Благодаря музыке, с которой в конечном итоге пересеклись Jay-Z, Donna Summer и Rotting Christ, креативное мышление покойного греческого композитора было невероятно свободным.
Греческая поп-музыка 60-х годов – это не та область музыкальной истории, в которой стоит останавливаться тем, кто непосредственно не помнит её. Есть несколько исключений – коллекционеры гаражного рока раскопали ряд малоизвестных, впечатляюще сырых синглов Stormies, Persons и Girls, но архетипическим мейнстримовым греческим ответом на появление Beatles можно считать группу Вангелиса Папатанассиу Forminx, которая занималась новинками инструментальной музыки с сочными эллинскими нотками в стиле Merseybeat (Бит-музыка. В музыке доминирует чистая гитара, сильный и гармоничный вокал, песни в основном имеют запоминающиеся мотивы) и печальными балладами.
Forminx были успешны в Греции, но этого явно было недостаточно для Папатанассиу, который утверждал, что его первые музыкальные начинания были связаны с экспериментами, в стиле Джона Кейджа, со звуком радиопомех. После распада Forminx он занялся написанием партитур к фильмам, а затем создал группу Aphrodite's Child с другим беженцем с греческой бит-сцены, певцом и басистом Демисом Руссосом.
Они были совершенно непохожи на всё, что появлялось в стране до этого, они были продуктом атмосферы вседозволенности, порождённой психоделией. Их первые два альбома, End of the World и It's Five O'Clock, предложили широкий спектр стилей, возникших в период лета любви: от мрачного рага-рока в The Grass Is No Green до баллады в духе A Whiter Shade of Pale в великолепном заглавном треке It's Five O'Clock; от тяжёлого риффа You Always Stand In My Way до шуточного водевиля Mister Thomas. Важно, что они не звучат как бледная имитация: вокал Руссоса – высокий, трепетный, но мощный – явно не принадлежал англо-американской рок-традиции, как и использование бузуки (Струнный щипковый музыкальный инструмент, разновидность лютни). На самом деле, Aphrodite's Child иногда не были похожи ни на кого другого, как, например, в удивительном искажённом фанк-роке Funky Mary.
Эта уникальность была подчёркнута в их шедевре, удивительном двойном концептуальном альбоме 666 1972 года, который представлял собой 77 минут дико экспериментальной музыки, затрагивающей джаз, прото-метал, прог и то, что до сих пор не поддаётся объяснению: она по-разному манящая, богато мелодичная, карающе тяжёлая и, в композиции Infinity, тревожная. Это было невероятное достижение, но оно привлекло меньше внимания, чем более ранние европейские хит-синглы группы. В любом случае, к моменту выхода альбома Aphrodite's Child распалась, а остальные участники группы, очевидно, были недовольны всё более авангардным направлением музыки Папатанассиу.
Руссос впоследствии стал огромной знаменитостью; фантастический сольный альбом Папатанассиу Earth 1973 года продолжил эклектичный стиль 666, переходя от тягучего фанка, который впоследствии будет востребован балеарскими диджеями (Let It Happen), к грохочущим Come On и We Are All Uprooted, мрачной композиции с использованием драм-машины, который, казалось, был адресован грекам, которые, как и Папатанассиу, бежали из страны после военного переворота 1968 года.
В некотором смысле жаль, что он не записал больше альбомов в этом ключе, но его внимание всё больше привлекали саундтреки и синтезаторы: он переехал в Лондон, построил студию в Мэрилебоне и начал записывать фильмы и выпускать электронные концептуальные альбомы, которые позиционировали его как своего рода греческий эквивалент Jean Michel Jarre или Tangerine Dream, хотя и более драматичный, грандиозный. Что-то от апокалипсиса 666 сохранилось в альбоме 1975 года Heaven and Hell и Odes, альбоме греческих песен, который он записал с актрисой Ирен Папас (хотя альбом 1979 года China и его признанный саундтрек к документальному фильму о природе Opera Sauvage были более лёгкими для восприятия).
Он также неожиданно начал параллельную карьеру поп-звезды в компании вокалиста Yes Джона Андерсона, поклонника Aphrodite's Child, который участвовал в создании альбомов Heaven and Hell и Opera Sauvage. Три альбома, которые они выпустили как Jon and Vangelis, ловко преодолели разрыв между прог-роком и модой на синти-поп. Песни часто были длинными (заглавный трек альбома 1981 года The Friends of Mr Cairo длился более 15-ти минут), а тексты, как всегда у Андерсона, были сложными и глубокомысленными, но музыка Папатанассиу была мелодичной, а звучание высокого голоса Андерсона в электронном сопровождении было притягательным. I Hear You Now, с их первого совместного альбома Short Stories, и I'll Find My Way Home, с альбома The Friends of Mr Cairo, стали британскими хит-синглами, но их самой запоминающейся композицией оказалась эмоциональная State of Independence, с того же альбома, на которую впоследствии обратил внимание продюсер Куинси Джонс и которую блестяще перепела Донна Саммер.
К тому времени, когда в 1983 году сотрудничество Андерсона и Папатанассиу закончилось, последний стал самостоятельной звездой. Его прорыв произошёл благодаря саундтреку к фильму Chariots of Fire, получившему премию Oscar. Величественное, торжественное звучание его темы – ещё одного сингл, ставший хитом, выпущенный в 1981 году – настолько хорошо соответствовал настроению фильма, что анахронизм, связанный с тем, что действие фильма происходит в 20-х годах, сопровождаемый электроникой 80-х годов, остался почти незамеченным. Его последующий саундтрек к фильму Ридли Скотта Blade Runner был ещё лучше. Более мрачный, более абстрактный и гораздо более эмоционально неоднозначный, чем Chariots of Fire, его легендарность была подкреплена за счёт того, что он не издавался в виде альбома более 20 лет: в его отсутствие вышла корявая оркестровая версия, которую Скотт и Папатанассиу ненавидели.
Их успех привёл к созданию новых саундтреков (хотя Папатанассиу был разборчив в выборе фильмов, над которыми он работал) и серии инструментальных альбомов 80-х годов. Soil Festivities, выпущенный в 1984 году, был наиболее коммерчески успешным, но лучшим из них, возможно, является редкий, мрачный и в основном атональный Invisible Connections, вышедший в следующем году: если бы его материалы вышли сегодня на кассете ограниченным тиражом, выпущенной андеграундным лейблом, модные розничные продавцы, такие как Boomkat, скупили бы его целиком.
С другой стороны, не нужно было слишком много воображения, чтобы представить себе некоторые композиции из альбома 1988 года с соответствующим названием Direct, переделанные в качестве фоновых дорожек для популярных синглов. Однако Папатанассиу не поддался искушению переключиться на поп-продакшн, и его релизы всё больше уходили в сторону нью-эйдж и классических стилей, изредка дополняясь взрывными саундтреками к блокбастерам или другими мероприятиями. Тема из фильма Ридли Скотта 1492: Conquest of Paradise получила вторую жизнь в качестве довольно захватывающего сопровождения спортивных мероприятий – боксеры, команды по крикету и регби-лиги использовали её в качестве вступительной музыки. Он создал темы для миссии Nasa «Mars Odyssey», для летних Олимпийских игр 2000 года, написал музыку для сопровождения приземления космического корабля Rosetta Европейского космического агентства и музыку для поминальной службы Стивена Хокинга, при этом музыка транслировалась ESA в ближайшую к Земле чёрную дыру.
С другой стороны, Папатанассиу не нужно было увлекаться рок- и поп-музыкой: к 90-м годам его влияние на эти жанры стало очевидным. Подобно саундтреку Tangerine Dream к фильму Risky Business, его партитура к фильму Blade Runner, наконец-то выпущенная в 1994 году, стала своеобразным стандартом в танцевальной музыке, неоднократно исполнялась исполнителями транса, сэмплировалась Future Sound of London, Unkle, Air и drum'n'bass-продюсером Dillinja. Boards of Canada, тем временем, остановились на его саундтреке 1976 года к французскому документальному фильму о дикой природе La Fete Sauvage. Остальная часть его бэк-каталога была креативно расхищена в кругах хип-хопа: Outkast, Jay-Z, Company Flow и, неоднократно J Dilla.
Кроме того, Aphrodite's Child также была заново открыта молодыми исполнителями. Если вы росли вместе с их солистом, который был облачён в кафтан и был предметом шуток в Abigail’s Party, то запоздалое прослушивание альбома 666 – и, особенно его выдающегося трека The Four Horsemen, было ошеломляющим опытом: кто бы мог подумать, что Демис Руссос когда-то делал настолько экспериментальную, настолько крутую музыку? The Four Horsemen заслужил честь быть дважды фактически переписанным – сначала группой Verve на альбоме 1997 года The Rolling People, который намекнул тем, кто в курсе, взяв своё название из текста песни 666 «Altamont», а затем Беком на альбоме 2008 года Chemtrails, а также подвергся кавер-версии со стороны титанов евро-техно Scooter. Кроме того композиции альбома были заимствованы Oneohtrix Point Never и Dan the Automator, и, что, возможно, неизбежно, учитывая название и тематику альбома, он пришёлся по душе блэк-метал-группам.
Таким образом, Вангелис Папатенассиу стал не просто композитором, украшенным гирляндами саундтреков, «палочкой-выручалочкой», если требовалось что-то волнующее и эпическое для крупного мероприятия, пионером электронной музыки и движущей силой самой влиятельной рок-группы Греции, но и нитью, которая невероятным образом связала Rotting Christ, Донну Саммер, Boards of Canada, Jay-Z и Verve. Это было не то, что он собирался сделать, но если говорить о музыкальном наследии, то это достаточно уникальное достижение.
Alexis Petridis
20 мая 2022 года