayman), кто это был, и он рассказал мне, что это была Аннеке Ван Гирсберген, которая сейчас живет в Голландии. У нее замечательный голос. Я вернулся в Англию, и когда мы начали записывать второй альбом Icon, мы просматривали материал, и Джефф спросил меня: «А мы запишем еще один дуэт?», и я ответил: «Да». И он спросил: «А кто же будет петь в этом дуэте?». Когда мы сочиняли песню To Catch a Thief, моя первая мысль была об Агнете из ABBA, потому что Джефф и я работали с ней в 1985-м году над песней, которую она записывала. У нас не получилось с ней договориться, она больше не работает в музыкальной сфере, и тогда я подумал «О, подожди-ка!». Я вспомнил этот голос, который я слышал в Лос-Анджелесе, ту певицу, которая сейчас живет в Голландии. Мы поступили точно так же, как и в предыдущем случае: мы записали трек, отправили его Аннеке, она записала вокал, и отправила его нам.

Эдакое «песенное» путешествие?

Да, нам даже не нужно было выходить из студии! Мы просто отправили ей трек по электронной почте, пересылка заняла где-то два часа. Она записала вокал, выслала его по емейлу обратно – и все готово. Казалось бы, конец истории? Но это не так, потому что была еще другая песня, которую Джефф Феймен показал мне, когда я был в Лос-Анджелесе. Я просто не мог выбросить ее из головы, и подумал: «Вот это была бы отличная песня для Asia», потому что мы хотели записать песню, написанную кем-то вне группы, и я сказал: «Давайте сделаем эту песню, она замечательная!» Я сыграл ее всем, и это была Orchard of Mines, которая появилась на альбоме Phoenix. Так что эти взаимоотношения с Джеффом Фейменом теперь перетекли и в Asia. Когда дело дошло до третьего альбома Icon, мы решили поменять барабанщика и гитариста, и пригласили Дэйва Килминстера и Пита Райли. Джефф и я писали песню Raven, и тут мы поняли – а, вот это и будет дуэт! Дейв Килминстер посоветовал нам Энн Мари Хелдер из Mostly Autumn.

Получается, что это уже традиция Icon – дуэт с женским голосом?

Да, для Icon да, точно.

У вас есть какие-то планы по поводу четвертого альбома Icon?

В общем-то, пока нет. Мы рассматривали этот проект только как трилогию, три альбома. Теперь трилогия записана, и выходит DVD Icon, так теперь мне нужно сосредоточиться на Asia. Asia займет большую часть следующего года, а в конце тура (в октябре) я хочу поехать в Калифорнию и записать еще один сольный альбом: что-то подобное Battle Lines, в том же ключе.

Возможен ли ваш визит в Украину?

Нам бы этого хотелось, в то же время нужно быть осторожными в выборе места для гастролей, потому что нам нужны гарантии, что будет продано определенное количество билетов. Это не Icon, где все относительно свободно – мы можем играть как в большом, так и в маленьком зале, мы не стеснены никакими рамками. Но Asia нужно много людей!

Если вы отправитесь в тур по Украине, приезжайте в Одессу. Например, Jethro Tull играли у нас в прошлом году.

Jethro Tull вообще везде играли! Куда не поедешь, а они там уже поиграли (смеется)!

А почему бы Asia тоже не играть везде?

Да посмотрите на нас – мы же Asia (смеется). Нет, мне хотелось бы. Я, конечно, не могу ручаться за остальных членов группы, но я знаю, что они хотели бы там играть.

С взаимными пожеланиями здоровья и успехов мы расстались, и Джон Уэттон отправился на дневную репетицию. А вечером был тот самый Необыкновенный Концерт.

Ольга Потехина.

---

Дискография

1980 Caught in the Crossfire

1987 King's Road

1994 Chasing the Dragon (Live In Japan)

1994 Battle Lines

1994 Voice Mail

1997 Arkangel

1998 Nomansland - Live In Poland

1998 Monkey Business 72-97 [with Richard Palmer & James]

2000 Welcome to Heaven

2000 Sub Rosa - Live In Milan 1998

2000 Sinister

2000 Qango - Live In the Hood

2003 Rock of Faith

2003 Live In the Underworld

2003 Live In Osaka 2CD

2004 Agenda

2004 Amata

2005 Icon [with Geoffrey Downes]

2006 Icon - Never in a Million Years [Live] [with Geoffrey Downes]

2006 Icon II - Rubicon [with Geoffrey Downes]

2009 Icon III  [with Geoffrey Downes]

2009 Live 2CD [with Geoffrey Downes]

2010 Icon (Special Edition) [with  Geoffrey Downes]

2011 Raised In Captivity

2012 Icon - Heat of the Rising Sun 2CD [with Geoffrey Downes]

2015 The Studio Recordings Anthology Volume 1 2CD

---

DVD-видео

2004 Amorata

---

Ссылки

http://www.johnwetton.co.uk/ – Официальный сайт

Биография

Томас Вайсс (Tomas Weiss) – родился недалеко от Франкфурта-на-Майне (Германия). С ранних лет Томас активно интересовался музыкой самых разных направлений. С 1997 по 2004 он играл в качестве ди-джея в окрестных клубах и на радиостанциях. С 1997 по 2005 был владельцем большого магазина, специализирующегося на виниле с высококачественной электронной музыкой – El Culto. Его карьера как композитора началась в 2001 году. Также он создал глобальный портал в сети интернет – El Culto – идеалистический портал для всех видов искусства. Артисты, участвующие в этом проекте: Klaus Wiese, Mathias Grassow, Felyon, Con_Sense, Amtana, Circulum musicum, LichterSchatten, Maik Sever, Maria Lazareva, а также многие другие из иных областей искусства.

---

Интервью

…вот ты сказал, что отныне звать тебя не Thomas, а Tomas. Ты будешь использовать новое имя только как музыкант? Знаком ли ты со своими тезками?

Не, не знаком ни с одним. А вообще дело в том, что имя пришлось сменить при регистрации в GEMA (это германская компания, которая ведает авторскими правами). Тут всегда есть выбор между мирским именем и псевдонимом, но мое имя уже было занято другим автором – в итоге зарегистрироваться как Thomas Weiss мне стало никак не возможно. Тут еще надо учесть, что я уже издавался под своим именем – в итоге я поразмышлял и решил использовать имя Tomas, ибо оно пишется почти так же и это не будет смущать моих слушателей. В общем, Tomas – это мое теперешнее «музыкантское» имя. Правда сказать, этим именем я часто и письма подписываю. Вот.

Коли ты не знаком с тезками – хотел бы ты учинить какой-нибудь совместный проект с ними?

Не, совпадение имен – это никак не причина для совместных дел. Здесь надо, чтобы или музыка тезки нравилась, или чувствовался некий обоюдный созидательный «потенциал», чтобы совместными усилиями писать нечто новое.

Почему ты решил обойтись без какого-нибудь названия проекта в своей музыкальной деятельности (как это делают некоторые твои коллеги)? Для потенциальных слушателей Tomas Weiss звучит не так образно, как, например, SYNDROMEDA или NOSTALGIA.

(Улыбается) Я такого не говорил, да и не решал. Я пишу и таким образом, под проектными вывесками – просто не все они на слуху, а некоторые так и вообще, считай, секретные. Это моя фишка, которая дает мне возможность заниматься творчеством в «отрыве» от конкретных жанров. Честно говоря, название – это лишь название. Содержательность музыки гораздо важней в данном случае.

Расскажи об основных вехах своей музыкально-творческой карьеры.

Хм, долго буду рассказывать (снова улыбается), но попробую остановиться на главном. Итак. Сколько себя помню, я всегда был неравнодушен к музыке – в детстве записывал радиопередачи на кассеты, а потом «нарезал» из них такие мини-миксы из любимых песен. В начале 1990-х гг. я с головой нырнул в клубную электронику и эту сцену. Помню, что первые клубные треки, которые я услыхал, реально взорвали мне мозг и произвели внутри меня целую революцию по части понимания музыки. В то время я часто посещал разные «подпольные» германские клубы – среди прочих были Omen, Dorian Gray и Airport. В них играли самые разные ди-джеи, причем каждый играл в своем собственном стиле – короче, атмосфера этой клубной жизни производила на меня неизгладимое впечатление, громкий качественный звук, минимум света – и ощущение, что музыка самым непосредственным образом живет внутри тебя независимо от твоего сознания. Это и стало «спусковым крючком» – я взял две «вертушки» Technics MK2, микшер и стопку винилов, и начал записывать свои первые ленты с миксами из любимых треков. За несколько лет я набрался знаний и опыта, и понемногу стал получать приглашения поработать ди-джеем. Надо сказать, что на тот момент ближайший магазин, который торговал винилом, совершенно перестал меня устраивать – мне приходилось гонять за «пластами» аж во Франкфурт, что, конечно, било мне по карману. В общем, я решился открыть собственный виниловый сток – на это ушло полгода, и в результате получился El Culto – магазин виниловых пластинок с высококачественной электроникой, преимущественно клубной направленности (техно, хаус, минимал, прог-хаус и т.п.). За несколько лет магазин стал реально котироваться среди знатоков. Доступ к свежайшему винилу обеспечил мое дальнейшее развитие в качестве ди-джея, и как результат все чаще и чаще меня стали звать играть как клубные сеты, так и на местные немецкие радиостанции. Вместе с ди-джеем Таухером (DJ Taucher) я вел программу на Sunshine Live – самой крупной клубно-электронной радиостанции. Но однажды мой приятель, Маркус Фогт (Marcus Vogt, мой любимый дизайнер, который создал все самые красивые обложки наших релизов) «навел» меня на доселе неизвестную мне музыку – музыку Клауса Визе (Klaus Wiese) и Матиаса Грассова (Mathias Grassow). Звуковые и смысловые глубины их саундскэйпов просто потрясли меня – до меня стало доходить, что все, чем я занимался последние годы, суть не более чем снятие стружки с поверхности (если можно так выразиться). Примерно в то же время я услыхал другого музыканта – Ханса Циммера (Hans Zimmer). В общем, под их влиянием я кардинально переосмыслил свое прежнее понимание музыки, и чем больше я погружался в новую стихию, тем более комфортно я себя чувствовал. А тут еще Маркус заказал несколько дисков Клауса и Матиаса в грассовском магазине, о котором я тогда не знал. В то время я уже начал экспериментировать в новой для меня музыке, писать новые композиции, одну из которых отправил на пробу Клаусу и Матиасу – это был такой длинный клубно-электронный трек с обилием космическо-амбиентного саунда. Они оба оценили ее весьма положительно, после чего между нами установился телефонный контакт. Забавно, что на момент написания этого трека я еще не успел попасть под влияние их творчества – да, в общем-то, и эмбиент как жанр был мне почти не знаком. То есть я, конечно, знал имена Иноу (Eno), Роуча (Roach), Рича (Rich), Нэмлука (Namlook) и прочих корифеев жанра. Первая совместная с Грассовом работа, Conscience, получила массу превосходных отзывов со всего мира, а я крепко сдружился с Матиасом – а сейчас мы и работаем над общим делом. Кроме этих, «амбиентных» дел, я подвизаюсь и в других жанрах. В отличие от тех, кто смыслит себя только в одном жанре до скончания времен (улыбается), я не таков – мой опыт (музыкальный, диджейский, да и житейский тоже) позволяет мне двигаться в разных направлениях и сочетать иногда несочетаемое, создавая нечто необычное и новое. Я работаю в нескольких проектах, о которых можно прочесть на сайте El Culto. В общем вот, примерно такой расклад.

Мне кажется, или ты действительно уходишь от ритмов в сторону эмбиента? Отчего так?

Да нет, конечно – я занимаюсь и тем, и тем, и ни от чего не отказываюсь. Я согласен, что последние релизы создают такое впечатление. Однако в самом ближайшем будущем (например, с выходом моего альбома под именем Tomas Weiss на Databloem и грядущим на осень 2009 года альбомом W-I-R проекта THAMNOS) слушатели познакомятся с моими другими творческими гранями.

Кстати, а когда Маркус пристрастил тебя к дроун-эмбиенту?

В 2006 году.

Ты все еще диджействуешь и ведешь радиоэфиры? В каких жанрах ты сейчас работаешь?

Нет. Начав писать и продюсировать свою музыку, я перестал заниматься прежними делами. Убив много времени на клубную сцену, я почувствовал, что нужно что-то менять. Сейчас я работаю над двумя электронными проектами, довольно разными по форме, но по сути оба они являются средоточием всех моих влияний, новых звучаний и их сочетаний. Мое кредо – изыскивать неторные тропы в музыке. Кроме того, я выступаю половинкой проекта THAMNOS – это совместная работа с лондонской поэтессой и певицей Аннемари Борг (Annemarie Borg). Это такая идеалистичная задумка, в основу которой положены общие и значимые для нас обоих интересы. Описать нашу музыку в двух словах не получится. Также я пробую силы в разных ипостасях «новой классики» (ориентирами могут быть Макс Рихтер (Max Richter) и Йоханн Йоханнссон (Johann Johannsson)) – для этого я учредил лейбл ClassXX, о котором можно прочесть на сайте El Culto, там же можно послушать онлайн фрагменты таких сочинений. Ну и, наконец, во мне понемногу начинает снова просыпаться интерес к электронике клубного типа – после затянувшейся паузы у меня набралось достаточно идей, с помощью которых можно развивать это направление. Так я возвращаюсь к отправной точке своего творчества (улыбается).

Ты где-нибудь обучался музыке? Кто ты по профессии?

Нет, музыку я постигал сам. Моя профессия – специалист по розничным продажам.

Легко ли было засесть за синтезаторы после «вертушек»?

Это совсем разные вещи. Мой «внутренний метроном», который остался с диджейских времен, здорово помогает мне писать ритмическую музыку и всякие замысловатые биты.

Ты предпочитаешь натуральное или синтетическое звучание?

Оба. (Со смехом) Мои уши меня не подводят.

Что из железа и софта ты предпочитаешь в работе?

У меня есть «красный уголок» с проверенными «железными» синтезаторами, и тонны софтовых синтов. Мой выбор для очередной композиции всегда интуитивен, и замысел всегда рождается, когда я просто бренчу на каком-нибудь студийном аппарате. Так что это все совершенно случайно – иногда я работаю с «железом», иногда только с софтом, а иногда совмещаю то и другое. Я не люблю разрекламированные сверх всякой меры синты типа Муга или MS-20го Корга. Да, они заслуживают всяческого уважения – и да, имеют свое собственное звучание (как, впрочем, и другие инструменты); однако, это всего лишь источники звука, и (если честно) они какие-то чересчур «культовые» – особенно если учесть, что добыть их можно только сильно поюзанными и столь же сильно дорогими. Если трек написан и сведен правильными руками, то вряд ли кто-то сможет «выцепить» из микса на слух тот или этот инструмент – да и кому это надо? По мне, так это все совершенно неважно. Из железа я предпочитаю Roland V-Synth (для любой моей электроники), Roland Fantom (как источник натуральных звуков), Clavia Nordrack 3 (для экспериментов и звуковых эффектов; кроме того, это превосходный MIDI-контроллер со всеми своими бесчисленными кнопками и регуляторами), а также Alesis Andromeda (для пэдов и амбиентных звуков). Касаемо софта – я применяю все, что попадается мне под руку, когда я открываю свой VST-рэк. Есть много совершенно фантастических бесплатных VSTшек – и я их активно использую. А все эти разговоры, что «высокого качества можно достичь только на признанных брэндах» – не более, чем болтовня. Ее источник – рекламная борьба в индустрии софтовых синтов и не слишком умный «новичковый» подход по принципу «… а я хочу самые лучшие синты, чем дороже – тем по-любому лучше…». Чаще других я использую плагины Tassman, Lounge Lizard, почти все из HG-Fortune, несколько плагинов East West, Gigastudio, Sytrus и Kontakt. Из секвенсоров предпочитаю Cubase SX-3 (четвертый Кубэйс у меня тоже есть, но он нереально глючный), Sony Vegas и Acid и иногда еще Ableton Live. Выбор того или иного происходит в зависимости от жанра музыки или совместимости с секвенсорами моих коллег по проектам. Для работы с MIDI я использую SX-3.

Ты написал все о синтезаторах, но ничего не сказал про традиционные инструменты – духовые, струнные, перкуссию… нет желания научиться играть на них?

Желания такого нет - вокруг есть много музыкантов, которые управляются с ними гораздо лучше, чем это смог бы делать я. Моя епархия – это сочинение музыки, ее сведение и мастеринг записей. Большинство «натуральных» звуков в моих записях взято из звуковых библиотек – они вполне себе хороши по качеству, но работа с ними отнимает массу времени; основная сложность здесь – найти в них сэмплы с нужными штрихами и звукоизвлечением. В дальнейшем я буду приглашать профессиональных исполнителей, которые смогут записать все, что мне будет нужно – таким образом, я соберу воедино все сильные стороны как акустического, так и электронного звучания.

Почему ты выбрал для себя именно музыку? Когда ты осознал себя исполнителем и композитором?

Частично я ответил на этот вопрос ранее. Добавлю, однако, что основный смысл сочинения музыки я вижу в том, что работа с ней дает весьма ощутимый импульс. Речи и слова всегда требуют как минимум того, чтобы слушатель понимал твой язык. В музыке это ограничение снято – можно сказать, что это просто другой уровень передачи информации. Причем здесь просто – либо ты понимаешь ее, либо нет. И точка. Для кого-то это наверняка окажется не сильно понятно, но опыт последних лет подтверждает, что это не просто слова. Например, в мою диджейскую бытность я зачастую заранее знал, какой трек «взорвет» танцпол – я сразу чувствовал, слышал в нем тот самый импульс. Это внутреннее ощущение и осознание того, как отразится музыка на слушателях. Та же история и с нашим с Грассовом альбомом Quiet Calling – когда я доделал микс и замастерил альбом, я был на 100% уверен в том, что он достучится до слушательских сердец (не всех, конечно – тех, кому по пути с нами). А дальше все скажут отзывы – в случае с Quiet Calling они просто потрясающие! Складывается ощущение, что люди понимают, чувствуют и «живут» именно той, твоей музыкой, которую ты только-только написал. Невероятно! Так что, если возвращаться к сути вопроса – в музыке я приоткрываю свой мир и делюсь со слушателями своими ощущениями.

А как насчет использования вокала в качестве инструмента?

Верная мысль! Мне нравится такой подход, но здесь необходимо подбирать точный баланс – ведь голос (как звук) человеческое ухо сможет расслышать лучше, чем любой из инструментов, и, таким образом, голос может превратиться в доминанту композиции, запросто отвлекая внимание от остальной аранжировки. То бишь здесь композитору приходится продумывать общее звучание трека и его настроение. Упомянутый выше проект THAMNOS включает в себя голос – он, как и слова, являются одним из важнейших импульсов предстоящего дебютника, ибо касаются тематики альбома. А вот для следующего альбома мы будем использовать слова и голос совсем иначе.

Сложно ли было осваивать всю эту звукорежиссуру и мастеринг?

Несложно, так как все происходило постепенно. Я всегда «загорался» этим, слушая альбомы с качественным саундом. Когда впервые садишься за сочинительство, разительные отличия в качестве звучания собственных записей и профессиональных альбомов просто обескураживают. Я тоже прошел через это, и несколько раз был готов выкинуть весь свой «красный уголок» в окно (смеется). Уже потом я научился анализировать треки с технической точки зрения. На мой взгляд, надо просто уметь переключать свой мозг с «эмоционального» состояния (сочинительство) в «рациональное» (сведение/мастеринг), и быть предельно самокритичным (усмехается). Типа, да, ты без ума от того вчерашнего бас-дроуна, на который ты сверху записал кучу всяких других синтов, но если эквалайзер показывает, что с низами ты переборщил, то надо без сожаления резать частоты или их уровни. Иногда это бывает нелегко, а потому требует изрядной выдержки и самообладания. Есть и другой аспект: мастеринговые примочки достаточно сложны в использовании – если ты не знаешь, что именно тебе нужно, то есть большой риск запутаться во всем этом. Как правило, такие плагины всегда бывают не особо понятными для музыкантов. Предела совершенству на этой стезе нет, и я просто разделяю свое время – когда есть соответствующее настроение, я сочиняю музыку, а когда вдохновения нет, я совершенствуюсь в технических аспектах – пробую и сравниваю варианты, или просто работаю с треком, которому нужен мастеринг. В целом, когда люди говорят про мастеринг, необходимо понимать, что «идеального мастера» в природе нет - и мастеринг невозможно выучить подобно иностранному языку. Я бы даже сказал, что хоть без работы с параметрами в музыке и никуда, мастеринг – это такой особый вид искусства. И да, существо музыки не зависит от мастеринга – есть и хреновые альбомы с превосходным мастерингом, есть и выдающиеся.

Что любишь слушать?

Каждый день я ощущаю, что совершенствую свой вкус и каждый раз это зависит от ситуации и настроения. Для лучшего понимания готов перечислить несколько навсегда любимых мной альбомов:

Hans Zimmer - The Last Samurai (особенно последний трек отсюда)

Hans Zimmer - Thin Red Line

Lisa Gerrard & Patrick Cassidy - Immortal Memory

Denez Prigent & Lisa Gerrard - Gortoz A Rah / J'Attends

Death Can Dance - Black Sun

Klaus Wiese - Divine Orbit

Mathias Grassow – Himavat

Arvo Paert - Silhouette Song

Henryk Gorecki - Symphony No. 3

MASSIVE ATTACK - 1000th window

Ludovico Einaudi – Divenire

Neil Tennant & Chris Lowe - Battleship Potemkin

Max Richter - практически все подряд

Oliver Lieb - The Black Series

MOSHIC - 10@Ze

MOSHIC - Panic System

VIRTUAL SYMMETRY - See you

и так далее.

El Culto – расскажи подробней об этом проекте?

Основная его идея – создание портала высококлассной музыки без особой привязки к жанрам. В этом смысле я слишком открыт, чтобы стопориться на конкретных стилях… Музыке вовсе не требуется разбиение на стили (улыбается) – ее осмысленность куда важней, и причем тут эмбиент, электроника, классика или что-то там еще? Я не любитель закрытости жанров – это опять же накладывает чересчур много ограничений, плюс есть риск потери отличных творческих находок, просто не вписывающихся в конкретный стиль. С другой стороны, нельзя говорить о том, что подбор артистов для El Culto происходит случайным макаром. Я ищу новые имена – артистов, чей подход к музыке и творчеству созвучен моему пониманию – и, в конце концов, приглашаю их лично, когда слышу талант в их творчестве. Иногда, конечно, случается и другой вариант – музыкант пишет с предложением стать частью El Culto… так, например, произошло с Бруно Санфилиппо (Bruno Sanfilippo) (улыбается). Так что, в общем, El Culto – не просто еще один портал, который зазывает к себе всех без разбору; лично для меня это место находиться с единомышленниками, которые так же, как и я, стремятся искать новое в музыке… и это неотделимо от того, что ты слышишь НА САМОМ ДЕЛЕ, невзирая на умные и научные пояснения.

Вот еще что… El Culto – это официально зарегистрированное объединение или же частная творческая инициатива для единомышленников?

Здесь все проще: это сайт и сообщество тех музыкантов, в чьем таланте я не сомневаюсь. В определенном смысле El Culto вполне официален - при всей его открытости я аккуратно подхожу к тем авторам, которых я приглашаю в наши ряды. Это особенно касается эмбиента – не секрет, что этот жанр, к несчастью, «наводнили» неприемлемые для нас приверженцы ультраправых идей. Об этом достаточно внятно написано на нашем сайте.

Да, я видел этот манифест о «правых» музыкантах. Однако не сочти за труд разъяснить эту свою позицию? Мне думается, что творческий талант никоим макаром не зависит от убеждений, от идеологии… например, упомянутый тобой в манифесте DEATH IN JUNE записал несколько краеугольных альбомов в своем жанре. Откуда у тебя такое презрение к «правым»?

Ну, никто не станет спорить, что музыка может оказывать серьезное влияние на человека, что через нее можно передавать Слово. Соответственно, Слово становится частью музыки и вполне характеризует ее автора. Талант или там IQ сами по себе не вызывают во мне настоящего уважения – большинство людей вполне талантливы и «шарят» каждый в чем-то своем. Более того, я не особо вникаю в существо этих «правых» деятелей – оно понятно без обиняков, а мне остается лишь довериться своему внутреннему чувству, чтобы уважать созидание и этот мир. А то вот вижу я сайт какого-нибудь DER BLUTHARSCH и понимаю, что он на всю голову опнутый бродяга и мне остается лишь посочувствовать столь недалеким людям. И мне начхать, если при ближайшем рассмотрении он окажется совсем не таким – «личной жизнью» всегда легко отговориться от чего угодно, такие люди неотъемлемы от своих деяний, и отвечают за них. Если им хватает «масла в голове», чтобы думать о своих делах, то им должно быть понятно, как они выглядят со стороны и как о них будут отзываться. За себя могу ответить, что я исследовал этот вопрос для себя, и нашел там массу всякой лажи. Любопытный факт: спонсорами таких концертов всегда выступают партии или организации с сильным правым уклоном. То бишь они используют музыку как громкоговоритель, как мессенджер, как руководство к действию, как рупор – и артисты остаются лишь марионетками в их руках. Я читал некоторые интервью с участниками DEATH IN JUNE – Дугласом Пирсом (Douglas Pearce) и Бойдом Райсом (Boyd Rice) – где их спрашивали об этом, и они так или иначе, но раз за разом уходили от внятного ответа, предпочитая нести всякие нелепые отговорки и всячески «отмазываться». И это говорит за себя лучше любых слов – им не хватает пороху до конца отстаивать свою же идеологию. Мне смешно, когда вроде бы разумные люди ведут себя таким макаром. Мне регулярно приходят сообщения и вопросы по поводу моего манифеста – всем интересны подробности, и это лишь показывает, как много слушателей просто не в курсе всех этих вещей. Как я написал на сайте, риск случайно оказаться в «одной лодке» с этими персонажами довольно велик – особенно если учесть, что писатели эмбиента зачастую ленятся разобраться в существе вопроса и пускают все на самотек. Несколько лет тому назад я обсуждал эти вопросы с российским издателем Faria Records – в частности, дистрибьюцию Tesco. Андрей был ошарашен существом дела, сказал, что непременно поговорит об этом с теми музыкантами, которых он издает у себя. Однако я подозревал обратное, и вижу, что всем это «до фонаря» – то ли просто из-за разгильдяйства, то ли из-за денег (Tesco – один из крупнейших дистрибьюторов такого рода музыки). Время от времени все это смотрится достаточно забавно со стороны – всякие «глубокомысленные» названия проектов и альбомов, но стоит только узнать, кто и что стоит за всем этим – в общем, вот. И уж чего я точно не разумею, так этого того, что в XX веке мы прошли сквозь огонь, воды и медные трубы всех этих идеологий, однако многих это ничему не научило. Здесь, вероятно, дело в том, что некоторые люди вообще ничему не учатся.

Тебя смущают любые виды экстремизма? Он может быть как политическим, так и религиозным… да хоть музыкальным. Где проходит та черта, которую ты не переступаешь?

Экстремальность – понятие широкое. Эти самые черты определить несложно, если есть масло в голове. Безусловно, что для каждого из нас они находятся в разных местах. Например, в ответ на твою критику в чей-то адрес ты можешь услышать как внятный, конструктивный ответ, так и банальное «да это наезд!». В целом, я не вижу особого смысла ломиться в экстремальности, доколе мы являемся частью некоего целого. Скажу за себя: моя непересекаемая черта – это, например, восхваление насилия, неуважения к жизни и человеку, а также «правые» убеждения и «правый» символизм. И, на мой взгляд, в этом случае НЕЛЬЗЯ говорить о музыке как о ПРОСТО МУЗЫКЕ. Она рождается и несет на подсознательном уровне весь тот message (даже если это вроде бы не ощущается), которые заложен в нее автором.

Доколе ты не только музыкант, но также издатель, поделись своими соображениями относительно текущей ситуации в музыкальной индустрии? Ты относишься к ней или нет? Что ждет ее в будущем?

Если вкратце, то все придет к DIY – «сделай это сам» (do it yourself). Рынок нынче разделился на 2 части: мэйджоров, которые контролируют рынок с помощью всякой херни типа клипов, рингтонов и шоу, и независимых участников, которые занимаются музыкой во имя музыки (смеется). Честно говоря, вряд ли кто-то станет спорить с тем, что раньше никогда не было так просто заниматься музыкой вне зависимости от чего бы то ни было. Единственная проблема, с которой сталкиваются слушатели – им становится все трудней и трудней выбирать среди тысяч новых музыкантов, которые появляются каждую неделю, и в большинстве своем оказываются дилетантами. Такова цена демократии в музыке. Я верю в перспективность доброкачественной музыки, для написания которой требуется определенное терпение и выдержка - по крайней мере, это один из важнейших критериев при отборе музыкантов для El Culto. Если издатель поддерживает качество своих релизов на неизменно высоком уровне, то рано или поздно слушатели обратят на него внимание и оценят работу по достоинству. Если же действовать наоборот, и сделать упор на всякую дешевку для быстрого достижения конкретных целей (допустим, быстро вписаться в ту или иную сцену), то такие начинания в результате пополнят армию никому не нужных «светлячков в банке».

Как считаешь, развращают ли деньги профессиональных музыкантов? Ты ощущаешь грань между искусством и ремесленничеством?

Очень правильная постановка вопроса! До тех пор, пока стиль и образ жизни повсюду будут «завязаны» на деньги, последние будут оказывать определяющее влияние. Собственно, это ярко проявляется в интервью или беседах – коли артист, раз за разом поминает деньги и разные финансовые и околофинансовые вопросы, становится ясно, что для такого деятеля деньги суть превыше прочего. Из отдельных высказываний, как правило, можно сложить представление. Это стремно, ибо платой за деньги становится Искусство. Привыкши сперва думать, прежде чем говорить, я заметил, что мысли про деньги в ответах на подобные вопросы меня никогда не посещают. Когда я играю на синте или корплю над альбомом, о деньгах я помышляю менее всего. Да и вообще мне претит думать о деньгах и расширении слушательского контингента в творческом процессе. Впрочем, конечно – я прилагаю все усилия, чтобы разместить информацию о моей деятельности на всех необходимых ресурсах, и потом лишь ожидаю реакции. Если публике нравится музыка, то она покупает ее – значит, все получилось удачно, я донес свои мысли до слушателей, и таким образом завоевал новую аудиторию. Сам я никогда не оцениваю свою музыку с точки зрения «хорошо/плохо» – я пишу ее ввиду внутренней потребности в творчестве, в выражении своих текущих мыслей и чувств. И если продажи идут активно, то я, безусловно, счастлив. Кроме того, я никогда не слушаю и не «наслаждаюсь» своей музыкой – когда она написана и записана, значит, я сказал все, что хотел. Я, конечно, могу отслушать ее по части каких-то технических аспектов, чтобы прислушаться и отметить возможный потенциал совершенствования для грядущих записей (например, по части порядка следования композиций, качества микса и мастеринга) – но не более того… не как «сторонний слушатель». Ибо все высказанное в музыке и так живет внутри меня.

Отказался бы ты от контракта с мэйджором?

Это зависит от существа дела, условий контракта и имиджа мэйджора, ибо любой издатель лишь доводит информацию до масс – не более того.

И еще по поводу «цены демократии в музыке»… она разумна, эта цена? Да и вообще говоря – это демо- или охлократия?

Об этом лучше спросить слушателей – цену платят они, и они определяют существо предложения. Моя собственная практика подсказывает, что поток новинок избыточен. О нынешней ситуации я скажу, может быть, несколько грубо, однако вполне правдиво – «музыка-дешевка для дешевок-слушателей». Слушательские массы сегодня весьма недороги. И, собственно, одна из главных целей El Culto – находить музыкантов и слушателей со сходным пониманием музыки любых стилей (а не просто создать некий «клуб по интересам», которых нынче не счесть).

Относительно DIY – эта тенденция будет развиваться в сторону физических носителей или распространения результатов творчества через сеть?

Скорее всего, и туда, и туда – но я по-прежнему уверен в блестящем будущем компакт-дисков, даже с учетом очевидных недостатков этого носителя. Главный из них – какие-то треки тебе нравятся, а какие-то нет, но это данность и изменить ситуацию никак нельзя. Стоит подумать над тем, чтобы предлагать слушателям возможность составления индивидуальных сборников – чтобы, в первую очередь, СЛУШАТЕЛЬ мог выбирать и компоновать треки и порядок их следования (по этому принципу составляется плэйлист для файлов в софтовых плейерах). Скачивание треков кажется мне менее перспективным. Сегодня это типа новинка, и поэтому выглядит заманчиво, но я уверен, что вскоре наступит «пресыщение» (не так давно подобная ситуация складывалась в сегменте старых «железных» синтезаторов, когда на рынок вывалили тысячи всяких софтовых синтезаторов). Невозможно держать десятки тысяч песен и композиций, еженедельно добавляя к ним еще по сотне-другой, и успевая все это внимательно, вдумчиво слушать - на это просто не хватит никакого времени. И со временем слушатели станут все более и более разборчивы, и каждый из них рано или поздно остановится на чем-то конкретном и близком по духу. Новые музыканты чем-то напоминают бравых одиночек, которые регистрируются на всевозможных форумах знакомств в надежде найти себе партию на всю жизнь (смеется).

В твоем ростере есть русская скрипачка Мария Лазарева. Где вы познакомились, и стоит ли ожидать ее релизов на El Culto?

Она не только скрипачка, но и композитор. Вот уже несколько лет я посещаю форум Cubase (правда, недавно Steinberg забанил меня за прямоту в критике четвертого Кубэйса) – там я и «встретил» Марию, прочел ее сообщение, увидел ссылку на ее MySpace-страничку и заглянул туда. То, что услышал, звучало очень просто – струнные и пианино, однако сильно «торкнуло» меня на эмоциональном уровне. Я написал ей, рассказал об El Culto, и ее это здорово заинтересовало. Мы обменялись своими сочинениями, обнаружили много общего в наших интересах. Так началось наше сотрудничество и так был запланирован совместный альбом. Ввиду нехватки времени и прочих житейских дел мы отложили этот замысел на год, хотя большинство исходников для него уже готово и к концу 2009 года я рассчитываю завершить этот проект. Мария учится на магистра искусств в Германии, и часто ездит из Германии в Россию и обратно, плюс она постоянно ездит по миру с концертами, и со свободным временем у нее, как и у меня, полный швах.

Где находится источник твоего вдохновения?

Он повсюду в моей жизни – это и собственный опыт, чужая музыка, природа, техника, тишина и шум, общение, синтезаторы, да что угодно.

Ты когда-нибудь пробовал вещества для расширения создания и поисков вдохновения?

Сложный вопрос. Смотря что считать веществами. Я страстный поклонник красных вин, и после 2-3 бокалов я могу «просветлеть». Вообще говоря, отключка мышления не всегда так уж пагубно отражается на музыке. Однако никакие другие вещества я пробовать не собираюсь, так как постоянные занятия музыкой и ее сочинительством и без того могут довести до легкого сумасшествия.

Ты когда-нибудь давал концерты? Как тебе сцена?

На сцене я выступал только как ди-джей. «Живые» концерты стоят самыми последними в ряду моих задач на будущее. Тем не менее, все зависит от конкретной задумки и возможности достойного ее воплощения.

Расскажи о своем сотрудничестве с Матиасом Грассовым в рамках проекта EL HADRA? Каковы ваши намерения и как они будут звучать? Каков замысел? Относится ли он как-нибудь к безвременно ушедшему Клаусу Визе (Klaus Wiese)?

Конечно же, EL HADRA имеет самое прямое отношение к Клаусу, так как название нашего проекта – это название его альбома. Тем не менее, это не взгляд назад и не попытка померяться творческими силами и талантом. Наш замысел – продолжение и развитие той философии и того духа, который Визе вкладывал в свои записи, и который мы впитали в себя за эти годы. Это будут совершенно новые записи, никаких архивных миксов. Если угодно, можно определить наши намерения как попытку «зафиксировать» ощущения и атмосферу записей Клауса Визе и продолжить начатое им «дело». И, кстати, совершенно неуважительно по отношению к Мастеру было бы просто пытаться копировать его почерк. Такого не будет.

Ты знаешь кого-нибудь из российских ambient-музыкантов? Найдется ли для них местечко в El Culto?

Угу, знаю. Тебя, например. Говоря же вообще – не знаю. Сейчас мне совсем некогда изучать творчество коллег. Иногда я просматриваю запросы на своей MySpace-страницы, но большинство оных ни разу не интересны. Писать музычку стало слишком, слишком легко.. ставишь Logic, и вот у тебя уже есть немерянно готовых и рассортированных сэмплов и лупов – что еще надо, чтобы получить результат? Все, однако, забывают о том, что как только им понравился тот или иной сэмпл и или пресет, это автоматически означает, что он понравится еще десяти тысячам человек. Ну не смешно ли? В итоге все и везде звучит одинаково. То же самое относится и к пресетам из VSTi-синтов. Касаемо второго вопроса – легко, место найдется всем. Главное здесь – мое отношение к музыке и музыканту, и для чего он будет нужен в El Culto. Потому что гораздо проще заделать какой-нибудь майспэйсовский проект, к которому смогут присоединиться подряд все желающие – и талантливые, и всякие графоманы. Возможно, со стороны все это выглядит несколько надменно или снобистски, но я все равно буду собственноручно выбирать авторов, которых я хотел бы поддержать в рамках El Culto.

Каким тебе видится дальнейшая судьба электронной музыки? Куда все двинется?

Думаю, что «на итого» победят искренность и творческая честность. Покуда существует много стилей, я не стопорюсь на чем-то одном. Совершенно не сомневаюсь, что самое светлое будущее у эмоциональной музыки. Например, если получится сломать предрассудок о том, что мужчине не пристало быть эмоциональным, и что женщины не думают, а чувствуют, это станет если не прорывом, но очень серьезным шагом вперед. Я совершенно не пытаюсь рассуждать на темы биологии и эволюции, и обусловленных этим половых различий, но искусственно созданные барьеры должны быть низвержены (улыбается).

Пробовал ли ты свои силы как multimedia-артист, объединяя звук и видео в единое целое?

Очень правильный вопрос! Я часто размышляю на этот счет – мне это реально интересно. Правда, здесь приходится быть честным с самим собой в ответе на вопрос – «смогу ли я сделать все своими руками?» Отвечаю пока отрицательно, особенно если браться за что-то действительно сложное и серьезное. У меня есть портал El Culto, есть все мои проекты кучкой, есть издательство, и в итоге совсем нет времени на что-то еще, иначе придется заниматься всем этим хозяйством невнимательно и наспех, а это мне совершенно не улыбается. Мне проще найти кого-то, кто шарит в этом лучше меня, и объединить наши усилия.

Опиши типичного поклонника твоей музыки.

Блин, ну и вопрос. Учитывая, что я работаю в разных стилях, моя аудитория должна понимать и принимать те сочетания, которые я выношу на их суд. Из тех отзывов, что доходили до меня, я вижу, что слушатели превосходно понимают не только звучание, но и мои творческие замыслы, и многие из них умеют испытывать настоящие эмоции. Именно НАСТОЯЩИЕ, а не все эти притворные и «масочные» поверхностные проявления эмоционального примитива, который принят в нынешнем «у меня все круто» – обществе.

---

Дискография

2006 Conscience [with Mathias Grassow]

2007 The Other Side of the Sky

2007 Foglands

2007 Outland [with Mathias Grassow]

2007 Insights [with Mathias Grassow]

2008 Quiet Calling [with Mathias Grassow]

2009 Neural Response [with Mathias Grassow]

2010 Aestrata [with Mathias Grassow]

2010 Quiet Calling 2 [with Mathias Grassow]

2010 Farewell [with Mathias Grassow]

2011 Appearances [with Anthony Paul Kerby]

2011 Dato

2012 Quiet Calling 3 [with Mathias Grassow]

2013 Zeitlos

2014 Zeitlos [Sleep Edition]

2015 Polaris [with Nuur]

---

Nautic Depths

2008 North Passage

2010 Siberian Winter

---

THAMNOS

2009 W-I-R

---

Ссылки

http://www.tomas-weiss.com/ – Официальный сайт

http://www.el-culto.eu/english/ – Портал

Биография

Waterbone – это творческий союз двух удивительно талантливых и одновременно разносторонних, в плане музыкальных пристрастий, музыкантов Джимми Уальдо и Кендэлла Джонса. Уроженец Северной Каролины Джимми Уальдо – старейшина в мире рок и поп музыки, принимавший участие в несчетном количестве музыкальных проектов. Он созревал на разносторонней музыке, которая сочилась из его радиоприемника. Будучи студентом высшей школы Джимми Уальдо начинал играть в школьных группах, с которыми он совершал региональные гастрольные туры.

По возвращении в Бостон в 1979 году Джимми Уальдо сформировал группу New England, которая хотя и просуществовала не столь длительный срок, зато успела: получить немалое количество предложений о сотрудничестве от звукозаписывающих компаний, погастролировать с такими музыкальными монстрами, как Kiss, Cheap Trick, Heart и еще с дюжиной других, а так же записать настоящий блокбастер Never Gonna Lose Ya, который на долгое время застрял в плейлистах различных радиостанций. В 1983 году Джимми Уальдо совместно с Yngwie Malmsteen и Graham Bonnet основали группу Alcatrazz, и тем самым пробили новую почву на прогрессив-рок арене.

Джимми Уальдо написал множество музыкальных произведений, работал с такими громкими именами, как Eddie Kramer, Todd Rundgren, Peter Frampton и многими другими, а так же был музыкальным продюсером для кино и телевидения. Кендэлл Джонс – классический композитор из Луизианы, получивший свое образование в музыкальном колледже Berkeley College of Music, в Бостоне. Прежде всего, он известен многим благодаря своей экстраординарной манере игры на гитаре, которая имеет классическую структуру с хард-роковой оболочкой. Помимо своего музыкального таланта Кендэлл Джонс, так же является квалифицированный художником и дизайнером. Кендэлл Джонс является автором музыки к различным кинолентам и телевизионным роликам. Кендэлл Джонс мастер своего дела, он превосходный композитор и первоклассный гитарист.

Tibet Название отражает его содержание в полной мере. Картины природы, образа жизни, пример речи, даже детская молитва – тут есть все. Но не только это. Есть еще и очень знакомые черты и звуки. Вместе сплелись и Deep Forest (River of Souls, Pujari Vision), и Amethystium (Song for the Mountain), и Gandalf (Snow Palace). Наверное, каждый найдет в этих песнях что-то свое, что-то знакомое именно ему. Как и почти всякая мелодия направления New Age – альбом вызывает чувство покоя и умиротворения. Он не подойдет как фоновый звук для какой-нибудь работы, нет. Его цель – отвлечь нас от тяжелых мыслей, что посещают нас тут и там. Показать, что мир вокруг все же красив и стоит того, чтобы не терять его. Не терять чувства единства с ним. Tibet – это интересное сплетение электронной музыки танца, соединенной с различными традиционными формами песни из Тибета, немного из Непала и Таиланда. Альбом вышел в 1998 году. Сам проект – пара американских композиторов, Кендэлла Джоунса и Джимми Уальдо, которые просто составили биты и части мотивов своих песен перед их поездкой в Гималаи, для того чтобы найти там и добавить себе записи недостающей и важнейшей части материала альбома. В основе альбома была обработка треков на синтезаторе с примесью барабанов и флейт, однако интересной деталью стало именно то, как они объединили, синтезировали электронные ритмы с записями народных музыкантов. Звучание исполнителей от различных школ, храмов, и уголков из Катманду и Бангкока довольно мило и радует слух, однако настоящее волнение вызывает скрещивание старых вокалов и современных технологических форм музыки. В альбоме были использованы записи молодых вокалисток и певцов Бангкока, а также монахов старых храмов в Непале. Плавные переходы от одного к другому, тонкое сочетание электроники делают прослушивание альбома особенно ценным.

Orion Prophecy Конечно, смешивание азиатских вокалов – едва что-то новое сегодня (тем более, после потрясающего успеха Return to Innocence от Enigma), многие певцы и композиторы, в том числе и азиатского происхождения довольно часто можно встретить в продаже и в самом широком ассортименте. Любой из них может конкурировать с этим альбомом Waterbone, и что касается исполнения – многие могли бы даже превзойти его. Однако рекомендую вам все же прослушать альбом, представив его как особое произведение, заслуживающее внимание. Советуем обратить также внимание на то, что творится на музыкальном фоне, как используются переливы и вокальные «эхо». В 2003 году у проекта выходит следующий альбом Orion Prophecy. В стиле Deep Forest & Enigma, Waterbone на этот раз оставили гималайские деревни, чтобы получить возможность более детально исследовать Ближний Восток. Дуэт остановился в Каире, и с помощью ударника Хоссама Рамзай (doholla, reque, toura, tabla) предпринял поиски самых прекрасных египетских певцов и музыкантов. Чтобы гарантировать чувство подлинности, почти все записи были записаны на улицах, на парадах, на древних и священных местах силы, вроде ансамбля Сфинкса. Если говорить о стилистике, то во втором альбоме, даже более чем в первом – появляется использование отражающихся вокалов, что можно назвать как waah waah – второстепенный эффект. Это является визитной карточкой дуэта и еще больше передает мистическую атмосферу.

---

Дискография

1998 Tibet

2000 Tantra/Tantrum Remix by Junior Vasquez

2002 Orion Profecy

2006 Book of Stars - The Orion Prophecy

2006 Tantra Remixed

---

Ссылки

Биография

Рик Вэйкман (англ. Rick Wakeman, полное имя Ричард Кристофер Вэйкман, англ. Richard Christopher Wakeman) родился в Западном Лондоне 18 мая 1949 в музыкальной семье. В 16 лет Вэйкман обнаружил в себе желание стать концертным пианистом и поступил учиться в Королевский Музыкальный колледж. Выступая на публичных концертах, он привлек внимание дельцов музыкальной индустрии и забросил занятия из-за все более частых приглашений для сессионной работы, что впоследствии привело к его исключению из колледжа без степени. Интенсивно работал как сейшнмен по приглашению таких музыкантов, как Кэт Стивенс, Дэвид Боуи (Honky Dory), Марк Болан, после чего в начале 1970 года присоединился к группе Strawbs, вызвав своей работой там немедленный восторг критиков. Ограниченным тиражом в 1971 году выпустил свой первый сольный диск Piano Vibration, содержащий довольно попсовую музыку. Затем он продемонстрировал свое выдающееся мастерство игры на клавишных и классические влияния в работе с группой Yes, одновременно в 1973 году выпустив альбом Six Wives Of Henry VIII, встреченный с восторгом.

Однако музыкальные и личные разногласия впоследствии вынудили его покинуть ансамбль к концу 1973 года, после чего Рик всецело отдается сольной работе. Альбом Journey To The Center Of The Earth, музыкальная интерпретация романа Жюля Верна, был записан во время концерта в Лондонском Королевском Фестивальном Зале в январе 1974 года и стал немедленно первым в английских списках и третьим в американских. В июле того же года он поставил эту работу на открытом воздухе с использованием оркестра и хора, а также огромных надувных макетов доисторических чудовищ в лондонском саду «Кристал Пэлэс». Чуть позже, как естественный результат его чересчур напряженной работы и амбициозных планов (12 гастрольных поездок по Англии и США с группами Yes и Strawbs за короткое время), с ним случается сердечный приступ.

Неустрашимый, едва оправившись от него, он вновь берется за тематический проект, требующий большого размаха. В начале 1975 года выходит альбом Legends And Myths Of King Arthur, для записи которого он использовал 45-членный оркестр и 48-членный хор. Концертная премьера этой композиции состоялась в Лондонском Имперском Бассейне в мае 1975 года, вновь в сопровождении массивной оркестральной и хоральной поддержки к его собственной группе The English Rock Orchestra. Однако с этого момента коммерческое и критическое счастье начинает отворачиваться от «дядюшки Рика», как его называют друзья, хотя он и являлся почти бессменным лауреатом своей категории в анкете читателей Melody Maker. Он действительно является блестящим пианистом и чародеем электронных клавишных инструментов. Кажется, что синтезатор был изобретен именно для него.

На сцене Рик окапывается за органом Хэммонда, мугом и электропиано, словно за стенами крепости, показывая себя не только великолепным инструменталистом, но и возбуждающим шоуменом, производя впечатление электронного колдуна. Более того, Вэйкман неплохой композитор. Приводим впечатления композитора Яна Френкеля от выступления Вэйкмана на фестивале MIDEM-76 (Музыкальная жизнь, 1976, № 8): «Я не знал содержания программы, с которой должен был выступать Вэйкман, и имени его раньше не встречал. Более того, думал, что в этот вечер состоится обычный сборный концерт «звезд». Сложная аппаратура, появившаяся на сцене, электронные инструменты, группа из семи человек – все как обычно. Разве что одежды уж слишком экстравагантны для MIDEM. В одеянии Рика Вэйкмана было что-то от одеяния древнего рыцаря: странный голубой хитон, под которым виднелась кольчуга, длинные прямые льняного цвета волосы покрывали его спину. Но вот группа стала играть, и это оказалось так неожиданно интересно, так непохоже на других, что я подумал: «Наверное, случайно, а дальше начнется все тоже, что и у других». Но и дальше все было замечательно. Никто не объявлял их номеров. Сам Вэйкман эпически распевно читал тексты. Прекрасный музыкант, он словно колдовал разными электроинструментами, создавая картины большой эмоциональной силы, которые вдруг сменялись эпизодами, полными прозрачной предрассветной тишины, когда слышен голос каждой птицы, потом снова обрушивал каскад звуков, нагнетая внутреннее напряжение. Его музыка будила воображение, будоражила. У меня было ощущение, что я попал в волшебную страну».

В 1976 году он реорганизует English Rock Orchestra в более портативный коллектив – Эшли Холт (вокал), Роджер Нивелл (бас), Джон Данстервилл (гитара) и Тони Фернандес (вокал), плюс медная секция с Рэгом Бруксом и Мартином Шилдзом – для турне по США и Бразилии. На экраны мира тем временем выходит фильм «Листомания» Кена Рассела, для которого Вэйкман написал музыкальное сопровождение. Выпущенный отдельно альбом с саундтрековой записью Lisztomania стал, по мнению критиков, худшим в его коллекции. Вскоре на рынок выходит очередной грандиозный и напыщенный проект, концептуальный альбом No Earthly Connection, посвященный сказочной Атлантиде, а чуть позже – саундтрек White Rock к фильму о Белой олимпиаде в Инсбруке.

Деловые интересы Рика выходят, как правило, за пределы его непосредственной музыкальной деятельности. Он владелец фирмы-производителя музыкальных инструментов, записывающей студии, а также фирмы проката роскошных автомобилей. У Рика громадные аппетиты к жизни и ее удовольствиям, но они просты – пиво, автомобили и отличная компания. У него есть скаковые лошади. Рик живет с семьей в большом особняке в провинции Букингемшира. Очень доброжелательный человек, оставивший массу неопубликованной работы в благотворительных детских концертах, Рик склонен делиться своими удачами с другими. Однако с переменой во вкусах и настроении публики, вызванной появлением новой волны, деятельность Рика перестали принимать всерьез, а сам он стал человеком, ругать которого стало «шикарно» и «современно».

Его карьера оказалась типичным примером судьбы многих роковых звезд: сначала талант Вэйкмана был слишком переоценен, затем – в такой же мере недооценен, и, похоже, такое положение вряд ли изменится. Многие не поняли, что Рик, прежде всего – поп-музыкант, развлекающийся сам и желающий развлечь публику. Когда он записал свои магнум-опусы Journey To The Center Of The Earth и Legends And Myths Of King Arthur, тогдашние оценки включали его в узкий круг гениев, сделавших огромный вклад в построение синтеза классики и рока, однако, точнее было бы причислить Рика к числу музыкантов-развлекателей, создающих инструментальную музыку для массового потребления, таких, как Джеймс Ласт, Поль Мориа, Мантовани.

После того, как он отказался от участия в проекте создания супергруппы UK с Брафордом и Уэттоном, в начале 1977 года Рик вернулся в Yes, не прекращая сольных записывающих мероприятий. Его альбом Rick Wakeman's Criminal Record, в создании которого помогли Рику коллеги по группе Сквайе и Хауи, оказался работой достаточно претенциозной и местами напоминающей лучшие образцы творчества музыканта. В начале 1980 года Вэйкман во второй раз покинул Yes. Чуть раньше он написал музыку к фильму «Загадка песков» и выпустил двойной альбом, который показал, что Рик сам правильно понимает свое положение на современной сцене. Продолжительные «концептуальные» композиции заменены краткими музыкальными виньетками, безупречно исполненными и записанными, но сама музыка сделана в стиле «я играю, чтобы убить время», и слушать ее нужно именно так.

Через два года в интервью Рик говорил: «Если пытаться сейчас отметить альбом, который больше всего удовлетворяет моим представлениям, то это будет лонгплей. При этом нужно учесть, что каждый диск отражает время, в которое был создан. Этот лонгплей – некий «белый» рок, который на 90% отвечает тому, что я хотел бы делать. Обычно менеджеры, граммофонные общества – все предъявляют свои требования, навязывают свои представления, и в результате выходит диск, который лишь наполовину отражает мои намерения, а в остальном – представления и требования тех, других. Так вот, в нем мне удалось именно на 90% достичь того, чего хотел сам». Этот альбом был посвящен Кевину Пику из Sky. В том же году в сотрудничестве с Тимом Райсом Вэйкман написал саундтрек к фильму «1984» по роману Оруэлла. В дальнейшем работа над звуковыми дорожками к фильмам стала составлять изрядную часть его творчества. В 1982 году Вэйкман вновь отметился в «спортивном» роке – написал музыку к фильму «Го-о-о-ол», посвященному чемпионату мира по футболу в Испании. Позже вышла в свет саундтрековая запись.

Преодолев свою склонность к алкоголизму, этот новообращенный христианин выразил свою веру на альбоме The Gospels. Выдающуюся виртуозность Рик сумел продемонстрировать и на альбомах «музыки среды», лучшим из которых является Country Airs. Альбом The Time Machine – очередной «концептуальный» проект, сделанный вместе с Джоном Карром и Роном Вудом по одноименному произведению Герберта Уэллса. Записи Aspirant Sunrise, Aspirant Sunset, Aspirant Shadows выпущены также комплектом под названием Suntrilogy. Альбом Phantom Power – саундтрек к фильму «Призрак в опере», записанный с Дэвидом Пэйтоном из Alan Parsons Project. Альбом 2000 A. D. Into the Future написан для фестивальной серии научно-фантастических фильмов. На рубеже 80/90-х годов Вэйкман вновь сошелся с прежними коллегами из Yes, ездил с ними в турне и сделал ряд совместных записей.

Дети: Адам Вэйкман, Оливер Вэйкман, Оскар Вэйкман, Джема Вэйкман, Бена Вэйкман и Манда Вэйкман. Они унаследовали от отца интерес к музыке. С марта 2009 года – Патрон факультета Клавишных музыкального ВУЗа Tech Music Schools.

---

Интервью

Интервью Полу Кларку (electronicmusic.com), 2002 год.

Около тридцати лет назад я увидел Вас на британском ТВ, в шоу, которое называлось Runaround. Вы рассказывали о своем новом альбоме, а мне было суждено тогда увидеть и услышать свой первый синтезатор. Не знал я тогда, что этот момент изменит всю мою жизнь, что я создам этот сайт. Насколько Вы сами осведомлены о том влиянии, которое Вы оказали на разных людей, и как сольный музыкант, и как клавишник группы Yes?

В последние годы я начинаю осознавать, что, пожалуй, с моей стороны было небольшое влияние на людей, которое помогло им в достижении своих музыкальных целей, и это действительно очень радостно – знать, что, возможно, благодаря тебе в жизни некоторых людей стало немного больше светлых сторон. Очень трудно видеть себя со стороны, так, как смотрят на тебя другие люди, и даже чувствуешь смущение, когда люди говорят тебе добрые слова о твоей музыке и о том, что она побудила их стать музыкантами.

Как Вы познакомились с синтезатором Moog?

Свой первый Муг я увидел в одной лондонской студии, в конце 60-х. Это был замечательный монстр, и я сразу влюбился в него, и в те феноменальные звуки, на которые он способен.

Вы когда-либо делились своими впечатлениями и предложениями непосредственно с Робертом Мугом?

Это все равно, что советовать хирургу, какой скальпель использовать при операции по пересадке сердца. Мы с доктором Мугом замечательно дружим, и мне было бы приятно знать, что я помог ему в решении кое-каких технических проблем в те первые времена. В любом случае, он – гений!

В 70-е годы Вы часто выступали в качестве сессионного музыканта и приняли участия в нескольких выдающихся музыкальных проектах. Не могли бы вы подробнее рассказать о некоторых из них?

Наверное, наиболее известно мое сотрудничество с Дэвидом Боуи (David Bowie) в его альбомах Hunky Dory и Space Oddity. А еще сразу вспоминается работа с Кэтом Стивенсом (Cat Stevens) над альбомом Morning Has Broken. Таких совместных работ было много, и часто они занимали всего несколько часов, так что сейчас уже трудно вспоминать какие-либо подробности. Мне посчастливилось работать с великими людьми, и это во многом сформировало мое собственное будущее. С Дэвидом Боуи работать было весело.

Как родилась идея носить на сцене серебристый плащ? Почему именно плащ?

Это все из-за одной ранней рецензии, в которой писалось о том, что играю я здорово, но похож при этом на безумного паука, с расставленными вокруг вытянутыми руками и ногами. Мы как-то выступали в штате Коннектикут, и нас представлял местный ди-джей. На нем был этот самый плащ. Я только глянул на него и сразу понял, что вот он, ответ на мои мечты. Я предложил ему свой недельный заработок (около 200 долларов) за этот плащ. Немного поторговавшись, он продал мне его. Я его сразу надел и так вышел на сцену. Этот плащ и сейчас у меня. У меня их было много, сейчас осталось четыре или пять. Остальные были проданы на благотворительных аукционах.

Ваше умение одновременно играть на нескольких клавишных инструментах пришло к Вам естественно, или Вам пришлось много работать над этим?

Это пришло само собой, из-за необходимости. Вообще, я никогда об этом не думал. Как бы то ни было, я почти всегда играю с закрытыми глазами, так что это не так важно!

Какова внутренняя динамика группы Yes, как музыканты работают друг с другом?

Без проблем. У нас взаимное уважение к музыкальной деятельности друг друга, это – основной критерий.

В чем различие между гастролями Yes в 2002 и гастролями 70-х годов?

Гораздо меньше алкоголя! А удовольствия – больше.

Как проходит типичный рабочий день Рика Уэйкмана?

А он невозможен, этот типичный день. Хотя почти каждое утро я просыпаюсь в 5.45. До девяти я отвечаю на е-мэйлы и одновременно слушаю диски, которые мне присылают разные музыканты. Затем я работаю над текущим проектом, дома, или в студии. Или отправляюсь в путь, чтобы играть где-то в другом городе. Но типичного дня как такового нет, за исключением того, что каждый день начинается до 6-ти утра, а заканчивается около часу ночи.

Расскажите о том, каково это – вернуться в группу Yes, насколько важна для Вас лично и для других членов группы реакция публики?

Это совсем не странно – вернуться назад. На самом деле это очень естественно для нас. Замечательно находиться вместе на сцене. А реакция публики во время тура была просто потрясающей. Я глубоко тронут добрым отношением, которое проявили наши поклонники в разных странах. И даже пару раз я был буквально тронут до слез.

Перевод: Андрей Гирный.

---

Интервью 2

Я вернулся в Yes

У Рика Уэйкмана, одного из лучших рок-клавишников,  весьма насыщенная творческая жизнь. Только что у него вышел очередной сольный альбом, планируются новые турне, сольные и с группой Yes.

Рик, расскажите, чем Вы были заняты в последнее время?

У меня совсем недавно вышла новая сольная пластинка под названием Out There. Этот альбом в стиле «прогрессивный рок», я записал его с моей новой группой The New English Rock Ensemble. А еще я продюсирую новый анимационный DVD к этому альбому, который появится в продаже где-то ближе к июню. 17 апреля у меня начинается большое турне по Англии (в общей сложности 45 концертов). Сразу же после него, с 3 июня по конец июля (может быть, даже захватим начало августа), у меня пройдет европейское турне с группой Yes.

А в Россию случайно не заедете? С Yes вот Вы, например, еще не приезжали.

Если бы пригласили, приехал бы хоть завтра. Я люблю вашу страну и ее народ и испытываю к ней особые чувства: ведь это родина моих музыкальных кумиров! Впрочем, когда у меня подвернутся свободные деньки, я все-таки приеду в Россию погостить туристом.

Рик, а кто они, Ваши музыкальные кумиры?

Это, прежде всего, Сергей Прокофьев. Я многому научился у него. Хотя первым моим инструментом было пианино, я освоил и кларнет, и церковный орган. Последними двумя я занимался только ради того, чтобы получить дополнительный музыкальный опыт. В этом я подражал своему кумиру Сергею Прокофьеву, который фантастически владел инструментовкой. И еще я бы назвал Николая Римского-Корсакова. Его книга «Принципы оркестровки» долгое время была для меня чем-то вроде «музыкальной библии».

У Вас и учитель музыки был русский.

Василий Чайков. Чудесный человек. Лучший кларнетист и учитель, которого можно было только пожелать. Помимо игры на инструменте, он обучил меня более важному – дал мне знания общей теории музыки и показал, какую миссию она выполняет в мире. Я преклоняюсь перед этим человеком.

Классика классикой, но как Вы стали рок-музыкантом?

Первая группа, в которой я играл, называлась The Atlantic Blues. Это была блюзовая команда, и мне исполнилось 13 лет, когда я к ней присоединился. В дальнейшем, будучи тинейджером, я сменил столько групп, что обо всех и не вспомнишь: джаз-группы, рок-группы, поп-группы, блюзовые группы. Я играл на свадьбах и похоронах и даже в стрип-клубах!

Неудивительно, что с таким послужным списком вы быстро стали одним из востребованных музыкантов: в качестве сессионного клавишника Вас приглашали играть многие звезды тех лет.

Все верно. За свою музыкальную карьеру я принял участие в записи более 2000 композиций. И, по правде говоря, многие я совершенно не помню. Самые яркие впечатления связаны с Дэвидом Боуи (David Bowie). У него я играл на клавишных на альбомах Space Oddity и The Hunky Dory, также работал с Лу Ридом (Lou Reed), Black Sabbath, писался у Кэта Стивенса (Cat Stevens) на его альбоме Morning Has Broken. Работа с музыкантами такого класса была для меня отличной школой. Я многое перенял у них в плане написания музыки и в плане работы в студии.

Но всемирную известность Вам принесла работа в группе Yes. Тем не менее, Вы часто ее покидали, потом возвращались снова. Существует ли вероятность, что эта супергруппа наконец-таки воссоединится?

Первый раз я покинул Yes в 1974 году после выхода пластинки Tales from Topographic Ocean. Причина заключалась в том, что этот альбом мне совершенно не понравился. Я занимался сольной карьерой и вернулся в группу в 1976 году, а в 1980 году снова покинул ее, на этот раз вместе с вокалистом Джоном Андерсоном (Jon Anderson). В начале 90-х мы на некоторое время объединились и выпустили альбом Union. Отвечая на ваш вопрос, скажу: мы уже воссоединились. Мы снова вместе в классическом составе: Rick Wakeman, Jon Anderson, Steve Howe, Chris Squire и Alan White. В прошлом году мы отыграли более  60 концертов в Америке, в этом году проедемся по Европе, Японии и Австралии.

То есть это не временный союз, как это уже случалось не раз?

Да, я вернулся в группу. Будут новые турне, будут новые альбомы!

И когда планируется новый альбом с группой Yes?

Надеюсь, в конце этого года мы начнем студийную работу над  ним. А выйдет он, скорее всего, в следующем году.

Это правда, что в 1980 году, покинув Yes, Вы некоторое время работали директором футбольного клуба?

Действительно, я занимался одним футбольным клубом. Правда, в свободное время. Иначе и быть не может, так как я постоянно занят как сольными проектами, так и работой с группой Yes. Дело в том, что футбол – моя большая страсть. Команда, которую я поддерживаю, играет в премьер-лиге и называется Manchester City. Только не путайте с Manchester United, – на мой взгляд, моя команда в чем-то даже их превосходит. Тренирует ее сейчас известный в прошлом футболист Кевин Киган.

А какие еще у вас «большие страсти»?

Люблю посещать исторические города и места. Думаю, в мире  мест, где бы я еще не побывал, уже не осталось. В позапрошлом году, например, когда я выступал в России, Москва и Санкт-Петербург оставили в душе глубокий след. Еще я с удовольствием играю в гольф. Гольф действительно большое мое увлечение, и я играю в него, как только появляется возможность.

В истории современной рок-музыки вряд ли найдется человек, превзошедший Вас в работоспособности и творческой плодовитости. За свою музыкальную карьеру Вы выпустили около сотни альбомов, не считая работ над оформлением театральных постановок и кино. В чем секрет Вашей завидной продуктивности?

Просто я люблю делать то, что делаю. Я люблю писать музыку. Я счастлив, что могу, просыпаясь рано утром, встречать наступивший день и предвкушать работу над музыкой. Секрет, наверное, еще и в том, что я встаю очень рано (не позднее шести часов утра) и редко ложусь спать до полуночи (чаще всего в час или два ночи).

Ваша музыка носит явно некоммерческий и концептуальный характер. Что ни альбом, то история: Journey to the Centre of the Earth – самый успешный, по мотивам книги Жюля Верна, The Myths & Legends of King Arthur & the Knights of the Round Table, 1984, навеянный романом-антиутопией Джорджа Оруэлла.

Я думаю, что мне так проще чувствовать музыку, и именно так я наиболее продуктивен. Честное слово, иной причины нет. Мне просто интересны темы, которые я выбираю для музыкального воплощения, и это здорово помогает мне в работе.

Рик, а какая из Ваших работ Вам самому нравится больше всего?

Очень непростой вопрос. По-моему, любой музыкант и композитор считает свою последнюю работу лучшей. Но, на самом деле, только время может показать, что удалось, а что нет. В целом, я горжусь композицией Return to the Centre of the Earth, которую я записал около трех лет назад с Лондонским симфоническим оркестром. Все оркестровки создавались под сильным влиянием упомянутых выше моих русских кумиров! Из альбомов, на мой взгляд, наиболее удались четыре пластинки Journey to the Centre of the Earth, The Myths & Legends of King Arthur & the Knights of the Round Table,  The Six Wives of Henry the Eighth и Return to the Centre of the Earth. Но я не абсолютно в этом уверен, и завтра я, может быть, дам совсем другой ответ!

А что Вы обычно слушаете дома?

Снова нелегкий вопрос! В последнее время я слушаю восточно-европейских композиторов  конца XIX-XX веков, особенно хоровую музыку, которая вдохновляет меня как никакая другая.

Автором какой композиции, песни Вы хотели бы быть?

Как насчет «Ромео и Джульетты» Прокофьева? Это гениальное масштабное произведение искусства. Прокофьев, на мой взгляд, умел создавать музыкальные рисунки, как никто другой.

Как у Вас обстоят дела на семейном фронте? Как поживают Ваши музыкальные дети?

К сожалению, у меня сейчас в самом разгаре третий бракоразводный процесс. Очень дорогое удовольствие. Но, к счастью, после расставания со своей женой, я повстречал чудесную женщину Алину Бенчини. Она художница из Италии. Я с ней очень счастлив, много времени провожу у нее в Милане.  У нее отличная квартира с видом на центр города, которую она превратила в галерею своих картин. Там у меня стоит рояль, и когда мы вместе, я играю, а она рисует. Очень романтично! Мои дети, они уже совсем взрослые. К счастью, у них все складывается хорошо. Мой старший сын Оливер, которому уже 31 год, только что выпустил свой пятый сольный альбом.  Адам, которому 29 лет, сейчас в турне с Annie Lennox. Оба они у меня клавишники. Мой третий сын от второго брака 25-летний Бенджамин живет в Швейцарии. Он занимается электронной музыкой. Моей дочери от третьего брака Джемме 20 лет. Она хорошо играет на пианино, превосходно поет и изучает искусство и графику в университете. Самому младшему  Оскару через несколько недель исполнится 17 лет. Он пока учится в школе, играет на ударных. А еще он вратарь футбольной команды юниоров и защищает честь острова Мэн. В общем, такая занятая семья!

В России Вас любят и ценят. Для многих Вы стали настоящим учителем, сформировали музыкальный вкус. Что бы Вы хотели передать им?

Знаете ли, люди в России даже представить себе не могут, какое колоссальное влияние в музыкальном плане оказала на меня эта страна. Когда я приехал в Россию, я был счастлив, как нигде прежде,  будто  я вернулся домой. Я был бы рад снова приехать в Россию и дать не  один-два концерта, а проехаться по всей стране. Не уверен, что это сейчас возможно, но, поверьте, я бы сделал это с  удовольствием. Всем, кто любит мою музыку, я передаю свои самые наилучшие пожелания.

09.05.2007 год, Дмитрий Гуртовой

---

Дискография

1971 Piano Vibrations

1973 The Six Wives of Henry VIII

1974 Journey to the Center of the Earth

1975 Lisztomania

1975 The Myths and Legends of King Arthur & the Knights of the Round Table

1976 Live at the BBC 2CD

1976 No Earthly Connection

1977 Criminal Record

1977 White Rock

1979 Rhapsodies

1981 1984

1981 The Burning

1982 Rock’n’Roll Prophet

1983 Cost of Living

1983 G'ole

1984 Crimes of Passion

1985 Beyond the Planets

1985 Live at Hammersmith

1985 Silent Nights

1986 Country Airs

1987 The Family Album

1987 The Gospels 2CD

1988 A Suite of Gods [with Ramon Remedios]

1988 Journey to the Centre of the Earth

1988 The Myths & Legends of King Arthur & the Knights of the Round Table

1988 Time Machine

1988 Zodiaque

1988  Custer's Last Stand – Ocean City

1989 Anderson, Bruford, Wakeman & Howe

1989 Black Knights at the Court of Ferdinand IV

1989 Sea Airs

1989 20th Anniversary Limited Edition

1990 Night Airs

1990 Phantom Power

1990 In the Beginning

1991 2000 A.D. into the Future

1991 African Bach

1991 Aspirant Sunrise

1991 Aspirant Sunset

1991 Aspirant Sunshadows

1991 Softsword

1991 The Classical Connection

1991 A World of Wisdom

1991 Don't Fly Away - After Prayers

1991 Special Sampler

1992 Country Airs

1993 Classic Tracks

1993 No Expense Spared

1993 Prayers

1993 The Classical Connection 2

1993 The Heritage Suite

1993 Wakeman with Wakeman

1994 Live On the Test

1994 Lure of the Wild

1994 Official Bootleg 2CD

1994 Wakeman with Wakeman - The Official Bootleg 2CD

1994 Light up The Sky

1994 Unleashing the Tethered One – The 1974 North American Tour

1995 Almost Live in Europe

1995 Cirque Surreal

1995 In Concert

1995 Romance Of The Victorian Age [with Adam Wakeman]

1995 The Piano Album

1995 The Private Collection

1995 The Seven Wonders of the World

1995 Visions

1995 Rock & Pop Legends

1996 Can You Hear Me

1996 Fields of Green

1996 Orisons

1996 Tapestries [with Adam Wakeman]

1996 The New Gospels 2CD

1996 Vignettes

1996 Voyage 2CD

1996 The World and Music

1996 Welcome a Star

1997 Simply Acoustic – The Music

1997 Tribute

1998 Master Series

1998 The Best of

1998 Themes

1999 Buried Alive [with Ozzy Osbourne]

1999 Return To the Centre of the Earth

1999 Stella Bianca alla corte de Re Ferdinando

1999 The Art in Music Trilogy 3CD

1999 The Masters 2CD

1999 The Natural World Trilogy 3CD

1999 White Rock 2

2000 Christmas Variations

2000 Chronicle of Man

2000 Preludes to a Century

2000 Morning Has Broken

2001 A Unique Journey 2CD

2001 Tales of Future and Past

2001 Classical Variations

2001 Frost in Space

2001 My Inspiration 2CD

2001 Out Of the Blue

2001 Songs of Middle Earth

2001 Two Sides of Yes

2002 Almost Classical

2002 Fields of Green

2002 Hummingbird

2002 Stories

2002 The Missing Half

2002 The Oscar Concert

2002 The Real Lizstomania

2002 The Wizard and the Forest Of All Dreams

2002 The Yes Piano Variations

2002 Two Sides of Yes vol. 2

2003 Journey to the Centre of the Earth

2003 Medium Rare

2003 Out There

2003 The Mixture

2004 Revisited

2005 At Lincoln Cathedral [live]

2006 1984

2006 Retro

2007 Amazing Grace

2007 Classic Tracks 2CD

2007 Retro 2

2009 Past, Present & Future 3CD

2009 From Brush & Stone [with Gordon Giltrap]

2009 The Six Wives of Henry VIII (Live At Hampton Court Palace 1st May 2009)

2010 Always With You

2012 In the Nick of Time - Live in 2003 [with The English Rock Ensemble]

2012 Journey to the Centre of the Earth

2013 Live at the Maltings 1976

2014 The Six Wives of Henry VIII [deluxe edition]

2015 Starship Trooper

2015 The Myths & Legends of King Arthur & The Knights of the Round Table [deluxe edition]

---

Ссылки

http://www.rwcc.com/ – Официальный сайт

http://www.rick-wakeman.ru/ – Русскоязычный сайт

http://www.rickwakeman.it/ – Сайт итальянских фанов