После смерти Эдгара Фрёзе группа продолжила свою деятельность и в этом году выпустила альбом Raum, извлекая из архивов лидера некоторые идеи, которые так и не были реализованы. Они представят его в июле в Ortigia Sound System.
Tangerine Dream были одними из пионеров электронной музыки. В те годы, когда Германия играла центральную роль в судьбе мировой музыки, они одними из первых исследовали возможности первых футуристических синтезаторов и секвенсоров, положив начало десятилетию крупного производства, которое получило название Virgin Years, по названию лейбла, на котором выходили их записи с 1974 по 1983 год, от Phaeda до Hyperborea. Их роль, в частности, была основополагающей в развитии Kosmische Musik, так называемой космической музыки немецкого происхождения.
Проект, основанный в 1967 году дальновидным тевтонским музыкантом Эдгаром Фрёзе, является, пожалуй, одним из самых плодовитых за всё время существования, на его счету более сотни публикаций, включая альбомы, концертные записи и саундтреки (знаменитые, например, альбомы Risky Business, Sorcerer и Thief). Ещё одной особенностью группы является текучесть состава, в котором, около бессменного лидера Фрёзе, за эти пятьдесят лет сменилось около тридцати музыкантов.
Эдгар Фрёзе скончался в январе 2015 года, но, согласно его желанию, группа продолжала выступать и выпускать записи под руководством одного из его преданных сторонников, берлинского музыканта Торстена Куэшнинга. Новый состав, в который, помимо Куэшнинга, входят Хошико Ямае и Пол Фрик, недавно выпустил увлекательный новый альбом Raum, извлёкший из архивов Фрёзе некоторые идеи, которые так и не были реализованы.
В ожидании возможности насладиться ими вживую на их итальянской премьере, 29 июля в Ortigia Sound System, увлекательном сицилийском фестивале, который в течение многих лет отличался способностью создавать интригующие составы в уникальном ландшафтном контексте, таком как Ortigia, мы обратились к Quaeschning и Frick по видеосвязи, чтобы узнать, что значит быть Tangerine Dream сегодня.
Вы недавно выпустили Raum, первый альбом с этим составом. Как вы подошли к записи альбома?
Пол Фрик: Сначала мы провели несколько совместных сессий, импровизируя. Мы не думали о структурах или формах, а просто репетировали секвенции и части песен, чтобы увидеть нашу реакцию, реакцию трёх людей в одной комнате, делающих музыку вместе. Когда мы поняли, что кое-что получается, мы начинали работать дальше. В какой-то момент, однако, мы должны быть в состоянии вернуться назад и подкорректировать, и таким образом в процессе нескольких сессий, исследуя аранжировки и мелодии, которые каждый из нас принёс с собой, мы, в конце концов, определились с возможными вариантами композиций.
Торстен Куэшнинг: По сравнению с пересылкой друг другу файлов через Dropbox, когда вы удобно сидите в своей студии, это совсем другое ощущение – делать музыку вместе в одном месте. Когда вы делаете музыку с другими людьми, это меняет ваше восприятие того, что вы делаете. Когда вы находитесь в одном помещении, вполне нормально задаваться вопросом, о чём думают другие люди, участвующие в вашей работе. Или, по крайней мере, таков мой опыт: существует другая синергия, когда вы одновременно взаимодействуете по поводу чего-то.
И как вы взаимодействуете друг с другом, какова динамика этого процесса? Есть ли у каждого определённая роль или вы позволяете себе свободу перемещения между различными инструментами?
Куэшнинг: В идеале мы можем делать всё, что нам хочется, но я должен признать, что, к счастью, каждый здесь делает то, что у него получается лучше всего, сочетая это со вселенными двух других участников. Преимущество в том, что у нас разные подходы и ориентиры, поэтому мы не наступаем друг другу на пятки.
В предыдущем интервью, Торстен, вы сказали, что в Tangerine Dream существуют фиксированные правила. Что вы имели в виду?
Куэшнинг: У нас есть роли и правила, как в оркестре. Это зависит, прежде всего, от того, что мы по отдельности используем различные исходные инструменты, которые используют определённые диапазоны частот, не говоря уже о личности и вкусе человека, между теми, кто предпочитает использовать звуки в более ударной манере, и теми, кто предпочитает стаккато с реверберацией.
Характерной чертой Tangerine Dream всегда была определённая изменчивость состава. Чем должен обладать музыкант, чтобы стать участником проекта?
Куэшнинг: Это выбор, который происходит на многих уровнях, не только музыкальном. Вы должны провести с человеком много времени, узнать его. Иногда ты играешь с лучшими музыкантами в мире, но всё ограничивается сценой, и после этого нет сопереживания. Чтобы быть в Tangerine Dream, нужно обладать определённым чувством: он играет, чтобы служить музыке, а не ради личной выгоды.
Tangerine Dream всегда считались новаторской группой в плане использования технологий в музыке. Каковы ваши отношения с технологиями сегодня?
Фрик: Мы всегда стараемся быть первопроходцами, открывать, изучать, учиться, пытаться найти и попробовать что-то новое. Мы не хотим делать скучную музыку и не догматичны в выборе инструментов. За свою 50-летнюю карьеру проект много экспериментировал со звуками и инструментами, используя все технологические достижения в области звука.
Куэшнинг: На эту тему есть цитата Эдгара Фрёзе из 80-х годов, которая гласит: «Меня не интересует коллекционирование инструментов, меня интересуют возможности технологии в инструментах». Не так важно иметь все клавишные и модульные инструменты в мире, но что имеет значение, так это способность использовать все технологические возможности, которыми обладает инструмент.
Из того, что показывают ваши веб-камеры, мы видим, что ваши студии полны великолепных синтезаторов, модульных стоек и прочего. Какие инструменты вы используете сегодня? Вы предпочитаете аппаратный или программный подход?
Куэшнинг: Наше звучание – это смесь аппаратного и программного обеспечения. Выбор зависит исключительно от того, что лучше звучит, что лучше всего подходит для данного конкретной композиции. Лично я предпочитаю аппаратные средства, потому что мне нравится иметь возможность манипулировать звуком на потенциометрах или использовать патчи модуля идеальным образом; это более прямой контакт, подход, который я предпочитаю. Но всё дело в том, чтобы найти правильный звук на лучшем инструменте для композиции, над которой вы работаете.
Для Raum у вас был доступ к архивам Эдгара Фрёзе. Как вы с ними работали? Как вам удалось объединить его партии в своих композициях?
Фрик: Давайте вернёмся к отношениям с технологиями. Когда Торстен работал над предыдущей пластинкой Tangerine Dream, Quantum Gate, первой без Фрёзе, он не мог работать над архивным материалом так, как хотел, потому что технология ещё не была достаточно развита для достижения результатов, которые он себе поставил. Однако всего за пять лет всё изменилось, и программное обеспечение, которым пользуется Торстен, Melodyne, реализовало ряд новых функций, которые сделали возможным взаимодействие с этим материалом.
Куэшнинг: В 2017 году мы по-прежнему использовали некоторые материалы Эдгара, но работали горизонтально, сочиняя вступление или завершение, или вертикально, добавляя мелодии и звуки к тому, что у нас было в наличии. На этот раз, однако, мы смогли восстановить некоторые мелодии Эдгара, то, чем он был наиболее известен, адаптируя их – во времени и тональности – к партиям, которые мы аранжировали, интегрируя их так, как мы никогда не могли сделать в прошлом. Это невероятно, для пятидесятилетнего человека это может показаться магией вуду.
Торстен, вам посчастливилось присоединиться к Tangerine Dream, когда Эдгар был ещё жив. Какие у вас есть воспоминания о нём? Что он оставил тебе?
Куэшнинг: Когда я познакомился с Эдгаром, около 20 лет назад, я не очень увлекался электроникой. Так что мне повезло, и я смог многому у него научиться – от программирования миди-последовательностей до настройки модульной системы. Мы также жили вместе, время от времени. В своей жизни он был очень организованным человеком, с развитым воображением. Он так много работал, что нередко отправлял новые материалы даже в канун Рождества. Мы всё ещё говорим о человеке, который всегда опережал своё время, о человеке, который был знаком с Дэвидом Боуи и Игги Попом. Он был невероятным персонажем, у которого можно было многому научиться, хотя он и не был простым человеком. Но я считаю, что лучшие учителя – это строгие учителя.
Как вы справляетесь с давлением, вызванной с необходимостью использования наследия Tangerine Dream?
Фрик: Как новичок в группе я могу сказать вам, что это нормально, что есть давление. Здесь есть наследие и история, о которых вы должны знать. Но более правильным словом было бы «ответственность». После концертов я часто общаюсь с поклонниками, и многие рассказывают мне, как важна была музыка Tangerine Dream в их жизни. Чувствуя эту ответственность, вы хотите отдать как можно больше сил на реализацию этого проекта. Для меня большая честь быть в этой группе и продолжать эту историю, хотя я признаю, что в начале я просто думал: «Постарайся играть хорошо, не делай ошибок, не облажайся». Я тоже очень переживал по поводу этой работы, но в какой-то момент, когда я понял, что мы делаем что-то действительно хорошее, я расслабился.
Куэшнинг: Это ещё удачная ситуация, потому что, знаете, музыка Tangerine Dream – это непрерывная эволюция, от Electronic Meditation (с 1970 года) до сегодняшнего дня, и наша аудитория привыкла непредвзято относиться к нашему выбору.
В последние годы наблюдается большое возвращение к 80-м годам. Я имею в виду, например, успех сериала Stranger Things, которому вы сами воздали должное в прошлом, опубликовав собственную версию главной темы на своём Souncloud. Как вы относитесь к ностальгии?
Куэшнинг: Мы записали нашу версию песни на тему Stranger Things несколько лет назад, в перерыве между двумя концертами. Это было время, когда Ульрих (Шнаусс, бывший участник группы) жил в моём подвале. У нас были инструменты в туристическом автобусе, припаркованном возле моего дома, и мы решили взять некоторые из них и поиграть. Знаете, эта песня очень похожа на Tangerine Dream, и переосмысление её казалось способом разрушить пространство-время. В Интернете есть две версии, потому что в тот вечер интернет был плохой, и первая загрузка была со сбоями. Мы благодарны, что такие продукты, как Stranger Things, Black Mirror: Bandersnatch и GTA 5, познакомили с музыкой Tangerine Dream молодую аудиторию.
Фрик: Ностальгия – это очень субъективное чувство, но такой сериал, как Stranger Things, возвращает многих людей к звучанию тех лет. Мы стараемся немного избегать феномена ностальгии, хотя время от времени играем с ним.
Этим летом вы выступаете в Ortigia Sound System, и мы будем там, чтобы насладиться вашим концертом. Чего нам стоит ожидать от концерта Tangerine Dream сегодня?
Куэшнинг: Благодаря развитию технологий и методов, с помощью которых они были созданы, мы можем играть всё, что было выпущено, начиная с Phaedra (1974) и далее. То, что было опубликовано раньше, не работает с новыми технологиями. Обычно мы играем композиции 1974-1988 годов, затем мы полностью пропускаем 90-е годы и начинаем с музыки, выпущенной за последние десять лет.
Фрик: Есть из чего выбирать, и мы обычно меняем сетлист на каждом концерте, выбирая примерно из пятидесяти композиций. У каждого есть свои любимые композиции. Это будет долгий, насыщенный, захватывающий концерт.
Mattia Barro
13 июня 2022 года