Интервью с автором «Планетроники» – лучшего русскоязычного подкаста о музыке
Ник Завриев – музыкант-электронщик, ставший известным в начале 2000-х годов как представитель первой волны российского IDM. А ещё он знаток музыкальной истории и подкастер. Подкаст «Планетроника», сделанный вместе с «Яндекс.Музыкой» – своего рода аудиоэнциклопедия о стилях электронной музыки. Каждому поджанру отведён город, в котором он возник: транс – Франкфурт, диско – Милан, хаус – Чикаго. Последний эпизод посвящён Москве. К его выходу мы решили поговорить с Ником об истории российской электронной музыки и собственно о его подкасте.
Про подкаст
Эпизод про советскую электронику немного выбивается из концепции «город-жанр» – там действие происходит и в Москве, и в Петрограде, и даже в Ижевске.
Вообще, в первоначальном плане городов Москвы-то и не было. Я и не думал про это рассказывать. Но уже по ходу дела меня спросили, почему все города есть, а Москвы нет. Так-то в «Планетронике» нет и других городов – например, Токио, хотя японская электроника – очень яркое мировое явление. А, например, в случае с Норвегией (выпуск про Берген) – мы не можем сказать, что это великая электронная держава, но диско-сцена с ней связана очень тесно. В выпуске про Москву я совершаю попытку осмыслить, что вообще происходило с электроникой в советские годы.
У большинства выпусков «Планетроники» есть конкретная отправная точка – Детройт, Дюссельдорф и так далее. Почему здесь ты выбрал именно Москву, а не Петербург?
Здесь всё так же, как в случае с Бельгией. Там нет одного конкретного «музыкального» места. Я хотел начать выпуск с Антверпена, потом я посмотрел – куча всего происходит и в Генте, и в Брюсселе. А в реальности всё вообще происходит не в городах, а в пригородах. Тогда довольно условно берётся столица: в Бельгии – Брюссель, в СССР – Москва. С моей точки зрения, самое важное, что происходило в советской электронике – это вообще Прибалтика. Zodiac, Свен Грюнберг и «Арго» – они гораздо важнее, чем, например, московские группы.
Для тебя подготовка к этому выпуску была особенной? Если западные жанры ты постигал уже в более позднем возрасте, то советская электроника существовала в твоём детстве.
Отчасти да. Хотя самый личный выпуск для меня был даже не про советскую электронику, а про IDM. Я ведь сам находился в этой сцене – знаю всех этих людей, кого-то люблю, кого-то не очень. С кем-то вообще поссорился. Так что было сложно. Разумеется, и от советской электроники мне тоже было трудно дистанцироваться. Если бы не группа Zodiac, то я бы вообще никогда в жизни не увлёкся электронной музыкой. Ещё одна личная история: есть такой музыкант Андрей Родионов. Его пластинки я слушал в 12-13 лет. Не так давно мы с ним вместе поработали. Для меня это была очень сильная история. Я с ним даже сделал огромное интервью – два часа разговора – от языков программирования до сэмплеров. Надеюсь, опубликуем его чуть позже!
Что насчёт источников – где ты добывал информацию для этого выпуска, очень и очень разностороннего?
Основным источником по 30-м годам был «Терменцентр». У них есть лекции, статьи на сайте – на всё это я ссылаюсь. Про Мурзина, который в 50-е годы представил синтезатор АНС (первый в мире многоголосный музыкальный синтезатор), выходил документальный фильм на «Культуре». С 70-80-ми годами всё уже чуть сложнее. Те же Zodiac и «Арго» были ещё тогда на наших глазах. Мой главный вопрос был: «Как электронные музыканты вообще оказывались на «Мелодии»? Сейчас мы понимаем, как попасть на лейбл: демо, продюсер, шоукейс. А как это работает, когда лейбл один и он мейджор, не очень понятно. Оказалось, что на «Мелодии» работал Борис Тихомиров – участник дуэта с Андреем Родионовым. Он и протолкнул на лейбл серию «Пульс». Например, первый диск назывался «Спорт и музыка»: там под вполне танцевальную музыку зачитывали команды по ритмической гимнастике. Играет классное диско, а под него звучит «Левой-правой, левой-правой». Я так понимаю, что в СССР вся эта гимнастика пришла через Джейн Фонду – она была главным послом аэробики. Ну а потом многие музыканты с этих сборников начали выпускать сольные альбомы: Родионов с Тихомировым, Зигмар Лиепиньш, группа «Арсенал» – про неё я читал в автобиографии Алексея Козлова (лидера группы, а также основателя джазового клуба).
Про 70-е
Расскажи, пожалуйста, про советские дискотеки – когда они появились, как эволюционировали?
Появились они очень давно – ещё в 50-х годах. Там играли какую-нибудь Тамару Миансарову – песню «Чёрный кот». Это такая вот смесь твиста и поп-джаза. Дискотеки были в пионерлагерях, на любом курорте. Это такой способ провести вечер: если англичане шли в паб слушать локал-бэнд, то у нас все шли на танцы.
А в 70-е годы? Как туда стали попадать композиции, связанные с электронным звуком? Они проходили какую-то цензуру?
Вообще, цензура штука ползучая. Каждую дискотеку ты не проконтролируешь – не залезешь в сумку к диск-жокею и не проверишь, что он там играет. Москва всегда была более продвинутым местом – всегда был спрос на западную музыку. Плюс многое всё же издавала «Мелодия»: Space, Boney M, ABBA. Диско воспринималось как нечто с налётом разврата – было не суперодобряемой музыкой. Но всё-таки это было окей, так как оно было не политизированным или протестным. Те же итальянцы и вовсе считались лучшими друзьями Советского Союза. Челентано и Пуппо вовсю издавали на «Мелодии». Диско-итало хоть и не печаталось, все равно попадало в виде привезённых пластинок и копий. А многие песни, даже издаваемые на «Мелодии», всё-таки редактировались: из альбома Boney M под названием Nightflight to Venus, разумеется, вырезали песню про Распутина с её строчкой Rasputin – lover of the Russian queen. Так же и песню Rivers of Babylon – потому что это псалом. А псалом тоже нельзя. Но, разумеется, все эти пластинки – лонгплеи «Мелодии» - тоже невозможно было достать: всё сразу раскупали. Но были странные синглы-семёрки, которые стоили по 10 копеек. Там зачастую было по две песни: на стороне «А» какие-нибудь «Песняры», а на другую стыдливо запихивали ABBA. Помню, у меня была такая семёрка с ABBA и группой «Гунеш» – это такой джаз-рок из Таджикистана. И за 500 раз, что я ставил эту пластинку, я ни разу не послушал «Гунеш». Я всегда помнил это название, но узнал, что это за группа, уже очень много лет спустя.
А что ты скажешь о термине Soviet Wave?
У меня к нему очень скептическое отношение. Во-первых, он притянут за уши. Во-вторых, в нём существует всего три с половиной группы. Это очень условный жанр – зачастую к нему приписывают группы, играющие совсем другую музыку. Считать ли, например, Soviet Wave группу «Комсомольск»?
Про 80-е
В 70-80-е годы всю синтезаторную музыку делали на крупных студиях, это было исключительно профессиональное ремесло. Когда начался этап, когда синтезатор мог достать кто угодно?
Я думаю, что в России это начало происходить лишь в 90-е годы. Допустим, ты даже мог купить «Поливокс» (один из синтезаторов, сделанных в СССР). Но где ты будешь записывать? Советских портастудий не было.
А как же «Биоконструктор» и «Ночной проспект»?
Во-первых, они всё же писались на западную технику – её могли привезти, например, друзья-иностранцы. Во-вторых, тот же «Биоконструктор» основан в 1986 году – у них уже был какой-нибудь синтезатор Korg Poly-800 и другие инструменты. «Ночной проспект» же и вовсе начинал как индастриал-группа – у них там были гитары с эффектами.
Что насчёт советских синтезаторов и примочек? Они не успели появиться?
Появиться-то они успели. Но самое странное то, что никто из профессиональных музыкантов – тех, кто дошёл до нас в записи, – ими не пользовался. Первый большой шоукейс синтезатора «Поливокс» – это группа «Стук бамбука в XI часов». Но мы даже не можем сказать, кто ещё из групп 80-х годов на нём играл. Для меня это очень странно.
Почему ими мало кто пользовался? Их сложно было достать?
Электроника в СССР никогда не была DIY-историей. Таковой она стала уже после появления компьютеров, в середине 90-х годов. Только тогда русские электронные музыканты пошли толпами. Например, в 1994-м году вышел альбом Solar X – Outre X Mer (Романа Белавкина, основателя Art-Tek Records) – и вот у него уже были «Алиса» и «Альтаир» (модели синтезаторов). И дело тут вот в чём. Поскольку все в Советском Союзе были нищебродами, то главной целью было получить фирменный звук – хороший, качественный. Главным комплиментом, который мог прозвучать применительно к тому, что ты сделал: «Звучит качественно». Не оригинально. Поэтому все и стремились записываться на иностранной аппаратуре, а увлечение экзотическими советскими синтезаторами случилось уже позже.
Зачем вообще эти синтезаторы придумывали?
Для того чтобы на них играли в советских ВИА (вокально-инструментальных ансамблях). Собственно, так оно и было: все эти синтезаторы оседали в провинциальных Домах культуры, где их в нулевые скупали коллекционеры. Сейчас они котируются очень высоко. Современные конторы даже делают аналоги «Поливокса» с примочками. Тогда в 80-е годы было классно купить Roland, а «Альтаир-231» - это так, для бедноты. Поэтому все пластинки, которые выпускала «Мелодия», тоже записывались на Korg и Roland. Взять те же «Банановые острова». Несмотря на то что это был DIY-альбом, он также записывался на качественных западных инструментах: у кого-то одалживали Jupiter (одна из моделей Roland), у кого-то фирменный вокодер. Это все было очень непросто разыскать и стоило больших денег.
Что происходило в Москве в конце 80-х годов, была ли в городе электронная сцена? Где выступали музыканты?
Площадкой для синти-попа всегда был ДК МАИ. Были и другие Дома культуры, с которым можно было полуофициально договориться о выступлении. По документам это проходило как концерты художественной самодеятельности, а в реальности играли различные электронные и рок-коллективы.
Существовало какое-то разделение между рок- и электронной тусовкой?
Вся эта синти-поп-тусовка – Fомальгаут, Мескер, «Технология», «БИО» и другие команды. Многие из них так и осталась почти без релизов. Раннее техно, например, группа Cool Front, уже играли на других площадках: в 1991 году в Москве прошёл Gagarin Party (первый московский рейв, состоявшийся в павильоне «Космос» на ВДНХ), начали открываться первые клубы.
Было ли какое-то субкультурное различие между слушателями рока и электроники?
Было, огромное. Тогда, в 1988 году, было очень сильное разделение между рокерами и не рокерами. Более того, разделение было и между людьми, которые слушают западную и отечественную музыку. Скажем, я вырос на западной музыке, русские тексты в песнях я воспринимал примерно, как мат. Когда я слушал «Биоконструктор» дома, я предпочитал доставать наушники – чтобы не услышали брат с сестрой. Группу «Звуки Му» я услышал только в 24 года. До этого я видел их по телевизору – какие-то страшные люди орут с экрана. Мне намного приятнее были мелодичные гармонии Жан-Мишеля Жарра. Мне тяжело говорить за всех. Слушатели электроники вообще индивидуалисты – у каждого своя траектория. Но моя траектория довольно типична: я вырос на западном диско – Boney M и Zodiac. Потом это превратилось в итало-диско – в середине 80-х годов оно уже вовсю проходило в СССР. А потом начались эксперименты: Depeche Mode, хип-хаус.
Про 90-е
Почему, кстати, Depeche Mode стали настолько культовой группой в России?
Я сам человек из этой многочисленной секты. Для меня это группа номер один с большим отрывом. Я её услышал году в 1989-м – мне было только 13 лет, но музыку я начал слушать ещё раньше. Тогда вместе с ними я открыл для себя группу Yello – это всё звучало намного более экспериментально после диско-итало.
Но Yello – это же намного менее народная группа, чем «Депеши»?
Да, конечно. Но для меня они обе стали откровением. Нормальные люди моего возраста тогда начинали слушать Nirvana. Музыка немного протестная, но протестная даже не из-за громких гитар и агрессии, а из-за странного звука и некоторой интровертности. В моём случае эти функции выполняли Depeche Mode и Yello. Почему Depeche Mode собрала настолько массовую аудиторию – хороший вопрос. Конечно, они очень хитовые, хоть в 80-е годы их и не издавали вообще. Но ведь культ Depeche Mode начался в 1990 году, когда вышел альбом Violator. В то время винил уже выходил из обращения, все переключились на кассетники. А с ними понятие «издавать» уже не существовало – идёшь на «Горбушку» и записываешь. Для меня лично Depeche Mode – огромный культ, но здесь вот какая штука: всегда очень важен мостик, который тебя переводит из того, что ты слушаешь раньше, в то, что ты слушаешь позже. Диско – хоть и электронная музыка, но по большому счёту попса. У Depeche Mode есть трек Everything Counts – абсолютная поп-песня, с вокалом и отличным саунд-дизайном. Следующим шагом было начать слушать похожую музыку, но уже без голоса. И от этого уже можно дойти куда угодно – хоть до IDM.
Тогда, возможно, многие люди просто сделали свой шажок от диско-итало к Depeche Mode, а дальше не пошли. Всё же там уже совсем дебри.
Согласен, Depeche Mode и правда классно ложились на диско-бэкграунд. Но при этом они также вполне соответствовали рок-музыке: послушайте альбом группы «Алиса» 1988 года «Энергия». По сути-то электронный альбом – почти целиком состоит из синтезаторов. То же самое с «Кино» – там тоже куча всего от New Order.
Про тренд на ностальгию
Почему в последние два-три года в России столько интереса к советскому синти-попу? Перерождение «Альянса», реюнион «Биоконструктора» и концерты «Ночного проспекта» – откуда это всё?
Во-первых, это история мировая – вспомнил лейблы Minimal Wave и Dark Entries. Сейчас очень многие начали откапывать записи электронных групп начала 80-х годов. Зачастую их переиздают, а иногда эти группы даже возвращаются к выступлениям – так было с Oppenheimer Analysis. Глобально это идёт от интереса к старому звуку – сырому и аналоговому. С приходом компьютера и даже YouTube-тьюториалов всё очень сильно поменялось. К примеру, когда я сам начинал заниматься музыкой, мне безумно нравился Aphex Twin. Я был бы рад его скопировать, но я просто не знал, как. И по этой причине у меня получилось что-то своё. Сейчас же ты идёшь на ютьюб, вбиваешь How to make Skrillex bass – и тебе выдают полную инструкцию, как это сделать. По этой причине качественный звук обесценился. Это тогда было важно сделать хорошо, а сейчас «хорошо» сделает любой семиклассник. Поэтому стало важнее делать как-то по-другому. Отсюда и идёт увлечение аналоговыми синтезаторами. Мои ученики часто жалуются: мы ставим софт, скачиваем плагины, звучит все классно, но у нас не получается делать музыку. Вместо этого мы хотим купить один синтезатор и одну драм-машину и намеренно лимитировать себя этим набором оборудования.
У тебя нет ощущения, что этот тренд на начало 90-х годов свойственен именно России?
Ностальгия по 90-м годам – это тоже абсолютно общемировая история. Просто прошёл 20-летний цикл. В 90-е годы все ностальгировали по 70-м годам, а в 70-е – по 50-м годам. Это-то как раз нормально. Чем Монеточка принципиально отличается от Кайзы, которая звучит как Robin S в 1992-м году?
Паша Яблонский, 16 июля 2020 года