Synthex – настоящее имя Джеффри Хастер – появился на голландской электронной сцене в 2012 году с дебютным альбомом под названием Pythagoras. Приглашённый Роном Бутсом выступить вместе с Гертом Эмменсом на E-Day в апреле 2013 года, он выпустил свой второй альбом, Mirrorland, на E-Live 2013 в октябре. Год спустя настала его очередь открывать 2014 год на том же фестивале, поделив сцену с великим Мануэлем Гёттшингом. Это большая честь для молодого человека. Синтексу всего 16 лет. И он уже на подъёме с тех пор, как Рон Бутс, крёстный отец электронной музыки в Нидерландах, сделал его своим протеже. Джеффри объяснил это сразу после своего выступления.
Сколько вам лет, Джеффри?
Мне 16. Я родился в 1998 году в Эйндховене, где и живу до сих пор.
Что означает ваше имя?
У него нет никакого особого значения. Когда пришло время выбирать сценическое имя, я выбрал Synthex в связи с синтезатором под названием Elka Synthex, великолепным оборудованием, которым я бы с удовольствием владел. У меня была возможность поиграть на нём, когда я посетил студию Мишеля ван Осенбруггена.
Что привлекло вас в мир синтезаторов?
С самого детства я хотел стать музыкантом, потому что это класс! Я всегда занимался музыкой, сколько себя помню. Но по-настоящему я начал играть на синтезаторах в 2011 году, в возрасте 12 лет. Это мой отец познакомил меня с электронной музыкой, Жаном-Мишелем Жарром, Вангелисом, но также и с прогрессивным роком. Он знает об этом всё. Он ходил на многие концерты.
Кто повлиял на вас больше всего?
О, это очень просто: Жарр!
Вы только что говорили об этом: вы были одним из немногих привилегированных, кого пустили в студию Apollo Мишеля ван Осенбруггена, он же Synth.nl. Каково это было?
Неописуемо. С того момента, как я вошёл, я увидел эту коллекцию. У Мишеля сотни синтезаторов. Я хотел играть на них всех сразу. Я не знал, что делать, ведь у меня всего две руки. Это было потрясающе. У него есть вся классика, включая знаменитый Synthex.
Ваш первый альбом Pythagoras вышел два года назад. Название как-то связано с вашими уроками математики?
Ха-ха, нет, нет! На самом деле, я не могу вспомнить, откуда взялось это название. Я начал записывать этот альбом в доме друга. На самом деле, я пришёл к нему домой, потому что у него был синтезатор. Я сыграл несколько треков, и он записал их на своём компьютере, а затем записал на CD. Я был счастлив, я мог сказать: «Эй, я записал альбом!» Но я не могу вспомнить, почему я назвал его «Пифагор». Это название мне нравится, вот и всё. Оно не имеет ничего общего с математикой. Я не большой поклонник математики.
Какие инструменты вы используете в Pythagoras?
Почти исключительно синтезаторы. Почти весь альбом был сделан на моём Roland XP-80, просто потому что это был единственный инструмент, который у меня был в то время. Я также использовал пианино и, на одном из треков, ксилофон и мелодику, которые я записал простым микрофоном, совсем не в профессиональных условиях.
Сегодня все смогли увидеть вашу ловкость за фортепиано. Вы, очевидно, брали уроки, не так ли?
Да, у меня были уроки, но играть я начал задолго до этого. Основной целью этих уроков было улучшить мою технику, в частности, научить меня больше использовать левую руку.
Рон Бутс сыграл важную роль в вашем музыкальном развитии. Как вы познакомились?
Мой отец знал Рона. Когда стало ясно, что возможности фортепиано слишком ограничены и недостаточно интересны для изучения, он отправился на голландский форум, посвящённый синтезаторам, с целью купить мне один из них. После некоторых опросов я остался перед выбором между Yamaha CS1X и Roland XP-80. Мой отец спросил Рона, что бы он выбрал. Рон ответил сразу: Roland. Мы навестили его в i4-Muzique, музыкальном магазине, где он работает в Эйндховене. Там я встретил его в первый раз. Он услышал, как я играю, и я сказал ему: «Я записал диск. Не могли бы вы его издать?», и он согласился.
В прошлом году вышел ваш второй альбом Mirrorland. Чем он отличается от первого?
Я думаю, что способ, которым я сочиняю, немного изменился. На первом альбоме всё было записано только в звуковом варианте. Я играю, и то, что я играю, попадает на альбом, без каких-либо дополнений или правок. На Mirrorland я старался делать то же самое, играть как можно больше вживую. Но поскольку я использую больше инструментов, всё равно приходится немного редактировать. Я также потратил на это больше времени. В общем, я бы сказал, что если первый альбом был более экспериментальным, то второй – более структурированным.
Много ли времени вы тратите на свою музыку?
Очень много. Но мне также нужно ходить в школу, поэтому я не могу посвятить ей все свои силы. Но как только у меня нет слишком много домашней работы, всё моё свободное время уходит на это. К такому концерту, как этот, я готовился несколько недель.
Ваш отец, очевидно, ваш самый большой поклонник. Но как реагируют остальные члены семьи?
Им действительно нравится то, что я делаю, и они поддерживают меня. Они мне нужны. Мои бабушка и дедушка тоже. Они пришли сегодня, как и на мой первый концерт.
В школе всё идёт хорошо?
Да. Я сдал последние экзамены. Выпускные экзамены состоятся в конце учебного года.
Что твои друзья думают о твоей музыкальной деятельности?
Я играл им немного своей музыки. Они, конечно, думают, что это круто, хотя большинство из них не являются поклонниками такой музыки. Но им нравится. Несколько моих друзей даже пришли сегодня.
На твой взгляд, почему эта сцена не привлекает больше молодых людей, таких как ты?
Это не очень модная музыка в наши дни. Я бы хотел, чтобы молодые люди моего возраста заинтересовались, это точно, потому что со всеми доступными в наши дни новыми инструментами, предназначенными для создания такой музыки, они бы получили массу удовольствия. Но большинство из них увлекаются мейнстримовой музыкой. А я нет.
Каково это – играть прямо перед великим Мануэлем Гёттшингом?
Я в восторге. Это огромная возможность и особенный день для меня. Какая привилегия выступать на одной сцене с Мануэлем Гётшингом, пусть и не в одно и то же время!
Из четырёх артистов, выступавших сегодня на сцене, у вас, вероятно, было самое громоздкое оборудование.
Да. Помимо компьютера, я перевёз всю свою студию: мой основной инструмент, Roland XP-80, очевидно, мой Gem S2, мой Korg MS-20. Я также одолжил у Рона клавиатуру Nord Stage 2. Вы можете узнать её по красному цвету. На свой последний концерт полтора года назад в малом зале я принёс компьютер, потому что мне нужно было синхронизировать дорожку метронома с дорожкой воспроизведения для Герта Эмменса, который в то время аккомпанировал мне на ударных. Без этого мне не нужен компьютер на сцене. Кроме того, я не хотел тащить его сюда.
Каков ваш следующий шаг?
У меня нет намерения останавливаться после двух альбомов. Так что я уже запланировал новый альбом. Но я действительно не знаю, когда он будет готов. Тем не менее, работа продолжается. Например, последний трек с моего концерта, перед самым выходом на бис, войдёт в альбом.
Хотели бы вы продолжать заниматься музыкой?
Если бы я мог, я бы с удовольствием стал профессиональным музыкантом. Но я знаю, что очень трудно зарабатывать на жизнь такой музыкой. Это практически невозможно. А как насчёт такой работы, как у Рона? Но я не хочу оказывать на себя никакого давления. Если есть давление, если ты должен выпустить альбом любой ценой, потому что это твой единственный шанс заработать деньги, то я думаю, что это всегда негативно сказывается на музыке.
А что насчёт сегодняшнего дня? Чувствовали ли вы давление?
Я нервничал перед выходом на сцену. Я ждал за кулисами во время бесконечного вступления Рона Бутса. Когда он объявил моё имя, я подумал: «О, моя очередь!» Я вышел на сцену и увидел всех этих людей. Какой восторг!
Sylvain Mazars
23 октября 2014 года