Те, кто любит ретро-электронику, которая не увязла в клишированных секвенсорных партиях и заезженных аккордах меллотрона, не могут обойти вниманием Герта Эмменса. Его базой является «космическая берлинская школа», которую в 70-х годах прошлого века основали Tangerine Dream и Клаус Шульце, но своим многогранным музыкальным образованием, свингующими соло и слегка романтическим подходом голландец выделяется из основной массы музыкантов, которые выдают на-гора большое количество синтезаторных поделок.
Он также регулярно сотрудничает с другими знаменитыми исполнителями электронной музыки. Musicophilia.nl связалась с Гертом для подробного интервью о его успешной карьере, которая, в силу различных обстоятельств, началась поздно.
Вы традиционно являетесь классически образованным органистом, но почему в конце 70-х годов вы переключились на игру на барабанах в музыкальных группах?
Я думаю, что в том, что касается создания музыки, у меня есть гены моего отца. Он играл на органе, пел в хоре, а также играл на саксофоне, кларнете и, будучи подростком, на ударных инструментах в духовом оркестре. Я младший из трёх детей и единственный, кто в раннем возрасте проявил интерес к тому, чем был увлечён в музыкальной сфере мой отец. С того момента, как он понял это, он поощрял меня во всём, что имело отношении к музыке. Поэтому в юном возрасте меня отдали в музыкальную школу учиться играть на классическом органе. У нас был орган в гостиной. Эти уроки и репетиции были, оглядываясь назад, слишком ранними, я думаю. Я бы предпочёл играть с друзьями, а не репетировать за органом по полчаса каждый день. Через три года мне позволили прекратить обучение. Мне до сих пор нравится теория, которую я тогда изучал. И умение читать музыку имеет свои преимущества. После того, как я потерял интерес к органу, возник интерес к игре на барабанах. У нас в доме не было барабанной установки. Я собрал старые мамины банки для стирального порошка, перевернул их вверх дном на чердаке и барабанил мамиными вязальными спицами. Видимо, мой старший брат пожалел меня, потому что однажды он подарил мне пару настоящих барабанных палочек. Рядом с барабанами был установлен старый проигрыватель, и я играл параллельно с музыкой с пластинок. Опять же, не последнюю роль в этом сыграл мой отец, который, видя мой талант, купил мне барабанную установку. Мне тогда, наверное, было четырнадцать или пятнадцать лет. Когда в семидесятых годах появилась электронная музыка, я был заворожён ею. Мы говорим о Timewind Клауса Шульце, «Ricochet» Tangerine Dream, Heaven & Hell Вангелиса, «Autobahn» Kraftwerk и Oxygene Жана Мишеля Жарра. Итак, я снова сел за орган и попытался сыграть всё, что слышал на этих пластинках. С того момента, примерно с 1975 года, игра на органе и игра на барабанах шли вместе. Я также брал уроки игры на барабанах, и позже мне повезло, что мне разрешили пройти обязательную военную службу в качестве штатного музыканта в группе Johan Willem Friso Kapel. Однажды в дверь позвонили. Это был мальчик, который жил на соседней улице, и он всегда слышал, как я барабанил. Эти штуки производят довольно много шума, а я довольно сильно бью по барабанам. Он создавал группу и искал барабанщика. Одно привело к другому. Внезапно я стал барабанщиком в группе. Как только у меня появились деньги, я купил портативный орган Farfisa, электронное пианино Elka, струнный синтезатор Siel и синтезатор Yamaha CS-10. С того момента я был и барабанщиком, и клавишником в довольно многих группах. Иногда с барабанами и несколькими клавишными, как позже в той первой группе. Было по крайней мере три группы, в которых я был и барабанщиком, и клавишником.
Yamaha CS-10 был вашим первым синтезатором. Как вы достали эту штуку?
Я уже тогда был большим поклонником синтезаторов. Чтобы купить музыкальные инструменты, мне приходилось ездить в Ассен, потому что я жил в деревне недалеко от него. Или ещё лучше: Гронинген, но это было гораздо дальше. В магазине органов и фортепиано в Ассене был синтезатор Yamaha SY-1, который пылился на органе. Они были достаточно любезны, чтобы позволить мне подробно изучить устройство. Мне показалось, что это отличное устройство. Но затем в журнале Music Maker появился тест Yamaha CS-10, и он выглядел более впечатляюще, чем SY-1. Все чёрное и все эти кнопки! Итак, я заказал CS-10 в органной мастерской. Они нашли это довольно забавным, я думаю. До этого никто никогда не заказывал у них синтезатор. И, возможно, после этого тоже. В настоящее время я бы выбрал SY-1. На мой взгляд, он более характерный, но это индивидуальное.
В биографии на вашем сайте есть несколько фотографий, на которых вы изображены за синтезаторами в 80-х годах. Где и когда они были сделаны, и были ли вы тогда уже сольным исполнителем?
Сольный исполнитель в том смысле, что я делал музыку дома, которая абсолютно не подходила для исполнения в рок-группе. У меня было два магнитофона, и я экспериментировал с дублированием треков. Это была мешанина стилей, но в значительной степени вдохновлённая популярной в то время электронной музыкой. Я сохранил многие из этих композиций. На давнишней фотографии вы можете видеть Elektor Chorosynth, который друг собрал для меня. Он также изготовил мне Elektor Formant, но на фотографии его не видно. Под ним находится Korg 700, купленный подержанным в магазине в Гронингене. Я не совсем вижу, что находится под ним, это может быть Korg PE-1000. На другой фотографии, сделанной во время концерта, вы видите ARP Odyssey, Yamaha SK50D и Roland Jupiter-4. Всё куплено подержанным, потому что у меня не было денег на покупку новинок. Особенно тот Roland Jupiter-4, который я хотел бы иметь снова. Но в наше время они стоят целое состояние.
С конца 80-х до 2004 года вы участвовали в фьюжн-проекте с неким Питером Лейдсманом, который в результате привёл нас к проекту с трансовой музыкой. Что это были за проекты?
Мы с Питером познакомились в 1989 году в группе, игравшей музыку в стиле фьюжн. Мы стали хорошими друзьями. Когда группа распалась, мы продолжали работать вместе. Питер играл на басу, я на клавишных, и мы использовали драм-машину. Это началось как продолжение той фьюжн-группы, но мы начали создавать свои собственные песни, и акцент сместился на песни, в которых возможно всё. Мы включили некоторые из этих песен в наш альбом Decade. Питер, в какой-то момент, перестал играть на бас-гитаре и захотел поэкспериментировать с программными синтезаторами и тому подобным. Он купил Reason, Novation Supernova и некоторое другое оборудование и принялся записывать множество базовых дорожек. Он принёс эти исходники в мою студию, где мы доработали их до полноценных композиций. С точки зрения стиля, это не имело ничего общего с музыкой, которую Питер всё ещё продолжал играл на бас-гитаре. У нас был проект с популярной тогда лаунж-музыкой и проект, более ориентированный на транс, с экскурсами в более спокойные стили современной электроники. Питер постепенно потерял интерес к созданию музыки, но дверь остаётся открытой. Я полагаю, что наша последняя композиция датируется 2006 годом.
Фьюжн сильно отличается от прога и электронной музыки. Думаю, вас привлекает эта музыка. Как вы оказались в этой группе?
Разница между фьюжн и прогом, на мой взгляд, не так уж велика. Между этими двумя стилями также существует определённое совпадение. Во-первых, оба они являются довольно техничными стилями создания музыки. Одноименный дебютный альбом U.K. – прекрасный пример почти бесшовного слияния обоих стилей. В нашей стране хорошим примером являются первые записи Solution. Я также использую влияние фьюжн в электронной музыке, которую я создаю. Особенно в соло. В заглавной композиции моего последнего альбома On the Edge of Nowhere есть соло, которое вряд ли можно объяснить иначе, чем типичное фьюжн-соло. В музыкальном плане мне нравится, когда мне бросают вызов, в том смысле, что я не против работать на пределе своих музыкальных возможностей. Это познавательно и увлекательно. Фьюжн-группа, о которой мы говорим, фактически возникла из совместной потребности гитариста, который, кстати, был гитаристом в самой первой группе, и меня. На ранних этапах мы играли сложные каверы на Yellow Jackets, Koinonia и так далее.
По сравнению с этим, прошло довольно много времени, прежде чем человек, который так любит синтезаторы и находился под влиянием Клауса Шульце, выпустил свой дебютный альбом Elektra (1999). Победа в конкурсе композиторов Alfa Centauri в 1997 году стала решающим фактором? Оглядываясь назад, можно сказать, что для появления альбома потребовалось ещё два года.
Я просто долгое время не интересовался электронной музыкой. Примерно с 1984 по 1995 год основное внимание уделялось прогу, фьюжн и некоторым видам поп-музыки и рока. За эти одиннадцать лет я не сыграл и не купил ни одной записи электронной музыки, а в 1995 году я даже не знал, существует ли это направление до сих пор. По объявлению в Music Maker я приобрёл синтезатор Korg 800-DV. Мне пришлось заплатить за него 550 гульденов. В то время у меня были только цифровые синтезаторы, Yamaha DX7 и так далее, которые в то время были гораздо более популярны, чем старое оборудование, которое часто было монофоническим и не имело MIDI. Эти старые синтезаторы оказались востребованы и возродили интерес к электронной музыке. Оказалось, что такая музыка всё ещё существует. Организовывались фестивали, выпускались альбомы с электронной музыкой. Я стал членом Alfa Centauri, клуба любителей электронной музыки с собственным лейблом Quantum Records. Я также хотел снова начать создавать электронную музыку, но так застрял в создании других стилей, что прошли годы, прежде чем я наконец нашёл тот стиль, который мне нужен. Я рассматриваю и Elektra, и Asteroids как переходные альбомы. В моих глазах конкурс Alfa Centauri был случайностью. Было приятно оказаться в числе победителей, потому что это дало мне зелёный свет для записи сольного альбома, который в итоге получил название Elektra. На вечере, где чествовали победителей, я впервые встретил Рууда Хейджа, который впоследствии стал моим музыкальным партнёром.
Что привело вас к потере интереса к электронной музыке?
Я точно не знаю, могу только догадываться. Возможно, музыка показалась мне слишком скучной. Те длинные затяжные треки, в которых произошло не так уж много событий.
Тогда в Нидерландах не было рынка электронной музыки, не так ли?
На самом деле, с того момента, когда в середине семидесятых Timewind Клауса Шульце даже вошёл в двадцатку лучших альбомов, это постепенно стало не так заметно. В конце девяностых это была лишь тень того, что было в семидесятых. Если посмотреть сейчас на то, что осталось от электронной музыкальной сцены, то это ещё меньше, чем в девяностые годы. Тогда на фестивали приходили тысяча и более человек, сейчас мы рады, если их будет двести пятьдесят.
Хотя Жан-Мишель Жарр и Kraftwerk по-прежнему собирают толпы.
Kraftwerk – это техно со времён The Mix, а Жан-Мишель Жарр делает практически самую доступную и приятную синтезаторную музыку, которую только можно себе представить. Преимущество обоих в том, что они стали великими в семидесятые годы. Золотой век электронной музыки. Я имею в виду фестивали электронной музыки, такие как в Голландии, Германии, Англии или Бельгии.
Я считаю, что нужно различать традиционную электронную музыку и современную. Вы имеете в виду такие фестивали, как E-Live и E-Day. Как вы думаете, в чем причина снижения интереса к этим событиям?
Это свойственно снижению популярности сцены, музыки как таковой. Как это происходит? Я точно не знаю. Этот процесс длится уже около тридцати лет. Очевидно, что традиционная электронная музыка уже не так актуальна.
В 2002 году вы заключили контракт с лейблом Groove Unlimited Рона Бутса. С тех пор всё стало по-другому и лучше с точки зрения карьерного роста?
Можно сказать, и так. Groove – крупнейший лейбл электронной музыки. В то время у меня был контракт с Quantum Records, где Elektra и Asteroids были выпущены на CD-R. Я взял Moog Prodigy у Рона Бутса, и благодаря этому мы познакомились. Между нами установились хорошие отношения. Когда Рон спросил меня, хочу ли я перейти с Quantum на Groove, мне не пришлось долго думать. С тех пор мои альбомы стали выпускаться на CD, и продажи значительно выросли.
Quantum Records обвинила вас в этом шаге?
Нет, Quantum ни в чём меня не обвиняла. Хотя между Groove и Quantum было несколько бурных дискуссий.
Что дала вам работа с Groove?
Мировые продажи дисков, слава… насколько можно говорить об этом на такой маленькой сцене, и хорошо наполненный кошелёк.
Что вы думаете о критике, когда авторов традиционной электронной музыки описывают как музыкантов, подражающих Клаусу Шульце и старым Tangerine Dream, причём подражавших очень плохо?
В этом есть доля правды. Многие поклонники традиционной электронной музыки в какой-то момент начинают работать самостоятельно. Начальный уровень невысок: вы покупаете пару синтезаторов, устанавливаете цифровую аудио рабочую станцию с программными синтезаторами или без них, микшер… и можете приступать. Если у вас есть семья, то вскоре вы переезжаете на чердак. Вдохновение для многих из этих людей приходит из музыки их великих исполнителей: Клаус Шульце и Tangerine Dream. Это стиль, которому будут «подражать», так называемая «берлинская школа». Нередко почти в буквальном смысле. В этом отношении, конечно, это совершенно отличается от занятий рок-музыкой в группе.
Я думаю, что также чертовски трудно придумать что-то новое на электронной сцене. Я имею в виду, что если ты придумываешь что-то новое, это не очень хорошо, а если ты делаешь это традиционно, то ты – музыкант, вызывающий сон.
Это относится ко всем стилям музыки, я думаю. Большинство вещей уже было сделано однажды, а совмещение стилей стало настолько нормальным, что даже это в конечном итоге будет исчерпано. Просто постарайтесь придумать что-то новое. Традиционная сцена электронной музыки не зря называется традиционной: большая часть создаваемой музыки по-прежнему основана на том, что было сделано в семидесятых и первой половине восьмидесятых. Шульце и Tangerine Dream уже прошли мимо, а также музыка а-ля Жан-Мишель Жарр и в меньшей степени Вангелис. Это делает сцену довольно консервативной. Современные формы электронной музыки, такие как техно, хаус, дабстеп и так далее, в основном игнорируются. Что касается моей собственной музыки, я регулярно получаю подтверждения от поклонников, что у меня появился свой собственный стиль. Смесь традиционной электронной музыки с другими стилями, особенно с прогом. Более того, я использую много джазовых мелодий, и мои соло нетипичны для сцены. Я также использую барабаны и гитару. Преимущество выделения себя в электронной сцене заключается в том, что вы должны выделяться. Если вы хотите куда-то попасть, чего-то добиться, вы должны выделяться. Конечно, это не значит, что это понравится всем. Особенно в такой традиционной сцене, как электронная, есть много людей, которые не могут оценить мою музыку. Да будет так.
Хороший мостик к вашим сольным альбомам, и, если позволительно переходить на личности, я считаю, что Tale of the Warlock – это шедевр. Не трудно ли было делать инструментальный концептуальный альбом, где, учитывая названия, ожидается, что будет вокал?
Нет, не совсем. Если у вас в голове есть история, вы можете выразить её разными способами. Это может быть музыка с вокалом, где вокал рассказывает историю. Но это может быть и инструментальная музыка, где слушателю предоставляется больше возможностей для воображения. В случае с The Tale of the Warlock и другим концептуальным альбомом The Day After я решил кратко изложить историю на внутренней стороне обложки, чтобы слушатель получил чуть более подробную картину. Кстати, многие мои альбомы – это концептуальные альбомы. Последний из них – Time Portal Chronicles. До этого оба альбома Outland, Stories from Floating Worlds Volume I и многое другое. Кстати, спасибо за комплимент!
Откуда пришло вдохновение для этого альбома?
Я не могу ответить на этот вопрос. Честно говоря, я не помню. Альбом шестнадцатилетней давности, 2006 года. Идея возникла примерно в 2005 году. Не помогает и то, что я никогда не играю свои альбомы после их выхода. Музыка исчезает, как и идеи, связанные с её созданием. Так что прошло шестнадцать лет с тех пор, как я в последний раз слышал The Tale of the Warlock.
Ваши альбомы с Ruud Heij тяжелее в плане секвенции и множества слоёв синтезаторов. Руководит ли этим проектом Рууд, который также делает эти крутые вещи с Free System Projekt?
Нет, совсем нет. Но и не наоборот. Или другими словами: нет руководства. В нашем сотрудничестве роли в основном фиксированы, и существует много взаимного уважения. Рууд отвечает за большинство секвенций, а я – практически за всё остальное. Наши сессионные записи всегда проходят в студии Рууда. Рууд делает секвенцию, которую я слышу во время подготовки. Так у меня появляется время, чтобы придумать что-то вроде мелодии, эффектов, соло и так далее. Рууд в свою очередь слышит, что я подготавливаю, что в свою очередь влияет на очерёдность действий. В какой-то момент мы договариваемся о том, как начать композицию и запись. В значительной степени это импровизация из того, что осталось после подготовки. Как правило мы записываем два или три дубля. Обычно нам больше всего нравится последний записанный дубль. Затем я дорабатываю его дома в полноценный трек и отправляю его Рууду. Он не всё сразу одобряет. Рууд мыслит более традиционно, чем я. Иногда он считает, что мои барабанные партии, сыгранные дома, слишком роковые для традиционной электронной музыки. Рууд не любит ритмы в «четыре четверти». Иногда он находит мои мелодичные гармонии слишком надуманными. Для моих ушей это звучит хорошо, для ушей Рууда – не состыковывается с секвенциями. Он находит её слишком диссонирующей. У меня нет проблем с его критикой, и я провожу корректировку. Пока ему не понравится. Важно, что мы оба полностью поддерживаем музыку, которую создаём. Мы также делаем амбиентные композиции. Это работает немного по-другому, потому что нет подготовленной секвенции. Затем мы вместе проигрываем дроны, саундскейпы, длинные затянутые партии, звуковые эффекты и так далее, пока не появится что-то, что понравится нам обоим. Затем мы начинаем запись.
В 2021 году вы записали альбом A Night At Blackrock Station вместе с Роном Бутсом. Альбом с очень оригинальными названиями. Как возник этот проект и что такое Blackrock Station?
У нас с Роном дружеские отношения. Здесь также присутствует взаимное уважение. Мы много лет говорили о совместной работе, но как-то всё не складывалось из-за плотного графика и прочего. Пока мы снова не заговорили об этом осенью 2020 года. Затем я сделал дома основные секвенции и отправил их Рону. Затем в январе 2021 года мы провели несколько сессий записи в студии Рона. Рон создал из этого пять композиций. Название является вымыслом. После поиска на Shutterstock подходящей картинки для обложки нашего альбома, нам обоим больше всего понравилась картинка со станцией. Название, в свою очередь, соответствует этому образу. Я думаю, Рон придумал Блэкрок из-за горы на заднем плане.
На вашем нынешнем альбоме On the Edge of Nowhere можно услышать немного другого Герта Эмменса. Альбом более «роковый» и содержит больше «мягких» пассажей, чем хорошо известные атмосферные пространства. Из этого я делаю вывод, что вы стараетесь не повторяться.
Это немного двояко. Я остаюсь верен своему собственному стилю, следствием чего является узнаваемость. Так что в определённой степени он звучит как предыдущие альбомы. Но в рамках этого стиля я стараюсь делать что-то другое, насколько это возможно. Это не должно превращаться в повторение приёмов.
Увидим ли мы вас где-нибудь на сцене в ближайшее время?
Я думаю, что сольные выступления больше не в моде. Во-первых, мне нравится общаться на сцене с другими людьми, а во-вторых, я всё ещё борюсь с последствиями эмоционального выгорания в 2016 году. Как говорится, аккумулятор быстро разряжается. Сольные выступления, со всем, что их окружает, отнимают у меня слишком много энергии. Для выступлений с одним или несколькими коллегами я всегда открыт.
Выгорание? О, Боже! Как и все остальные, я желаю вам скорейшего выздоровления. Прежде чем мы завершим это интервью, я хотел бы услышать от вас Топ-10 лучших альбомов. Ваш музыкальный вкус очень разнообразен, и это то, что интересно мне и моим читателям.
На самом деле у меня пятнадцать альбомов, и я не могу решить, какие пять мне следует убрать, чтобы они попали в Топ-10. Я уверен, что вы не будете возражать, если это будет Top 15. Порядок – алфавитный.
- Ashra – New Age of Earth
- Wally Badarou – Words of a Mountain
- The Beach Boys – Holland
- The Comsat Angels – Fiction
- Depeche Mode – Songs of Faith & Devotion
- Genesis – The Lamb Lies Down On Broadway
- Kayak – The Last Encore
- King Crimson – Beat
- Mr. Mister – Pull
- Mike Oldfield – Hergest Ridge
- Mike Oldfield – Ommadawn
- Mike Oldfield – Tubular Bells
- Porcupine Tree – Fear of a Blank Planet
- David Sylvian – Gone to Earth [но полная версия 2CD/2LP]
- Tangerine Dream – Zeit
Отличный список и, как и ожидалось, очень разнообразный! Спасибо за интервью и продолжайте в том же духе, Герт.
Michel Scheijen
4 июня 2022 года