Мы встретились с легендарным композитором, чтобы рассказать о его новом концертном альбоме и его увлечении иммерсивным звуком и технологиями виртуальной реальности.
Жан-Мишель Жарр, скорее всего, не нуждается в представлении. Будучи одним из самых плодовитых и успешных композиторов, работавших в электронной музыке, он без преувеличения можно сказать, что сыграл ключевую роль в развитии жанра за последние пять десятилетий.
Помимо его записей, именно великолепные, рекордные живые выступления Жарра выделяются как знаковые моменты в его карьере, благодаря которым он собрал миллионы зрителей в одном месте, разрабатывая инновационные секвенсоры и фантастические инструменты специально для использования на сцене.
31 декабря 2020 года Жарр устроил зрелище, равного которому не было. Когда часы приблизились к полуночи, он выступил в прямом эфире из своей парижской студии, спроецировав цифровой аватар на виртуальный Нотр-Дам, который был населён виртуальной аудиторией, транслирующей шоу со всего мира.
В 50-минутном выступлении были задействованы таланты ста артистов и техников, и в итоге его посмотрели более 75 миллионов поклонников. Теперь Жарр выпускает бинауральное аудио с этого мероприятия в виде концертного альбома Welcome to the Other Side.
В преддверии выхода альбома мы поговорили с Жарром о его подходе к живым выступлениям, растущем интересе к технологиям VR и AR, а также о том, как принятие неопределённости может дать потрясающие результаты.
Что в живых выступлениях привлекает ваш интерес как музыканта?
Это основной контрапункт к студийной работе. Быть музыкантом в наши дни – это шизофреническая деятельность; когда ты работаешь в студии, то через некоторое время ты хочешь отправиться в турне, а когда ты в турне, то через некоторое время ты хочешь вернуться в студию. Это просто какая-то раздвоенность. Мы знаем, что многие люди пишут музыку, но не гастролируют. На самом деле это более широкая проблема – в наши дни, с точки зрения экономики, все говорят, что музыкальная индустрия может выжить только благодаря живым выступлениям. Что, если подумать, довольно несправедливо – у вас есть много людей, которые являются прекрасными авторами песен, прекрасными музыкантами, но у них нет возможности или они не хотят выступать на сцене. Это то, о чём, в связи с пандемией, мы должны тщательно подумать. Не возлагая ответственность на стриминговые платформы, на экономику интернета, но и на самих себя. Мы должны перестать считать музыку такой же свободной, как воздух, которым мы дышим. Тот факт, что какое-то время мы не могли выступать – я надеюсь, что это позволит нам немного изменить наши приоритеты, признать, что музыка сама по себе, которую можно слушать помимо живого выступления, имеет собственную ценность.
Можете ли вы вспомнить, когда вы впервые выступили вживую? Где это было, и что вы играли?
Когда я был подростком, я играл в нескольких местных рок-группах, когда мне было 13-14 лет. Играть вживую было единственным способом поделиться музыкой, и, конечно, это было очень весело. Я помню, как мы впервые выступили – это была очень скромная попытка, с очень грубым оборудованием. Какой-то усилитель, который один парень сделал для меня, для моей гитары. В те дни мой дедушка был изобретателем и инженером. Он разработал один из первых микшерных пультов для радиостанций, а также изобрёл один из первых портативных проигрывателей, прародитель iPod. Он подарил мне, когда мне было 11 лет, подержанный немецкий магнитофон. Я был одержим, записывая всё подряд. Однажды я проиграл кассету задом наперёд, и мне показалось, что со мной разговаривают инопланетяне (смеётся). С этого момента я начал экспериментировать, обрабатывать звуки с помощью гитары или органа, с ленточными эффектами. Даже для первых выступлений у меня были старые магнитофоны, чтобы создавать эти странные звуки.
Почему вы решили записать и выпустить свой последний концертный альбом в формате бинауральной записи?
Этот альбом основан на довольно специальном проекте, над которым я работал во время пандемии. Это живое VR-выступление. Не заранее записанный опыт, а настоящее живое выступление. Я играл вживую в студии звукозаписи в центре Парижа, а затем мой аватар играл в виртуальном Нотр-Даме перед аудиторией виртуальных аватаров. Это было настоящее мультиплатформенное выступление, транслировавшееся по радио, телевидению, потоковым платформам по всему Западу, а также в Азии. За ним следили 75 миллионов человек. Мы совсем не ожидали этого. Меня всегда очень интересовали иммерсивные процессы, как в визуальном, так и в звуковом плане. Бинауральное, 5.1, пространственное аудио – всё это то, чем я занимаюсь уже долгое время. Думаю, по одной очень простой причине: я всегда считал стерео фальшивым процессом, созданным в 30-х годах, чтобы создать ощущение пространства. Стерео не существует в природе, это то, что было создано. В природе всё моно. Когда я говорю с вами, я в моно, когда кто-то играет на инструменте, он в моно. Что создаёт пространство, так это пространство между источником и вашими ушами. В этом смысле наличие нескольких моноканалов гораздо логичнее, чем что-либо ещё. Это было довольно сложно, пока мы не начали получать убедительные результаты без использования очень дорогого оборудования. В последнее время прогресс бинаурального звучания, которое позволяет получить такой иммерсивный звук с помощью наушников, – это то, что меня очень заинтересовало. Мы микшировали этот проект в студии Innovation, управляемой французским аналогом BBC, и получили вполне убедительный результат. Вы, конечно, знаете, что и Sony, и Apple анонсируют свои версии этой технологии, Spatial Audio и тому подобное. Это знак времени. Однако я убеждён, что это будет работать только тогда, когда артисты или музыканты с самого начала будут думать о музыке как о созданной для Spatial Audio, производя и микшируя её для бинаурального или многоканального звучания. Взять существующий стерео микс и обработать его, чтобы вписать в этот формат, не получится.
Как насчёт виртуальной реальности – что заставило вас использовать эту технологию для концерта Welcome to the Other Side?
Я большой поклонник VR. Я думаю, что в будущем это будет очень популярным способом самовыражения. Это не только то, что конкурирует с живой музыкой. VR, AR и XR в целом заставляют меня вспомнить ранние дни кинематографа, когда фильмы проецировались в цирках в конце 19 века. Многие люди из живого театра смотрели на это как на диковинку, фокус, говоря, что да, это весело, видеть, как эти люди двигаются на стене, но они не настоящие актёры. Они не на сцене перед публикой. Затем кино стало той главной формой искусства, которой оно является сегодня. Я думаю, что для VR это не только что-то для видеоигр, это настоящий медиум сам по себе. В этом смысле Ковид и пандемия ускорили все эти новые способы самовыражения и обмена музыкой с людьми, которые географически или социально изолированы. Волнение от того, что вы собираетесь в одном «месте», где бы вы ни находились, при VR-выступлении – вы на виртуальной сцене, но с аудиторией. Люди разделяют один и тот же опыт, но некоторые из них находятся в Китае, Бразилии, США или Африке, и они разделяют одни и те же эмоции в одно и то же время. Это очень интересно и совершенно ново.
Ощущалось ли при этом живое выступление, когда вы выступали из своей студии в качестве цифрового аватара?
Что довольно странно, и даже в некотором смысле почти страшно, так это то, что через пять минут ты забываешь, что тебя на самом деле там нет. Я играл на своих настоящих инструментах, но в VR-гарнитуре, чувствовал под руками свои клавишные и синтезаторы, но в то же время – без задержки – находился перед аудиторией аватаров. Очень быстро забываешь, что находишься перед аватарами. Эти люди за ними реальны, они посылают вам изображения, хлопают и танцуют, как в реальной ситуации. Удивительно, насколько это реально, почти как в научно-фантастическом фильме. Как в мире Матрицы, но не в антиутопическом, а в позитивном смысле.
Не могли бы вы рассказать нам об оборудовании, которое вы используете для своих концертов в настоящее время?
Я использую смесь аналогового оборудования. У меня есть Memorymoog, я использую итальянский модульный синтезатор GR-8, который просто потрясающий. Он модульный, но вместо кабелей эти ребята используют переключатели, это очень круто. Я всегда использую VCS3, от EMS, это мой питомец (смеётся). Это был мой первый инструмент, поэтому я всегда держу его на сцене. Я также использую инструмент, который мы разработали – там большой стеклянный сенсорный экран, 1 м 20 на 60-70 сантиметров, который я использую как большой iPad, для управления эффектами и секвенциями. Это напомнило мне дискуссию, которую я вёл со многими разработчиками – в наши дни все одержимы идеей делать инструменты всё меньше и меньше. Хорошо, это круто – иметь всё в рюкзаке. Но если вы спросите кого-нибудь, кто играет на гитаре, фортепиано или контрабасе, на любом инструменте – они не пытаются получить крошечный саксофон или скрипку, только чтобы иметь возможность путешествовать с ними в кармане. Когда вы находитесь на сцене, вам нужно поделиться с аудиторией идеей выступления. Физическое участие исполнителя вызывает волнение. Человеческое тело имеет определённую пропорцию, мы не маленькие люди, у нас есть определённая эргономика, которую мы должны уважать. Я стараюсь, чтобы на сцене были инструменты приличного размера. Это улучшение, о котором разработчики должны подумать, – иметь нормальный интерфейс, который не просто 20-30 сантиметров в ширину. Что-то большее, как у барабанщика или гитариста, где вы можете действительно физически задействовать себя. Чтобы более чётко выразить то, что вы делаете, а не оставаться загадочным за своим маленьким ноутбуком.
Что, по-вашему, самое важное, что нужно помнить при переводе записанной музыки в живое выступление?
Важен только результат. Особенно в исполнении электронной музыки очень важен визуальный ряд, и очень важна ваша игра как исполнителя на сцене. Именно по этой причине я попытался создать эти инструменты, лазерную арфу, инструменты, которые позволяют вам действительно играть вживую. Чтобы попытаться передать ощущение волнения и энергии, исходящей со сцены. Как вы знаете, я был одним из первых, кто в начале своей карьеры объединил визуальные эффекты с электронной музыкой. В те дни этого ещё не существовало. На очень ранней стадии я понял, что визуальные элементы в электронной музыке – это как современная версия оперы в старые времена, когда классические композиторы работали с плотниками и художниками, чтобы создать улучшенное представление с помощью декораций. Это часть лексикона электронной музыки, да и всей музыки, исполняемой на сцене. Кроме того, важно восприятие случайностей. Тот факт, что в живом исполнении вы должны сохранять эту идею неопределённости. Чтобы не всё было запланировано и записано заранее. Я помню, что несколько лет назад мы решили сделать серию очень минималистичных концертов, продвигая Oxygene вживую, без MIDI, без ничего. В основном этот альбом я записывал на 8-дорожечный рекордер, так что у нас было восемь элементов, которые исполнялись всё время. Мы были группой из четырёх человек, поэтому у нас было восемь рук. Восемь рук, способных играть каждую партию абсолютно вживую. Это было довольно безумно, потому что у нас были такие инструменты, как старые Mellotrons, и мой Memorymoog очень часто разбивался. Вместо того чтобы скрывать эти аварии, я играл с этим и делился этой неуверенностью и уязвимостью с толпой. И они на самом деле обожали это, им это нравилось. Потому что внезапно, в некотором смысле, они столкнулись с незавершённой работой.
Каковы ваши планы на следующий проект?
Мы всё ещё находимся в состоянии неопределённости, не зная, что будет с живыми выступлениями в ближайшие несколько недель или месяцев, по крайней мере, до конца года. У меня нет ближайшего концертного проекта в ближайшие несколько недель. Я серьёзно думаю о том, чтобы вернуться на сцену в следующем году. Весь этот период изменил мои представления о будущих живых выступлениях. Я бы хотел использовать более «фиджитальный» (интегрированные коммуникации на стыке цифрового и физического пространств, обеспечивающие потребителю новый опыт) подход, смешивая живые выступления с элементами VR, дополненной реальности. Этот период изменил и ещё изменит то, как мы выступаем. У нас так много возможностей, которые открываются с XR и AI, и я хотел бы исследовать все эти техники в своём следующем сценическом проекте. Помимо этого, я воспользуюсь возможностью написать новую музыку.
Matt Mullen
28 июля 2022 года