Выходец из города Мидлсбро на севере Англии, Ian Boddy наряду с Марком Шривом является одним из пионеров британской электронной музыки. С тех пор Иэн, сделавший первые шаги на синтезаторе в 1979 году, заработал солидную репутацию, которая сегодня позволяет ему делать карьеру в трёх направлениях: автор саундтреков для white label (его библиотеки, разработанные для компании DeWolfe, широко используются на телевидении), саунд-дизайнер (с 2008 года у него есть собственный лейбл Ian Boddy Waveforms) и менеджер лейбла DiN. На DiN выходили альбомы Тецу Иноуэ, Эрика Вёлло, Дина Де Бенедиктиса, Роберта Рича, Клауса Хоффманна-Хука, Бернхарда Вёштайнриха и Маркуса Рёйтера. Именно с последним, специалистом по тач-гитаре (это струнный инструмент семейства гитар, предназначенный для игры в стиле «отстукивания» по ладам. Сенсорные гитары предназначены для прикосновений или постукиваний, а не для игры по струнам), Иэн Бодди только что выпустил свой новый альбом Colour Division. В конце года музыкант также стал хедлайнером первого фестиваля B-Wave в Бельгии. Незадолго до выхода на сцену он ответил на несколько вопросов.
Иэн, расскажите о своём первом знакомстве с электронной музыкой.
Это было очень давно. С 1978 по 1980 год я изучал биохимию в университете [Ньюкасла]. Всё свободное время я занимался шелкографией в общественном художественном центре [Spectro Arts Workshop]. Однажды кто-то рассказал мне о студии звукозаписи на втором этаже здания, где располагалась мастерская. Я уже слушал таких исполнителей, как Vangelis, Klaus Schulze и Tangerine Dream. Поэтому мне стало любопытно. Я поднялся посмотреть. И там я увидел их VCS3, их магнитофоны Revox. Люди, которые там работали, показали мне, как генерировать звук с помощью этого оборудования. Я сразу же влюбился в этот вид искусства. Он позволял мне выразить именно то, что я хотел, в звуке, а не в образе. Через несколько недель я отложил свои шелкографии, стал проводить время в студии наверху и сочинять музыку. С тех пор я не останавливался.
Разве Англия в то время не утопала в панковской волне? Как можно было записывать и издавать такую музыку в таких условиях?
Панк появился несколькими годами раньше, примерно в 1975-76 годах. Скажу честно: выпускать записи электронной музыки было нелегко, но я не был изолирован. Другие музыканты двигались в том же направлении, что привело к возникновению небольшого сообщества, настоящей ниши. Мы никогда не рассматривали свой стиль как мейнстрим, как будущий стандарт.
Сильно ли изменилось Ваше оборудование за тридцать лет?
О да, оно очень изменилось. У меня уже гораздо больше оборудования. Многие инструменты, на которых я играл, когда начинал, были не моими. VCS3 были частью студии. Теперь я владею одним из них. Моим первым синтезатором был струнный синтезатор Jen. После этого у меня их становилось всё больше и больше, хотя я по-прежнему очень привязан к аналоговым синтезаторам. Я всегда возвращаюсь к своим первым инструментам – VCS3, Moog и так далее.
Что Вы взяли с собой на сегодняшний концерт?
У меня есть Moog для соло, миди-клавиатура Novation Impulse, и, конечно, MacBook с Ableton live в фоновом режиме, для более сложных секвенций, потому что воспроизвести все эти пассажи вручную, играя одновременно вживую, было бы невозможно. В комплекте с модульной системой [Doepfer A-100] я взял с собой очень необычные клавишные, основанные на механизме Ondes Martenot [это французская разработка компании Analogue Systems]. Простая лента перед клавиатурой проходит по всей ширине инструмента и проходит через кольцо, по которому пользователь может легко скользить от одной ноты к другой, добиваясь совершенно потрясающего эффекта глиссандо. С левой стороны находится кнопка экспрессии, которая регулирует громкость каждой исполняемой ноты. Это невероятно выразительный инструмент, я гарантирую это. Думаю, для многих слушателей он станет сюрпризом.
Кроме Ableton, используете ли Вы какое-либо другое программное обеспечение?
Да, на сцене я использую несколько плагинов. Я использую M-Tron Pro от GForce Software. Novation предоставляет мне один или два программных синтезатора. Для такого рода выступлений я также в значительной степени полагаюсь на программное обеспечение Camel Audio, особенно на Alchemy, поскольку я также занимаюсь для них звуковым дизайном. Поэтому, когда я использую Alchemy в своих композициях, я фактически пользуюсь пресетами звуков, которые я сам создал специально для этой программы.
Какую роль играет импровизация в Вашем творческом процессе, на сцене и в студии?
Очевидно, что она очень разная. На сцене всегда присутствует полуимпровизация. Я программирую основную структуру в Ableton Live и добавляю к ней множество соло. Так что вживую, даже если каждый трек узнаваем, они всё равно каждый раз разные. В студии всё зависит от характера проекта, над которым я работаю. Я много пишу для телевидения, для программ, фильмов и документальных лент. Возможно, мне придётся написать серию произведений на тему космоса. В этом случае я сажусь и пишу настоящие композиции. С другой стороны, в моих собственных произведениях, как и в том, что я буду играть сегодня, импровизация присутствует всегда. Часто я начинаю с понравившейся мне секвенции или текстуры, а остальное придумываю по ходу дела.
За более чем тридцатилетнюю карьеру Вам довелось работать не с одним музыкантом. Что дало Вам сотрудничество с Роном Бутсом, Робертом Ричем и Марком Шривом?
Я работал со многими очень разными музыкантами, это правда. Я бы добавил к этому списку Маркуса Рёйтера, немецкого тач-гитариста. Играть с другими людьми – это занятие, которое я люблю. Это своего рода разговор. Но с Роном, Робертом или Маркусом у меня совсем другой разговор. Если говорить более прозаично, то это помогает мне идти в ногу со временем. Я играю на синтезаторах с 1979 года. Это большой срок. Работа с другими музыкантами позволяет мне обновляться, приходить к новым идеям и новым способам работы.
Почему Вы решили создать свой собственный звукозаписывающий лейбл? Вообще, почему Вы основали два лейбла - Something Else (1991) и DiN (1999)?
Ну, Something Else не был звукозаписывающим лейблом как таковым. Something Else просто предоставлял мне возможность время от времени выпускать определённые вещи. Но в конце 90-х годов мне захотелось иметь возможность работать с новыми артистами. Прежде всего, я хотел распространять их работы. А для этого нужно было иметь свой лейбл. Именно поэтому я основал DiN. У лейбла есть свой внешний вид, у музыки – своя индивидуальность, как и у обложек пластинок. DiN был основан из осознанного желания создать что-то серьёзное, а не побочное занятие, которым я занимаюсь только в свободное время.
Иллюстрации очень хорошо сделаны, очень вызывающие. Кто художник?
Маркус Рёйтер, который, собственно, и издаёт свои альбомы на DiN, отвечает за вёрстку и общий вид обложек. Что касается самих рисунков, иллюстрирующих каждый альбом, то они часто являются работой Бернхарда Вёштайнриха, мультимедийного художника. Маркус и Бернхард работают вместе как в музыкальном, так и в графическом плане. Не знаю, заметили ли Вы, но обычно каждые десять компакт-дисков или около того мы выпускаем сборник, посвящённый артистам лейбла. И каждые десять дисков меняется общий дизайн сборника. Это ещё одна вещь, которую я очень тщательно планировал при создании DiN.
Вы профессионал?
Да, в принципе, у меня три вида деятельности как у профессионального музыканта. Во-первых, я записываю альбомы, даю концерты и управляю лейблом DiN. Во-вторых, я пишу музыку для кино и документальных телефильмов [с 1997 года для компании DeWolfe Music]. Наконец, как я уже говорил, я занимаюсь саунд-дизайном.
Как Вы попали в мир саунд-дизайна?
В самом начале 90-х годов со мной связалась компания Time & Space, которая хотела специализироваться на банках сэмплов. Вероятно, они слышали те звуки, которые я создавал на своих альбомах, и их это заинтересовало. Они спросили меня, не буду ли я заинтересован в создании звуковых эффектов для их следующего банка. Я ответил «да». Я был ещё молод, и увлечение сэмплированием только начиналось. После этого другие компании обращались ко мне за разработкой новых библиотек сэмплов, всегда в моём стиле.
Являетесь ли Вы одним из активных пользователей социальных сетей для интенсивного продвижения своих работ?
Я не уверен насчёт «интенсивного»! Но у меня есть аккаунт в Facebook, Twitter, Soundcloud, Youtube и Bandcamp, и все они связаны между собой. Это важно не только для продаж, но и для привлечения внимания к деятельности DiN, для того, чтобы люди могли делиться, обсуждать и создавать сообщество.
А как насчёт стриминговых платформ? Сейчас много говорят о Spotify. Что Вы думаете о Spotify?
Я не отношусь к Spotify особенно враждебно, хотя и знаю, что в финансовом отношении не получу от него большой выгоды. Тем не менее, на днях я получил письмо, которое меня очень обрадовало. Человек написал: «Я услышал одну из ваших записей на Spotify и купил диск». По крайней мере, один! Значит, принцип может работать, пусть и небольшой. Spotify вызывает дискуссии, но сервис слишком молод, чтобы судить о нём прямо сейчас. Его коммерческие процедуры обязательно будут развиваться. Нужно подождать и посмотреть. На данный момент – это просто ещё один способ дать людям возможность узнать, чем мы занимаемся. В конце концов, настоящий фанат купит диск.
Как меломан, Вы предпочитаете покупать CD или платить за скачивание?
Лично я всегда предпочитаю покупать CD. Винил – это тоже здорово. У меня до сих пор хранится весь мой старый винил. Но я не хочу вступать в дискуссию о том, что «винил звучит лучше, чем CD», потому что это неправда. Да, они звучат по-разному, но оба звучат великолепно. Что касается загрузки в формате MP3, то да, здесь качество сильно уступает. Но на Bandcamp, например, можно скачивать в формате Flac без потери качества. Это здорово!
Насколько важно, что подобный фестиваль впервые проводится в Бельгии?
Это замечательно! Для меня большая честь принимать участие в этом первом фестивале, и я надеюсь, что он будет успешным.
Однако, похоже, что сейчас как никогда трудно мобилизовать массы на такого рода мероприятия и музыку.
Я не думаю, что эта проблема характерна только для нашего стиля музыки. С другой стороны, я заметил, насколько возросли требования, предъявляемые к публике. Как проводить свободное время? Чем заняться? В наше время у людей настолько большой выбор, что поход на концерт уже не является чем-то обязательным. Это часть проблемы. Кроме того, не хватает освещения в СМИ, что чертовски меняет ситуацию.
Будет ли ваш сегодняшний концерт, а также концерт, который вы дали в E-Live с Марком Шривом, выпущен на CD или DVD?
Концерт с Марком в E-Live, безусловно, будет выпущен на CD, да. У нас есть хорошая многодорожечная запись, которую нам ещё предстоит смикшировать. Он выйдет в следующем году на DiN. Думаю, есть и видеоматериал, но он не был профессионально записан. Так что DVD не будет. Что касается сегодняшнего концерта, то он не будет опубликован. Это было бы излишним. Сет представляет собой комбинацию композиций с двух предыдущих альбомов, в частности, с Liverdelphia, просто интерпретированных по-другому. Я не хочу выпускать то, что в каком-то смысле уже есть на рынке.
Вы только что выпустили несколько альбомов.
Liverdelphia – это мой последний сольный альбом, но это концертный альбом, компиляция двух концертов в Ливерпуле и Филадельфии осенью 2012 года. Мой последний студийный альбом Colour Division вышел всего несколько недель назад. Это новая совместная работа с Маркусом Рёйтером.
Если я не ошибаюсь, ваш последний студийный и сольный альбом Slide вышел в 2008 году. Когда будет следующий?
М-мм, Slide очень старый. Но это, наверное, уже всё… Да, это мой последний сольный студийный альбом. Но я не намерен записывать новый ещё как минимум два года! График релизов уже заполнен на весь 2014 год.
И вот, что любопытно, Вы никогда не выступали во Франции. Есть ли у Вас какие-то контакты?
У меня есть несколько друзей во Франции, но, может быть, вы сами поможете мне! Играть во Франции было бы очень приятно. Я уже выступал в США, Англии, Германии и Нидерландах. Сегодня я впервые выступаю в Бельгии. Так что, по логике вещей, следующим шагом должна быть Франция.
Sylvain Mazars
16 декабря 2013 года