Есть некоторые истории, которые звучат слишком хорошо, чтобы быть правдой. Например, история японской перкуссионистки, которая годами работала над своей целью – стать частью международного оркестра, – чтобы за несколько минут до первого выхода на сцену Берлинской филармонии понять, что это не тот путь, который ей подходит.
Но именно так и произошло, утверждает Мидори Такада, и её несколько забавляет иррациональность, которая в определённой степени перекликается с этим художественным результатом. Так что её дебютный концерт стал одновременно и последним концертом, который она провела с оркестром. «Это было не решение, а необходимость. Просто это было неправильно. Я не смогла бы быть здесь сегодня, если бы мне пришлось играть концерт с филармоническим оркестром в Берлине».
Наша беседа проходит в пресс-центре фестиваля Flow в Хельсинки, где на следующий день состоится концерт Мидори Такады. Этим мы обязаны одному поклоннику, который выложил на Youtube три записи, выпущенные ею в период с 1983 по 1999 год, и тем самым спровоцировал небывалый ажиотаж вокруг 66-летней японской перкуссионистки. В последнее время к этому добавились переиздания её дебютного альбома Through the Looking Glass на хипстерских лейблах Palto Flats и We Release Whatever the Fuck We Want Records.
Последние 34 года Мидори Такада со спокойствием жрицы дзен смирилась с тем, что адекватное восприятие её творчества как музыканта не является обязательным. Такой безмятежный взгляд на своё существование и художественные последствия её жизни был возможен только потому, что Мидори Такада с ранних лет была приучена к дискретному мышлению и открытости – она выросла в либеральной, высококультурной семье. Её отец был основателем первого в Японии общества ирландской литературы, а мать изучала классическое фортепиано в Шанхае. Хотя родители поначалу заставляли Мидори брать уроки игры на фортепиано, когда ей было три года, но с её отвращением не удалось справиться даже с помощью печенья – желание стать перкуссионисткой было слишком сильным.
Слушать, как Мидори Такада рассказывает истории, просто здорово. Насколько естественно она переключается с английского на японский (который одновременно переводит её менеджер), настолько же хорошо она сочетает серьёзные объяснения, обезоруживающие разоблачения и забавные моменты.
Речь идёт о нынешнем успехе альбома Through the Looking Glass. Мидори Такада очень рада этому, но при этом подчёркивает, что его долгое отсутствие вызвало у неё серьёзный жизненный кризис. С японским спокойствием она ссылается на некую высшую цель, которая находится за пределами её собственных возможностей: «В 1983 году я записала альбом, и нет, я продолжаю путь, который начала тогда. Время, прошедшее с тех пор, было художественно необходимо для меня – и, возможно, для мира, который должен был научиться понимать меня». После небольшой паузы она добавляет, что теперь и Япония должна научиться понимать её. Благодаря спросу Мидори Такада была приглашена выступить в США, Австралии, Германии, Англии и в этот день в Финляндии, но в Японии до сих пор ничего не происходило. Некоторые поговорки верны во всём мире, даже в Японии пророка не жалуют в собственной стране.
«То, что альбом не получил признания в Японии, возможно, было связано с тем, что его нельзя отнести ни к одному жанру», – объясняет Мидори и добавляет: «Было трудно продавать мою музыку, так как музыкальные критики просто не могли найти для неё подходящую терминологию». Это вполне обоснованное утверждение, потому что сложный процесс записи был глубоко прописан в песнях Through the Looking Glass и до сих пор находит отклик в них. «Сессии записи были очень изнурительными», – вспоминает Мидори Такада. – «У меня было всего два дня, поэтому я постоянно находилась в движении. Перспектива играет очень важную роль в песнях. Для каждого отдельного звука, сыгранного мной, а затем наложенного друг на друга, я должна была найти правильное расстояние до микрофона. Это была настоящая комнатная инсталляция».
В результате четыре песни альбома - Mr. Henri Rousseau’s Dream, Crossing, Trompe-l’Ceil и Catastrophe Σ – оказались неисполнимыми. «Это часть концепции альбома – он никогда не будет поставлен на сцене, хотя многие люди сейчас этого хотят».
Ещё один факт, который Мидори Такада может отнести на свой счёт, – это то, что она смогла выпустить только три альбома – Lunar Cruise и Tree of Life в дополнение к Through the Looking Glass – с большими временными промежутками между ними, из-за недостатка внимания к своей карьере. «Для некоторых музыкантов запись альбома – это самая важная часть», – замечает она и переводит разговор на свою многогранную творческую деятельность последних десятилетий. – «Я сочиняла и выступала постоянно. Но с годами мой стиль исполнения менялся, не в последнюю очередь из-за сотрудничества с режиссёром Тадаси Судзуки в театральных постановках – я участвовала в них не только как музыкант, но и как актриса».
Работа в театре позволила ей сохранить целостность своей артистической позиции, не обращаясь к открытому рынку, отмечает Мидори Такада. Благодаря этому она смогла познакомиться с традициями африканской и азиатской перкуссионной музыки – жанром, которому она начала уделять особое внимание со своей группой Mkwaju Ensemble сразу после выхода альбома Through the Looking Glass. К работе в группе также был привлечён Джо Хисаиси, который впоследствии стал главным композитором саундтреков для аниме студии Ghibli. В 80-е и 90-е годы Мидори Такада работала вместе с такими артистами, как Kakraba Lobi (Гана), Lamine Konnte (Сенегал), Farafina Band (Буркина-Фасо), Chi Seong-Ja (Корея) и Kang Tae-Hwan (Корея), и часто путешествовала по их родным странам. Эти путешествия научили её тому, что, даже если она не считает себя политиком, ей необходимо узнавать, что происходит в мире, чтобы комментировать происходящее: «Музыка для меня – это не просто развлечение. Музыка питается реальной жизнью, она касается жизни и смерти».
Тот, кто произносит такие слова, сам предлагает руководить будущими артистическими талантами. Мидори Такада занимается этим уже более 20 лет в Токийском национальном университете искусств, хотя никогда не проявляла такого рвения, а скорее очень скромно. Там, где западные преподаватели с художественным образованием любят постоянно вводить себя в игру, она, так сказать, вычёркивает себя из уроков. «Студенты должны усвоить самое необходимое, чтобы иметь возможность позиционировать себя в обществе как музыканта. Они вправе сами выбирать, куда им двигаться, к чему больше тяготеть – к западной музыке или к традиционной японской, к Стиву Райху, Моцарту и Бетховену или к самобытной музыке самураев. Я считаю своей обязанностью научить их основам: как играть на барабанах, как улавливать правильный звук – мои собственные мысли лучше держать при себе».
Вместо этого Мидори Такада в течение последних 20 лет много экспериментировала со своим телом как инструментом в процессе зарождения электронной музыки, питая свой интерес к кибернетике. «Я использую звук своего тела. Внутри нас так много звуков: электричество мышц, биение сердца или кровоток. Мы – звук. Быть живым – значит быть звуком». Поэтому за много лет до Мэтью Герберта и других сэмплеров реальной жизни она установила на своё тело микрофоны, чтобы измерять альфа-волны в голове во время медитации и преобразовывать их в музыкальные частоты. «Нет, слушателям было нелегко», – признаётся она. – «Но некоторые из них понимают, что я делаю, и передают моё послание».
Редко кому удаётся так легко сочетать точную художественную работу, живую духовность и житейский юмор. Она должна быть уверена, что нынешний ажиотаж станет лишь началом постоянно растущего интереса к её творчеству. Предзнаменования благоприятны, поскольку Lunar Cruise также будет переиздан в ближайшее время. Этот альбом она записала в 1990 году вместе с Масахико Сато, и в нём они соединили африканскую и азиатскую перкуссионную музыку с влиянием минимал-музыки, джаза и амбиента при содействии Харуоми Хосоно (Yellow Magic Orchestra) и Казутоки Умэдзу.
В завершение я хотел бы узнать у Мидори Такады, считает ли она свою музыку эмоциональной? Её ответ снова получился очень японским: «Некоторые люди говорят, что моя музыка очень эмоциональна. В 70-е и 80-е годы я пыталась подавить свои чувства, когда играла, но это невозможно. Когда кто-то играет музыку, его сердцебиение, кровяное давление и мозговые волны меняются. Наши тела реагируют на музыку. Почему бы нам просто не принять это и не предаться своим эмоциям».
Thomas Venker
8 марта 2018 года