Штефан Эрбе выпустил свой последний альбом Method в апреле 2013 года. Человек, который стремится исследовать все грани электронной музыки, не ограничиваясь традиционной берлинской школой, – не просто музыкант. Он также является одним из самых ярых пропагандистов электронной музыки в Германии. Ведущий онлайнового журнала Empulsiv, он также организует ряд концертных мероприятий (Raumzeit Festival, Sound of Sky), а с 2009 года является одним из ведущих церемонии Schallwelle Awards, на которой ежегодно награждаются лучшие музыканты жанра. Многочисленные мероприятия Штефана Эрбе не помешали ему отправиться в Эссен на традиционный фестиваль гриля.
Альбом Штефана Эрбе: Method (Erbemusic, 2013)
Кажется, что название было дано намеренно, настолько альбом иллюстрирует творческий процесс, который Штефан Эрбе осуществлял на протяжении многих лет. Каждый трек отражает стремление музыканта сохранить верность электронной музыке своих славных предшественников, не отказывая себе при этом ни в каких инновациях, предлагаемых технологиями. Секвенсорные басовые линии почти всегда сопровождаются мощнейшими битами, а парящие струнные – легчайшими мелодиями, чаще всего фортепианными. Подобное слияние жанров – занятие, как правило, рискованное. У Штефана Эрбе это обычное дело. Даже если артист иногда кажется нерешительным, три композиции, в частности, уже стоит причислить к классике электронной музыки: утончённая Wunderwerk 3 – вариация на одну из тем предыдущего альбома Club Genetica; Inexplicable – более лёгкая композиция, удачно соединяющая роботизированные ритмы техно-поп эпохи Kraftwerk и современную лаунж-музыку; и, прежде всего, замечательная Retrologica, одновременно парящая и грувовая, которая должна объединить в одно целое самых созерцательных хиппи и самых весёлых посетителей клубов. Обязательно для любого уважающего себя диджея.
Интервью: беседа со Штефаном Эрбе
Прежде чем начать свою музыкальную карьеру, проходили ли Вы какое-либо обучение? Вы сами из музыкальной семьи?
Да, я из той среды, где музыка всегда была важна. В частности, два моих старших брата занимались музыкой. Поэтому я, естественно, пошёл в том же направлении. Наш отец много времени проводил в музыкальных магазинах и регулярно привозил новые инструменты. Мы втроём по очереди открывали их для себя. Поскольку я был самым младшим, то и наслаждался ими всегда последним. Но, в отличие от братьев, у меня не было длительного обучения. Я с самого начала почувствовал, что обычное обучение меня ни к чему не приведёт. В начале 80-х годов, когда я был ещё подростком, меня очень заинтересовали новые электронные инструменты, которые в то время разрабатывались. Вместо того чтобы сочинять, как мои братья, я начал экспериментировать, пробовать звуки, всё, что позволяла технология. Да, именно мир синтезаторов сразу пришёлся мне по душе.
Какую музыку Вы слушали в то время? Каких исполнителей Вы брали за образец?
Конечно, сначала были традиционные представители электронной музыки – Tangerine Dream, Klaus Schulze и Kraftwerk, но они не были моим единственным влиянием. 80-е годы также сыграли для меня важную роль, возможно, даже более важную, особенно такие исполнители новой волны, как Devo и Томас Долби.
Как появился Ваш первый альбом The Cosmic Dreamland?
До создания этой пластинки я участвовал в различных группах. Пока со мной не связался старый школьный друг. Он работал в обсерватории в Хагене, городе, откуда мы родом, и ему нужна была фоновая музыка для сопровождения различных мероприятий в обсерватории. Синтезаторы особенно подходили для такого рода проектов. Более того, я и сам был неравнодушен к звёздам. Поэтому я сделал несколько записей в небольшой студии, которую только что оборудовал для себя. Полученная музыка уже несколько лет является предметом обсуждения в обсерватории Хаген.
Это своего рода саундтрек.
Да, и я быстро решил сделать из этого альбом. До этого я собирал музыку на кассетах, но качество звука было не на высоте. А ведь примерно в тех же условиях я записывал секвенции для обсерватории. Поэтому я приступил к масштабному проекту ремикширования, используя соответствующее оборудование, настоящий микшерный пульт, чтобы не только улучшить качество, но и адаптировать то, что изначально предназначалось только для сопровождения шоу в планетарии. В итоге я выпустил The Cosmic Dreamland самостоятельно, без лейбла, а затем распространил её на дисках, которые сам же и записал. Я был очень мотивирован, потому что, поверьте, в то время чистые компакт-диски были ещё ужасно дорогими. Но я послал копию Винфриду Тренклеру, который в то время вёл программу Schwingungen на WDR. Эта программа заставила меня задуматься о следующем шаге. В 1994 году, после очередного этапа микширования, The Cosmic Dreamland была наконец-то выпущена на CD, на этот раз в профессиональном исполнении. В общей сложности с момента первоначальной записи до официального релиза прошло более двух лет.
Какие инструменты Вы использовали в то время?
Первый цифровой синтезатор, который я купил, Roland JD-800, очень помог мне в начале моей работы. Позже я приобрёл сразу двое клавишных Kawai и клавишные Korg. Поначалу я накопил много, а потом многое продал. Поэтому сегодня мой комплект выглядит совсем не так, как в начале моей карьеры. По мере развития технологий я приводил свою студию в порядок. Однако из сентиментальных соображений я сохранил JD-800, хотя он уже давно не работает.
Некоторые музыканты преклоняются перед аналоговыми синтезаторами, другие – перед цифровыми. Некоторые музыканты остаются верны аппаратуре, аналоговой или цифровой, но и слышать не хотят о программном обеспечении. Что Вы думаете по этому поводу?
Насколько я понимаю, практический аспект побеждает. Когда у меня было множество автономных клавишных инструментов, мне приходилось постоянно манипулировать каждым из них, чтобы создавать свою музыку. С тех пор я сохранил только те, которыми могу управлять непосредственно с помощью компьютера. Остальные я больше не использую, или же они являются частью проданного мною музыкального инструментария. Все мои последние работы оформлены именно таким образом. Другими словами, у меня нет проблем с использованием программного обеспечения. И, честно говоря, я не слышу разницы. Кроме того, внутреннее качество трека не имеет никакого отношения к тому, что он был написан на аналоговом синтезаторе или с помощью программного обеспечения.
Как бы Вы охарактеризовали свою музыку?
В каждой из своих композиций я никогда не упускаю из виду мелодический аспект, который остается первостепенным. Поскольку я стараюсь поддерживать постоянный баланс между мелодией и электронными ритмами, я думаю, что если бы мне нужно было определить жанр, который лучше всего соответствует моей музыке, то это был бы Melotronic. Я всегда старался смешивать жанры. Например, у меня никогда не получалось длинных секвенсорных треков, характерных для альбомов Берлинской школы. Мои композиции обычно длятся от 3 до 8 минут и практически с самого начала имеют более или менее идентичную структуру. От альбома к альбому, хотя я, возможно, и меняю свой стиль, я очень мало меняю свой метод. Думаю, именно это делает мои альбомы такими узнаваемыми. Несмотря на то, что я, безусловно, идентифицирую себя с традиционной электронной музыкой, которую мы поддерживаем на премии Schallwelle Awards, я всегда старался привнести в неё более запоминающиеся ритмические структуры. Я хочу продвигать эту музыку. Поэтому я стараюсь придать ей более коммерческий характер. Наряду с Kraftwerk и Tangerine Dream этому способствовали и другие мои влияния. Они позволили мне рассмотреть другие направления в электронной музыке, привнести в традиционную электронную музыку ритмы транса или техно, которые могли бы подойти и клубной аудитории. Может быть, именно поэтому мои пластинки так трудно классифицировать в музыкальных магазинах. Вот почему я придерживаюсь концепции Melotronic.
Вы только что упомянули о продвижении. Давайте поговорим об этом. За прошедшие годы Вы зарекомендовали себя как центральная фигура в традиционной электронной музыке, причём не только как композитор, но и как ведущий и организатор многочисленных мероприятий. Более того, обычно именно Вы находитесь по мою сторону микрофона. Как Вы стали играть такую роль в этом сообществе?
В 2009 году я начал с организации музыкального мероприятия в честь 50-летия моделирования Солнечной системы в обсерватории Хаген. Я потратил более тысячи часов работы, но мне удалось организовать его довольно успешно. Я решил продолжать в том же духе, тем более что мне хочется поддержать своих друзей-музыкантов. Так получилось, что за время своей карьеры я обзавёлся большим количеством контактов, поэтому с большинством людей в этом бизнесе я знаком лично. Более того, поскольку я сам музыкант, для меня не составляет труда знать, какие вопросы задать, или рассказать о последних технологических новинках. Именно это я делаю, например, для Empulsiv.
Empulsiv! Точно! Вы также являетесь автором этого онлайнового журнала об электронной музыке. Но я думал в основном о некоторых мероприятиях, например, о премии Schallwelle Awards, о которой мы говорили ранее. Как появилась эта премия?
Как Вы знаете, каждый год Винфрид Тренклер давал слушателям Schwingungen возможность голосовать за своих любимых исполнителей или альбомы. В 1995 году программа исчезла из эфира, и Винфрид переехал в Швецию. Но концепция сохранилась на компакт-дисках благодаря Йоргу Штраве [владельцу CUE Records], а ассоциация Schallwende взяла на вооружение принцип общественного голосования. Но в 2008 году мы решили учредить настоящую премию, присуждаемую жюри. Идея исходила от Сильвии [Зоммерфельд, президент ассоциации]. Вместе с ней я стал соведущим. Я также отвечаю за все административные вопросы, контакты с артистами – теми, кто должен приехать, потому что их номинировали, или теми, кто приехал, чтобы выступить на сцене в перерыве, а также за организацию места проведения церемонии. Церемония проводится с 2009 года. Но с 2011 года она проводится в планетарии Бохума. В этом году мы были там уже в третий раз. Следующий запланирован на 2014 год. С другой стороны, возможно, в ближайшие годы мы переедем. Посмотрим. Чтобы сделать мероприятие долгосрочным, мы наладили партнёрские отношения со СМИ, а также со специализированными звукозаписывающими компаниями. Все средства реинвестируются в организацию.
Кто из артистов заслуживает премии в будущем?
Трудно сказать. В любом случае, самое главное – это то, что артист может привнести в жанр. Может ли он внести свой вклад в его развитие. После премий «Лучший новичок» и «Открытие года», учреждённых в 2013 году, мы могли бы даже представить новый трофей, посвящённый самому объединяющему артисту, тому, кто способен расширить границы электронной музыки.
С 2011 года Вы также являетесь организатором фестиваля Raumzeit в Дортмунде, а также ежемесячного мероприятия в планетарии Бохума: Sound of Sky. Не могли бы Вы объяснить их концепцию?
Фестиваль Raumzeit фактически является совместной инициативой Empulsiv и дортмундской радиостанции Eldoradio. Что касается Sound of Sky, то его я организовал в сотрудничестве с моими друзьями из Бохумского планетария. Как будто электронная музыка была создана для планетариев. Звёздная анимация по-прежнему является лучшей поддержкой для этой музыки, и наоборот. Но нет двух одинаковых шоу. В Sound of Sky звучит как традиционная электронная музыка, так и диджеи, хаус и амбиент. И это не всегда Штефан Эрбе. В прошлом месяце шоу было почти полностью посвящено Стиву Балтесу. Справедливости ради надо сказать, что не Штефан Эрбе пригласил в этот вечер Стива Балтеса. Приглашённым музыкантом был я! В начале года мы приглашали ATB, известного транс-продюсера. В ноябре у нас будет два диджея.
Вы сами производите свою музыку, не прибегая к услугам звукозаписывающей компании. Почему на Вашем официальном сайте Erbemusic.com Вы предлагаете четыре своих альбома для бесплатного скачивания?
На самом деле, это не настоящие студийные альбомы, которые я решил выпустить. С самого начала я хотел предложить их в качестве подарков. Первый [Querbeat de Luxe, 2002] – это переработанная компиляция материала предыдущего десятилетия. Club Genetica [2008] – плод сотрудничества, которое не увенчалось успехом. В двух других [Synasthetik, 2006, и We Are Generation Electronic, 2010] собраны все треки, которые я так или иначе не выбрал для включения в альбом. Так что у меня нет секретного архива, всё, что я создал, я опубликовал. Это ещё одна причина, по которой я решил остаться независимым. Наряду с обычными альбомами я могу использовать Интернет, когда захочу, для выпуска своих дополнительных треков. Это также может служить знакомством с моей музыкой для тех, кто её не знает.
А ваши альбомы распространяются пиратским способом?
Да, к сожалению. Но с этим ничего нельзя поделать. Пиратские сайты работают из-за рубежа.
Пираты наживаются на артистах, но разве не в этом же заключается цель новых бизнес-моделей, внедряемых крупными музыкальными компаниями?
Продажи на новых платформах могут принести пользу артистам, но только самым популярным. Это выгодно только в том случае, если вы продаёте миллионы копий. Для начинающих артистов это может быть способом стать известными, но в конечном итоге они не получают финансовой выгоды. Я сам большой поклонник Интернета. Но сейчас я продаю свои записи только на собственном сайте. Меня больше не видно ни на каких платформах для скачивания. Один или два моих альбома, возможно, ещё можно купить на Amazon, но это всё.
Вы выпустили свой последний альбом Method в апреле прошлого года. Следующий альбом уже готовится?
Да. Он называется Legacies. Это будет более или менее ретроспектива моей 25-летней карьеры, с несколькими переработанными композициями и несколькими новыми. Он выйдет осенью этого года. А пока я уже работаю над следующим студийным альбомом.
Sylvain Mazars
15 сентября 2013 года