Биография
Nusrat Fateh Ali Khan (13 октября 1948, Фейсалабад, Пакистан – 16 августа 1997, Лондон, Великобритания) – пакистанский певец, в основном исполнявший музыку в суфийском стиле каввали. Он чрезвычайно популярен среди почитателей этого стиля; согласно Книге рекордов Гиннесса, к 2001 году было выпущено 125 альбомов с его музыкой, что является рекордом для записей в стиле каввали. Получил прозвище «Шахиншах каввали», что означает «Царь царей каввали».
Все 90-е годы вплоть до своей смерти в 97-м пакистанский певец Нусрат Фатех Али Хан оставался, пожалуй, самым известным представителем музыкального искусства третьего мира, который добился признания в сфере западного шоу-бизнеса. Певец воспринимался как самое ценное и значительное, что есть в сфере так называемой world music – «музыки мира». С одной стороны, на Западе все твёрдо уверены, что Нусрат Фатех Али Хан – истинный мастер традиционного искусства, так сказать, голос духовного Востока в чистом виде; в самом Пакистане статус музыканта можно сравнить разве только что с Гималаями. Но одновременно он с готовностью сотрудничал с Питером Гэбриэлом (Peter Gabriel), с лидером американской рок-группы Pearl Jam Эдди Уэддером, с канадским гитаристом и продюсером Майклом Бруком (Michael Brook) и скрипачом-эксцентриком Найджелом Кеннеди (Nigel Kennedy). Ремикс на одну из песен Хана изготовили участники бристольского трио Massive Attack, он выпустил несколько синтезаторных амбиент-альбомов, его голос звучал в саундтреках нескольких западных фильмов, им восхищались Bjork, Michael Stype (R.E.M.), Jeff Buckley, Sting, Madonna и даже Luciano Pavarotti. Нусрат Фатех Али Хан – мистик, суфий, величайший мастер древнейшего искусства каввали (qawwali). Искусство пения суфийских гимнов передавалось в его семье из поколения в поколение 600 лет.
Нусрат Фатех Али Хан, нечеловечески популярный и в Индии и Пакистане, сделал много шагов для примирения индийского и пакистанского народов. Дуэт с Эдди Уэддером принёс ему симпатии потребителей американского альтернативного рока, Нусрат Фатех Али Хан совершал турне по рок-клубам, акустика которых, кстати, совершенно не приспособлена для такого рода музыки. Транс-, амбиент- и драм-н-бэйс-ремиксы принесли ему известность в кругах техно-продюсеров. В 93-м он был приглашённым профессором вашингтонского университета. Количество записанных им альбомов перевалило за сто.
Смысл каввали-концерта состоит в том, чтобы, грубо говоря, сократить расстояние между присутствующими и Аллахом. К музыкантам это тоже, разумеется, относится. То есть каввали-концерт в идеале должен завершаться просветлением присутствующих, преображением их внутреннего мира, а также исцелением их болезней, особенно трудноизлечимых психических недомоганий. Музыкальная традиция каввали тесно связана с историей суфизма. Уже в IX веке мистик аль-Фараби писал об эффекте, производимом музыкой. В ХII веке Аль-Газали в своём трактате о суфизме написал о том, как надо правильно вслушиваться в музыку, что это должна быть за музыка и как впадать в транс.
Я позволю себе употребить пару слов и немножко их прокомментировать, отдавая себе отчёт в сугубой приблизительности и тотальной неудовлетворительности этого предприятия, ведь суфизм – это, вообще говоря, не та тема, которую можно затрагивать походя. Одной из центральных концепций является ma'rifat – по-гречески это называлось бы gnosis. В виду имеется внутреннее знание, которого не получишь обычными средствами. Исламская мистическая традиция описывает несколько путей обретения ma'rifat. Скажем, одна из технологий – и именно она используется в музыкальной традиции каввали – это дать человеку почувствовать внутреннюю истину, заключённую в словах. Особым образом произнесённые слова, положенные на музыку, повторяются до тех пор, пока они не начинают утрачивать смысл или приобретать другой смысл.
Слова распадаются на составные элементы, которые ходят по кругу и слепляются в новые слова с новым значением. И вот в процессе этих трансформаций человек начинает понимать вещи, которые находятся по ту сторону того, что вообще можно выразить словами. Музыка каввали балансирует на грани между осмысленным поэтическим текстом и лишёнными буквального смысла восклицаниями, то есть поэтический текст, сохраняя свою звучность, ритм, напор и форму, постоянно превращается то в поток звуков, то опять обретает смысл. Понятно, что в такой музыке контакт с публикой очень важен, мастер каввали не просто поёт, он манипулирует сознанием слушателей.
Те, кто регулярно слушают каввали, описывают свой опыт как путешествие, продвижение. Для характеристики этого состояния используется слово hal, которое буквально переводится как «состояние ума», но на самом деле обозначает состояние транса, вызванное музыкой. Человек находящийся в трансе может просто ритмично раскачивать головой, танцевать как во сне или даже биться в судорогах. Мастер каввали должен уметь подчинить своему воздействию и аудиторию, не понимающую языка, на котором он поёт. Для каввали характерно использование в одном концерте множества языков: фарси, пенджаби, хинди, урду и пурбу.
Каввали – вовсе не мрачная музыка, она чужда строгости и аскетизма. Удовольствие (ladhdha), божественная любовь и красота – три эти слова, описывающие состояние транса, встречаются в суфийских трактатах на протяжении веков. Собственно, практически все тексты, которые поют мастера каввали – это стихи о любви. Конечно, это религиозная поэзия, но это именно страстная и одухотворённая поэзия, песни каввали – песни радости и ликования. Высшее состояние экстаза называется словом fana – это аналог буддистской Нирваны. В этом состоянии сознание окончательно растворяется и достигается слияние с вечностью. Даже в наше время зафиксированы случаи смерти во время исполнения каввали, о том, кто умер таким образом, говорят, что он достиг последней ступени. Его душа освобождается и уходит, оставляя пустую оболочку тела. Такой смерти завидуют.
Нусрат Фатех Али Хан родился в 1948 году в пакистанском городе Лайалпуре, ныне – Файзалабад. За год до его рождения его семья переехала из Индии. Его отец и дядя были очень известными исполнителями каввали. Отец Нусрата полагал, что из его сына должен получиться неплохой врач, и, хотя Нусрат любил петь, в семье считалось, что у него нет вокальных данных. В 1964-ом, то есть когда мальчику исполнилось 16 лет, его отец умер. Через год Нусрату приснился сон: отец говорит ему – ты должен стать певцом и продолжателем моего дела. Нусрат ответил: но я не умею петь. Отец дотронулся до его горла и возразил: нет, ты умеешь петь. За обучение Нусрата взялся его дядя, в группе которого молодой человек и пел, сидя в хоре. Когда в 1971-ом дядя Нусрата умер, руководство ансамблем, состоящим из ближайших родственников, попало в руки 23-летнего певца: он уже был очень известен. В 70-х и 80-х Нусрат Фатех Али Хан и его Party, то есть ансамбль, записали массу песен для пакистанского кино, которое переживало настоящий бум.
Суфийская музыка каввали уже с 50-х годов не воспринималась как исключительно религиозная. Её исполняли не только на могилах святых и во время собрания суфийских сект, но и по вполне светским поводам, таким как свадьба, похороны, разного рода семейные праздники. На Западе Нусрат Фатех Али Хан и его Party якобы известны с середины 70-х, во что верится, честно говоря, с трудом. Западная карьера Нусрата Фатеха Али Хана, который у себя на родине – давным-давно музыкант номер один, король королей (шахиншах) и сияющее солнце, осыпанное славой и почестями, началась в 1985-ом году, когда Peter Gabriel пригласил его принять участие в фестивале WOMAD. К этому моменту у Нусрата было записано уже полсотни кассетных альбомов.
Во время концерта каввали все музыканты сидят. В стародавние времена они сидели на белом шёлковом платке просто на полу, а сейчас, как правило, на высокой сцене. Нусрат Фатех Али Хан возвышается слева, его массивное тело неподвижно, но руки энергично жестикулируют, отмечая каждый удар барабана, каждый изгиб мелодии. В некоторые моменты лицо певца искажено судорогой, как будто ему очень больно. Безусловно, это очень интенсивное переживание. Нусрата Фатех Али Хана сопровождали девять певцов – все его двоюродные братья или племянники, двое из них играли на гармониуме. Гармониум – это дальний родственник аккордеона, его использовали португальские иезуиты-миссионеры. В традиции каввали он используется века с XVII. И последний инструмент – это барабан. Он находится сзади главного певца, чтобы тот спиной чувствовал ритм. Кроме того, все девять певцов хора хлопают в ладоши. Концерт обычно длится часа три. А каждая песня – минут двадцать. Устроены все песни довольно однообразно: в самом начале медленное вступление, оно называется alap, потом музыка постепенно расходится. В ней есть моменты, когда певец, руководитель ансамбля, солирует. Публика замирает. Виртуозная импровизация солиста сменяется довольно протяженными пассажами очень интенсивной ритмической музыки. В этом случае игра строится на противопоставлении певца и хора, здесь можно обнаружить хорошо известную форму вопросов и ответов.
Впрочем, не только хор противостоит главному певцу, есть и певец, который является как бы вторым солистом, иногда отвечает только он. Вся музыка каввали построена как разговор двух солистов, которых поддерживает хор. Поэтому у многих каввали-ансамблей два руководителя. Каввали-группа погружает присутствующих в транс. Певец высматривает среди зрителей того, кто начинает чутко реагировать на музыку, и повторяет последнюю фразу, разбивая её на составные элементы. Впадающий в транс слышит, как музыка вокруг него начинает расплываться, фраза, произносимая певцом, застывает и рассыпается на части. Танцующие в трансе люди кидают на сцену деньги, буквально засыпая ими музыкантов. Это тоже очень старая традиция, кидают и ювелирные украшения, и часы. Иногда в толкучке перед сценой люди ломают себе ноги. Умение музыкой и пением вгонять в транс – это ремесло. Тут есть много секретов и приёмов, которые тщательно скрывают от посторонних. Искусство каввали передают от отца сыну или от дяди – племяннику. Если у мастера нет сыновей и племянников, он предпочтёт унести своё знание с собой в могилу, чем рассказать постороннему. Кстати, каввали – традиционно чисто мужское дело.
Нет сомнений, Нусрат Фатех Али Хан – большой мастер и, действительно, певец очень высокого класса. Но одновременно он большая загадка. Кто он такой на самом деле? Взгляд на тексты его песен не помогает: стихи во славу Аллаха и строфы типа «не было неба, не было земли, был только Ты, только Ты». Возвышенная мистическая поэзия. Особенно для тех, кто ни в поэзии, ни в мистике, ни в восточных языках не ориентируется. Он практически не говорил по-английски и общался через переводчика. Он был очень богат. В Пакистане все его записи расходились на кассетах, и он не получал никаких гонораров, но в Америке, Европе и, особенно, Японии его компакт-диски шли на ура. Билеты на его концерты в США стоили 50-60 долларов, и от желающих на них попасть не было отбоя. Странно проходили эти концерты: все присутствующие на концерте пакистанцы тут же начинали танцевать. Но в американских рок-клубах запрещены резкие движения, поэтому охранники быстро тормозят всех, кто начинает двигаться под музыку. Отсюда и известная шутка, которая кочевала из рецензии в рецензию на концерты Нусрата Фатех Али Хана: лучше бы охрана следила за тем, чтобы музыкант не прыгнул со сцены на голову танцующей публике. Для сидящего на сцене музыканта, который весил 140 килограммов это была бы, действительно, странная акция.
У музыканта была жена и дочь, он жил в вилле, которую 24 часа в сутки охраняли вооружённые автоматами охранники. В доме висели портреты, среди многих прочих и Питера Гэбриэла, человека, который прорубил окно для Нусрата из Пакистана в Европу. И с политической элитой Пакистана он был на дружеской ноге. Нет сомнений, что Нусрат был встроен в западный шоу-бизнес, он был настоящей западной поп-звездой. Всё это как-то не очень сочетается с образом суфия, мистика, человека в одиночку следующего полным опасностей путём духовного просветления. И нечеловеческая популярность Нусрата на Западе какая-то странная. Massive Attack и Бьёрк им заинтересовались, а на других исполнителей каввали этот интерес, случаем, не распространился? Ничуть не бывало. Кстати, а как звучат пакистанские мастера каввали? Честно говоря, не очень зрелищно, их самое главное отличие от продукции Нусрата – отсутствие интенсивного, стабильного и довольно быстрого бита. Партии барабанов у конкурентов Нусрата какие-то неуверенные, сложные и явно близкие к индийской традиции. А машина Нусрата Фатех Али Хана сама собой прёт вперёд. У неё есть настоящий драйв. И именно поэтому её полюбили и альтернативные рокеры, и транс-продюсеры.
Стоит вспомнить, что Нусрат Фатех Али Хан на протяжении пятнадцати лет записывал музыку для пакистанского кино. Известно, что это была за музыка – пакистанский вариант диско. Мне кажется, что тут мы приближаемся к разгадке. Нусрат Фатех Али Хан вовсе не суфий, не мистик. Его видеоклипы, в которых полуголые западные красавицы радуются жизни, воспринимаются в качестве «мистических» только на Западе. С исламской точки зрения прославляют эти видеоклипы кого или что угодно, но только не Аллаха. Нусрат заявлял, что сам впадает в транс и теряет контроль над собой прямо на сцене, то есть испытывает просветление в полном соответствии с тяжёлым графиком интенсивно концертирующего западного музыканта. Но есть свидетельства, что Нусрат имитировал состояние транса, напомню, имеющего сакральный смысл в суфизме. Одного этого достаточно, чтобы прекратить всякие разговоры о суфизме и о достижении высоких уровней сознания. Конечно, он не поп-музыкант, но он, определённо, шоумен, энтертейнер, он вырастил гибрид, который пришёлся по вкусу на Западе. Корни его музыки, безусловно, находятся в музыкальной традиции суфизма, но последний раз он имел отношение к суфизму лишь в начале 70-х, года пел по четвергам в мавзолеях исламских святых.
Нусрат Фатех Али Хан умер 16 августа 1997 года в Лондоне. У него остановилось сердце, у певца был диабет. Он умер ровно через двадцать лет после Элвиса Пресли. И объединяет их не только дата смерти. Нусрат не носил кожаных штанов, но определённо вёл рок-н-рольный образ жизни и, как можно понять из туманных намёков, употреблял разного рода химпрепараты, которые и испортили его печень и почки и свели в могилу.