Франко-немецкая группа, основанная ровно десять лет назад начинающим музыкантом-конъюнктурщиком Филиппом Матик-Арно де Лион, Eclipse Sol-Air вполне может стать восходящей звездой международной прогрессивной сцены. По крайней мере, так считает Франк Борнеманн, вдохновитель Eloy и всемирно известный продюсер, которому группа обязана выпуском своего последнего альбома Schizophilia в 2012 году. Это мнение теперь разделяют и немецкие промоутеры, которые без колебаний пригласили Eclipse Sol-Air для поддержки великого Алана Парсонса, когда он выступал в престижном Loreley на берегу Рейна 17 июля. К Филиппу и Мирей, двум французам, присоединилась вся группа и их менеджер, Ханс Хельмут Итцель, чтобы ответить на несколько вопросов.
Eclipse Sol-Air live @ Loreley 2014
Барабаны, бас и гитара. Но также клавишные, скрипка и флейта. Немцы и французы. Девочки и мальчики. Два голоса. Даже на прогрессивной сцене, привыкшей к разного рода эксцентричности, Eclipse Sol-Air – исключение. «Прог-рок не умер!» – воскликнул Филипп Матик-Арно де Лион после выступления его группы Eclipse Sol-Air в La Loreley. Семь участников группы, впервые приглашённые выступить на такой внушительной сцене, не опровергли заявление своего лидера. Вдохновенная музыка, фестиваль брейков и ритмических изменений, театрализованное шоу: ни один ингредиент не был упущен в рецепте почти идеального и удивительно объединяющего прогрессивного рока. Действительно, у этого жанра есть свои школы, каждая из которых ревниво относится к своим отличиям. Genesis – это не Yes, Pink Floyd – это не Jethro Tull. Но Eclipse Sol-Air как будто примиряет их всех. Группе удалось найти тонкий баланс между различными инструментами (как можно интегрировать скрипку в рок-группу и не звучать при этом как нью-эйдж?), и она полагается на музыкантов, которые виртуозно владеют своими инструментами. В отличие от панков, которые считали себя свободными, потому что думали, что нарушают правила игры, Eclipse Sol-Air освоили эти правила, что открывает двери для более богатых, сложных и красивых композиций; настоящая свобода, короче говоря. Отсутствие Schizophilia в сет-листе вызывает сожаление, поскольку этот трек (наряду с несколькими другими, такими как трек Eloy под названием Illuminations) стал бы прекрасным введением в прогрессивный жанр для тех, кто с ним незнаком. А что можно сказать о галерее ретро-персонажей в исполнении Филиппа, попеременно то заикающегося старика, то безумца, сбежавшего из психушки, кроме того, что они придают музыке дополнительное, кинематографическое измерение, превращая концерт Sol-Air Eclipse в полное и магнетическое зрелище.
Интервью с Eclipse Sol-Air
Как возник проект Eclipse Sol-Air?
Philippe Matic-Arnauld des Lions: Всё началось как у любой другой рок-группы. Как и любой молодой человек, я начал играть каверы. Будучи франкоговорящим человеком, живущим в Германии, я для разнообразия начал петь французские каверы на Жака Дютрона. Но вскоре мы поняли, что должны играть свою собственную музыку. Я всегда любил Genesis, особенно альбомы Foxtrot и Selling England by the Pound. Поэтому мы решили писать собственную музыку, и она должна быть прогрессивной. Это было в 2004 году. С тех пор многое произошло, и в этом году мы празднуем нашу десятую годовщину. На Facebook мы отмечаем это событие, публикуя один за другим эпизоды нашей истории.
Может ли каждый из участников группы представиться?
Timur Turusov: Я Тимур, гитарист. Я присоединился к группе в феврале. Я преподаю, играю и сочиняю на гитаре.
David Buecherl: Давид, барабанщик. Я здесь уже… некоторое время. Я зарабатываю на жизнь игрой на барабанах, как сессионный музыкант в различных группах. Я также преподаю ударные в специализированной школе в Мюнхене под названием Drummer's Focus.
Miriam: Я Мириам, скрипачка в группе, к которой я присоединилась всего месяц назад. Мне 17 лет, и я ещё учусь в средней школе, в одиннадцатом классе. Я играла в нескольких оркестрах, в квартете и дуэте. Я беру уроки классической музыки.
Melina Mayer: Меня зовут Мелина, я играю на клавишных, и я присоединилась к группе в 2012-2013 годах, сразу после записи альбома Schizophilia. Я учусь в Мюнхенской музыкальной школе, а также работаю в качестве статиста в Баварской государственной опере.
Markus Himmer: Маркус, бас-гитарист. Я был барабанщиком в группе, которая недавно распалась. С тех пор я работаю воспитателем в детском саду.
Mireille Vicogne: Мирей, певица и флейтистка. Я училась в консерватории, а теперь преподаю свой инструмент.
Philippe: Я Филипп, певец и основатель группы.
Чего следует ожидать, когда вы впервые услышите альбом Eclipse Sol-Air?
Philippe: Слушать Eclipse Sol-Air – это как курить сигарету или косяк. Вы должны послушать его три раза. Первую сигарету вы выкуриваете и тут же выбрасываете. Вторая проходит. Третья – и ты уже подсел. Я бы сказал, что это та же история для всей прогрессивной музыки в целом. Если вы не хотите подсесть, я бы не рекомендовал слушать её больше двух раз.
Уже слишком поздно! Но как происходит процесс создания композиций? Каждый ли музыкант создаёт свою собственную партию?
Philippe: В принципе, идеи разрабатываются совместно всей группой. Каждый привносит свои влияния и свою историю. Думаю, этим объясняется разнообразие нашего звучания.
Изначально вы выбрали саморекламу. Затем вы провели несколько важных встреч.
Philippe: Несколько лет назад мы познакомились с Хансом Хельмутом Итцелем, который стал нашим менеджером. Именно он, обнаружив потенциал Eclipse Sol-Air, решил профинансировать наш альбом Bartok's Crisis. До этого у нас были песни, но не было профессиональной записи. Bartok's Crisis – это первый профессиональный альбом, по-настоящему представленный на рынке, который позволил нам не застрять на стадии демо-записей. Благодаря этому альбому Хансу Хельмуту удалось убедить Франка Борнеманна, лидера Eloy, спродюсировать наш следующий альбом, Schizophilia. Теперь мы вышли на новый уровень, действительно международный уровень. Тот факт, что мы записали его в замечательной студии Horus в Ганновере, с выдающимся продюсером, очень помог нам.
Hans Helmut Itzel: Совершенно верно. Когда я впервые связался с Франком Борнеманном, я объяснил ему, что эта музыка действительно стоящая. Он послушал, мы несколько раз всё обсудили, и он позволил себя убедить.
Значит, вы теперь являетесь частью его конюшни, Artist Station?
Philippe: Да, мы – «группа Artist Station», по крайней мере, что касается записи альбома Schizophilia, Фрэнк лично заботится о нас.
О чём этот альбом? Есть ли концепция?
Philippe: Все наши альбомы в принципе являются концептуальными, и мы включаем в них много личных элементов. Schizophilia – это о жизненном цикле, так сказать, от рождения до перерождения. Мы пытаемся исследовать все эмоции и этапы жизни. Например, безрассудство детства, затем первые удары судьбы в песне Once Upon a Time. Следующая песня, Destiny of Freedom, рассказывает о зове большого мира, когда вы впервые покидаете дом. My Heart Belongs to You – это, конечно же, о первой любви. Asylum можно рассматривать как первый контакт с ограничениями души, а Watch Over You – о переживании смерти близких. Песня посвящена Анне Котарской, художнице, нарисовавшей обложку Bartok’s Crisis, которая была убита пьяным автомобилистом. Альбом продолжается композицией Final Time, которая возвращает к рождению. В общем, ничего, кроме старых философских вопросов.
Вы с Мирей поёте на английском, французском и немецком языках. Не является ли коммерческим риском не довольствоваться английским, языком мейнстрима?
Philippe: Конечно, но в Германии язык страны пользуется всё большим успехом. Что касается английского и даже французского, то я думаю, что они могут удержать свои позиции везде. Тем не менее, Schizophilia ограничена этими тремя языками. В Bartok’s Crisis мы ещё больше смешали идиомы, в частности, сербскохорватский язык. Я должен добавить, что мы всё равно делаем прогрессивный рок. Если бы мы руководствовались только коммерческими соображениями, мы бы делали хиты, рассчитанные на радио.
Когда вы только начинали, вы без колебаний выступали в торговых центрах, о чём свидетельствует ваша страница в Facebook. А теперь вы выступаете на разогреве у Алана Парсонса. Каково это?
Mireille: Это фантастика. Я одна из его поклонниц.
Philippe: Кто такой Алан Парсонс (смеётся)?
Timur: Для Филиппа, в частности, это вполне заслуженно, учитывая всю его работу за последние десять лет. Я просто хотел бы сказать об этом. Как вы сказали, Eclipse Sol-Air играли везде, и хорошо, что сейчас группа играет на сцене, которая наконец-то им подходит. Эта музыка была написана для больших сцен.
Это то, что бросается в глаза в первую очередь: ваши шоу очень театральны, очень зрелищны. Откуда пришла эта идея?
Philippe: Я музыкант, но зарабатываю на жизнь как комик. В Регенсбурге я играю небольшие роли на телевидении, все, что могу найти. Я также играю в уличном театре и пантомиме. Эти чувства, связанные с театром, я привношу в спектакль. Ещё есть фигура Питера Гэбриэла, который вдохновил меня на множество идей. Но я поставил перед собой цель превзойти его, если это вообще возможно. Посмотрим, получится ли у меня.
Timur: Музыка сама по себе уже обладает очень выразительными качествами. Она требует театральности на сцене.
Philippe: В начале вся группа была более или менее в одета в костюмы. Благодаря своей работе в Мюнхенской опере, Мелина всегда вносит большой вклад: идеи, костюмы. То же самое было и с нашей бывшей певицей, которая также была студенткой-актрисой. Театр всегда присутствовал в наших шоу.
Timur: Да, это гораздо больше, чем просто музыка.
Melina: На самом деле, первое название группы было Rock Theater.
Hans Helmut: В будущем я хотел бы изучить это направление: играть в местах, где люди сидят и смотрят полноценное шоу, одновременно концерт и спектакль. Но, конечно, не обычный рок-концерт.
Philippe: В этом и заключается суть жанра арт-рока.
Какова программа на сегодняшний вечер?
Philippe: Мы просто сыграем смесь из двух альбомов, «Кризис Бартока» и «Шизофилия».
Написали ли вы какой-нибудь новый материал для будущего альбома?
Philippe: У нас всегда есть в запасе творческие идеи. Но в данный момент нам нужно сосредоточиться на интеграции новых музыкантов, знакомстве друг с другом, особенно на сцене, а также найти замену Мирей, которая ждёт пятого или шестого ребёнка, я не знаю (смеётся).
Mireille: О, это третий! Посмотрим, как пойдут дела сегодня вечером.
Philippe: Но новые идеи всегда дремлют в уголках наших голов, и они всегда оказываются лучшими.
За свою десятилетнюю историю группа пережила впечатляющее количество кадровых перестановок. Сегодня вы можете сказать, что семья наконец-то снова вместе?
Timur: Мы надеемся на это.
Philippe: С самого начала все одновременно проходили обучение или занимались научной деятельностью: ситуации, которые неизбежно ведут к переездам или смене профессии. Помимо этих соображений, группа всегда была на втором месте, это очевидно. Нам всегда придётся считаться с подобными событиями.
Markus: Но тот факт, что сейчас мы все живём в Мюнхене или его окрестностях, облегчает ситуацию. Кроме того, когда группа только начиналась, Филипп и остальные были очень молоды. Когда тебе 18 или 20, всё меняется очень быстро.
Timur: Это возраст незрелости. Сейчас большинство из нас гораздо более стабильны. В результате сама группа достигла определённой зрелости.
Hans Helmut: Я управляю Eclipse Sol-Air уже четыре года. Я оцениваю срок, в течение которого они станут известными, в восемь-десять лет.
Philippe: Ещё 10 лет? О, нет (смеётся)!
Markus: Филипп дал направление музыке, каждому инструменту, и это главное. Настолько, что изменения в составе уже не оказывают влияния. Одни люди уходят, другие приходят, но музыка никогда не останавливается. Я начинал как гитарист, потом перешёл на бас. А на следующий день на освободившееся место совершенно случайно пришёл Тимур. То же самое со скрипкой: у нас было три скрипача, пока не пришла Мири. Ни одна должность не оставалась пустой дольше нескольких месяцев. Я заметил, что наша музыка полностью освободилась от превратностей существования группы, от всего, что происходило вокруг. Филипп остается тем связующим звеном, которое держит группу вместе.
Hans Helmut: А теперь ещё и Мирей. Надеюсь, у вас не будет шестерых детей, Мирей!
Mireille: Я всё сделала вовремя. Если через четыре года мы станем знаменитыми, то всё возможно!
Markus: Десятилетний проект с таким количеством людей! Ни одна другая группа не выдержала бы этого. Должно быть, в этой музыке есть что-то, что делает это возможным.
Philippe: Это диктатура искусства.
Hans Helmut: Я бы никогда не стал участвовать в финансировании всей этой затеи, если бы не увидел способность Филиппа к предвидению. Я восхищаюсь людьми, которые обладают такой способностью.
Какие у вас ближайшие даты?
Philippe: В следующую субботу, 26 июля, в Garage в Мюнхене.
Приедете ли вы во Францию?
Philippe: Мы играли там только один раз. На данный момент французы, похоже, не заинтересованы в нас. По крайней мере, не промоутеры.
Mireille: Во Франции не так много промоутеров, которые занимаются такой музыкой. Я связалась с некоторыми из них, но, возможно, слишком рано, на том этапе, когда у нас ещё не было записей достаточного качества, чтобы их представить. Думаю, нам придётся начать всё с нуля и попытаться убедить их снова с тем, что мы делаем сейчас.
Sylvain Mazars
25 июля 2014 года