Я уже брал интервью у BySenses четыре года назад, сразу после выхода третьего альбома People. Этот бельгийский соло-проект под управлением Didier Dewachtere застал меня врасплох, предложив интеллектуальный электро-амбиентный стиль, явно вдохновлённый «Берлинской школой». В этом году артист самостоятельно выпустил свой пятый опус MonoCHROOM, на котором подтвердил, что у него есть талант к сложной амбиент-музыке. Это альбом, привлекательный для поклонников Tangerine Dream, но это больше, чем просто подражание, BySenses – это проект с собственным подходом и захватывающим звучанием.
Расскажите нам немного больше о вашем музыкальном прошлом и корнях? Как вы пришли к созданию BySenses?
Когда я был маленьким мальчиком, дома я в основном слушал французской шансон, Шарля Азнавура или американских исполнителей, таких как Нат Кинг Коул, Дин Мартин или оркестровую мелодичную музыку. Эта музыка, транслируемая по радио, до сих пор звучит в моей голове, и да, мне это нравилось. В детстве вы развиваетесь естественным образом и попадаете в свой собственный мир. Мир New-Wave, Front 242, The Neon Judgement, Simple Minds и так далее. Пабы New-Wave были местом, где зародилась большая часть моей музыки. В Генте тоже не было недостатка в таких хороших барах, например, The Fifty Five. В какой-то момент я услышал вступительную композицию Equinoxe 5 Жана-Мишеля Жарра в передаче Musique de France на радио, которую вёл Заки, отец братьев Soulwax. Это было немного неожиданно, потому что начальная композиция не вписывалась в формат передачи, ориентированной на французский шансон, но это было начало. Equinoxe 5 действительно привлёк моё внимание. Я стал искать эту музыку и в конце концов купил сингл. Позже появилась LP-версия, и родители были вынуждены купить мне проигрыватель. Но на самом деле мой первый мимолётный контакт с электронной музыкой произошёл в институте Барджи в Веттерене, где брат-католик играл музыку Вангелиса ночью, при выключенном свете… очень необычно, но я думаю, что это запомнилось. Затем он сыграл To the Unknown Man. И только когда я купил альбом Spiral, я узнал его. В Слуисе (Голландия) я наткнулся на альбом с фиолетовым фоном и большим знаком X. Я не знал, что и кто это был, но в том магазине мне включили альбом на проигрывателе. Я был потрясён. После долгого пиления родители разрешили мне купить его, а затем и множество других альбомов Клауса Шульце. Также появился и альбом Live, и совершенно случайно на нем оказалась композиция Sense, и так я пришёл к названию BySenses. Я подумал, что это хороший каламбур на один из моих величайших образцов.
Ваши работы явно вдохновлены музыкой Ambient. Соответствует ли этот лейбл тому, что вы делаете, и что для вас значит Ambient-музыка?
Я могу представить, что люди относят мою музыку к этому жанру. Для меня очень важно просто соединять разные звуки, искать обстановку, атмосферу. Музыка должна быть способна увлечь вас за собой, будь то рок, джаз, хард-рок, хаус или классическая музыка, если она увлекает вас за собой, я думаю, вы на правильном пути. Нельзя сравнивать музыку Клауса Шульце и музыку Вангелиса. Это две разные среды, две разные атмосферы, два разных мира. Там, где Вангелис в основном подпитывается своими фантастическими мелодиями, то Клаус Шульце больше опирается на свои звуковые ландшафты, создавая разнообразные звуки и шумы. Я нахожу это невероятным. Влияет ли он на меня, безусловно, и это не проблема, на них также повлияли другие артисты. Le Grand Petit из цифрового альбома 5 Jours De Liberte больше тяготеет к мелодичности, в то время как на том же альбоме есть произведения, где я пытаюсь создать атмосферу с помощью обычных звуков. То же самое и на MonoCHROOM. Альбом People больше склоняется к секвенсорной работе и более техноподобным ритмам.
Вы уже упомянули Клауса Шульце и Вангелиса, которые ушли из жизни совсем недавно. Вы уже говорили об этом, но каким образом вы чувствуете связь с их творчеством, и что сделало обоих артистов и их работы такими особенными?
Это действительно ужасно, электронная музыка теряет своих отцов-основателей. Давайте не будем забывать Эдгара Фрёзе из Tangerine Dream. Оба они являются абсолютными отцами-основателями электронной музыки, каждый в своём направлении использовал синтезатор абсолютно по-разному. Клаус Шульце в свойственной ему манере погрузил меня в свою реальность, в своё звучание… Dune – самый большой пример для меня, композиция, которая увлекает меня всеми своими гранями. То же самое я чувствую по отношению к мелодии Dune Брайана Ино. Если вы слушаете композицию Frank Herbert с альбома X, вы погружаетесь в его своеобразную манеру упорядочивания секвенций. Tangerine Dream на Rubicon, или Stratosfear и Ricochet вызывают у меня такое же чувство. Вангелис, также в своём собственном стиле, погружает меня в свою мелодичную музыку. Ему удаётся сыграть каждую ноту правильным образом, менее экспериментально, скорее в смысле «Вот он я, вот он я, представляю вам нечто, что будет сопровождать меня в моем путешествии по этому альбому». Для человека, который не выучил ни одной ноты и получил Oscar… снимаю шляпу. To the Unknown Man – отличный пример того, как ему удаётся изменить мелодию в одной песне. Для меня оба они – новаторы высочайшего уровня, обоих можно поставить рядом с такими великими композиторами, как Моцарт, Бетховен…
Теперь перейдём к вашему собственному творчеству и новейшему опусу MonoCHROOM. Как складывалась эта работа и какой альбом в итоге вы хотели получить?
У MonoCHROOM есть небольшая история. Когда я учился в школе-интернате в Веттерене, один педагог сказал мне: «Есть люди, которым нравится только один цвет. Белый или чёрный». Он дал этому название. Я забыл это название и на самом деле долго искал его. Один мой друг, кажется, Johan Depaepe из Ованна, мой друг из группы The Tower Tree, сказал мне, что это подходящее слово. Так родился MonoCHROOM. Сначала я хотел сделать самостоятельные композиции, но, чем больше я работал, тем быстрее альбом становился единым целым. Если бы у меня была возможность сделать одну 60-минутную композицию, я бы, возможно, так и поступил. Но я всё же хотел увидеть различия между черно-белым и другими цветами. Поэтому обложка черно-белая, а внутри - цветные шарики разного размера (кстати, идея Алена Ваймелса из Midician). Когда альбом меня устраивает, то музыка отправляется к Дрису Де Вризу на мастеринг. Человек, который регулярно ставит меня на место, в положительном смысле, конечно, но он придаёт особое звучание благодаря своему микшированию и мастерингу. Я могу быть только благодарен ему за те дополнения, которые он делает. Я хотел выпустить альбом, который отбросил бы в сторону однообразие, и сделал бы его похожим на многоцветный фестиваль. В вашей жизни есть несколько цветов, и когда вы открываете книгу (обложку CD), вы видите разнообразие. То же самое происходит и в повседневной жизни.
Ваши альбомы всегда построены вокруг темы или, лучше сказать, концептуальной темы. Альбом MonoCHROOM тоже не является исключением. Является ли тема и/или концепция главным вдохновением для сочинения вашей музыки или как это происходит? И как вы воплощаете идеи/концепции в нотах и музыке?
Мне нравится говорить об одной теме, потому что именно на ней я могу лучше всего сосредоточиться. Затем я пытаюсь развивать проект, идею. Возможно, в будущем я попробую сделать диск с описанием, разбитый на несколько дисков. В Monos (первый трек) я хотел передать монотонность цвета, хорошенько прорабатывая нарастающий темп, без конца повторяющейся композиции, которая в итоге заканчивается в быстром темпе. Индустриальное начало указывает на то, как трудно, должно быть, наслаждаться только одним цветом. Monos означает один цвет. Chroom означает больше цветов, что заставляет меня начать более ритмично. Я также хотел добавить ещё один инструмент. Я видел, как Питер Моркенс играл свои экспериментальные гитарные соло, когда мы были в Генте на концерте Sonic Emissions. На фестивале Antenna в Эвергеме я увидел, как он работает над своими модульными системами, и подумал: может быть, нам стоит сделать что-нибудь вместе? Питеру сразу же понравилась идея сыграть на гитаре в Chroom. Благодаря такому сочетанию, я думаю, что вышло удачно. Большинство идей развиваются постепенно. Мелодии иногда пишутся за одну ночь. Ритмическая партия на Monos, соло, была записана за один дубль. Мне это нравится. Ты погружаешься в процесс, и… в решающий момент приходит вдохновение…
Что вы пытаетесь выразить в живых выступлениях и как вы переносите песни на сцену?
Я стараюсь вовлечь людей в историю. Поскольку живые выступления немного однообразны для музыкантов EM, мы обычно используем какой-нибудь фильм, чтобы было интереснее, чем наблюдать за одним человеком еле видным за синтезаторами. Я считаю, что фильмы очень важны для EM. Однажды я попросил Йохана де Паепе (Owann) на концерте в Генте, Sonic Emission 1, когда вышел альбом People, сфотографировать людей, которые там были. Затем они были непосредственно включены в фильм и выведены на экран. Это хорошо сработало, потому что диск People только что вышел, и вы приводите людей вживую. Вы можете себе представить, что люди, которые вдруг увидели свои лица на экране, были потрясены, и им это понравилось. Вовлечение аудитории, я считаю это очень важным. Я также стараюсь перерабатывать песни, чтобы у зрителей не было ощущения, что мы просто нажали на кнопку воспроизведения. Само собой разумеется, что я не могу управлять всеми синтезаторами двумя руками. Некоторые секвенсоры и сэмплы записываются заранее. Поэтому компьютер – это замена старым магнитофонам, которые раньше стояли на сцене во время живых выступлений. На Youtube распространяется 45-минутный фильм под названием 45 Minutes De Liberte, предшественник цифрового CD Jours De Liberte. Там же можно посмотреть фильм с моего концерта. Я очень рад, когда люди говорят мне после концерта: «Нам понравилось». Я думаю, что таково стремление всех артистов.
Inferno Sound Diaries
5 июля 2022