Человек с золотой флейтой привнёс неповторимый ирландский шарм и безупречное музыкальное мастерство 18 марта в Вейл-холл на восхитительный концерт. Сэр Джеймс Голуэй в сопровождении флейтистки леди Джинн Голуэй и пианиста Филиппа Молла привёл в восторг благодарную публику, представив красочное разнообразие музыкальных произведений – от серьёзных до легкомысленных, включая одно, в котором потребовалось участие зрителей.
Музыкальный путь господина Голуэя уникален, и даже в 76 лет он кажется далёким от завершения. Это артист, который из рабочего класса Белфаста поднялся в высший эшелон мира флейты, получив работу в Лондонском симфоническом оркестре и Королевском филармоническом оркестре, и в итоге в 29 лет занял место главной флейты в Берлинском филармоническом оркестре, одном из величайших коллективов мира. Очень немногие музыканты отказались бы от столь высокой должности, но Голуэй – не просто музыкант, и он покинул этот оркестр всего через шесть лет. Даже эта высокая должность оказалась недостаточной демонстрацией эклектичности и зрелищности, которые сделали его одним из лучших инструментальных исполнителей в мире.
Бесшабашное остроумие господина Голуэя и его шутливая речь с самого начала дали понять, что это не будет формальным мероприятием. Очевидно, что он придаёт большое значение тому, чтобы вовлечь аудиторию в свой мир. Он вовлекает аудиторию в свой мир искренне и непринуждённо. Это редко случается в концертных залах классической музыки, которые слишком часто погрязли в формальности и стерильности.
Концерт открылся In Ireland Fantasy Гамильтона Харти, и нам сразу же напомнили, почему Голуэй так почитаем. Этот звук! Голуэй издаёт один из самых ярких и мгновенно узнаваемых звуков в мире духовой игры. Качество и характер его тембра удивительно постоянны во всех трёх регистрах; даже его богатый низкий регистр легко проецируется на концертное фортепиано Вайля при полной громкости. Он также способен создавать самые мягкие вступления, какие только можно вообразить, причём выдавая при этом удивительно контролируемые и нюансированные партии. Его контроль дыхания просто поразителен. Я уже упоминал, что ему 76 лет?
Прежде чем приступить ко второй части двухчасовой программы – ослепительной и грозной Fantasie Форе, господин Голуэй взял микрофон, как он делал это перед каждым произведением, чтобы дать слушателям некоторые сведения и, конечно, немного своего фирменного юмора. Он описал это произведение как «виртуозную вторую часть, над которой я всё ещё бьюсь, но не говорите никому в консерватории». Филипп Молл, пианист флейтиста на протяжении сорока лет, был звездой в этой работе, как и весь вечер.
Далее последовала прекрасная аранжировка Claire de Lune Дебюсси, но сначала артист объяснил, что демократия важна в музыке, особенно в оркестре. Он напевал несколько тактов из Marriage of Figaro Моцарта с правильной, головокружительной скоростью. «Оркестр начинает её там (в этом темпе). Потом он становится таким». Он снова напевает, на этот раз гораздо медленнее. Почти подмигивая, он сказал: «Вот видите, это демократия». Далее он рассказал о том, как демократично создаются его программы. «Всё происходит в моем офисе. Моя жена и секретарь принимают решения, а затем они говорят мне, что я играю».
Затем к господину Голуэю присоединилась госпожа Голуэй, исполнив изящную аранжировку Франца и Карла Допплеров Rigoletto Fantasie for Two Flutes. Их слаженный ансамбль и беззаботное взаимодействие были очаровательны и доставляли музыкальное удовлетворение, причём оба флейтиста продемонстрировали высокое техническое мастерство. Артист завершил первую половину концерта своим блестящим переложением музыки из оперы Бизе Carmen.
Во второй половине прозвучали более короткие и лёгкие произведения. Господин Голуэй был очень эффектен в последней песне из Three Irish Folk Songs Дэвида Овертона, где он передал неповторимый и заунывный характер звучания волынок. В Lord of the Rings Говарда Шора (аранжировка из оркестровой партитуры композитора) флейтист исполнил ту музыку, которая в значительной степени ответственна за его впечатляющую всемирную популярность и успех. Среди его многочисленных талантов – способность играть простую и понятную музыку с искренностью, красотой и честностью. Он никогда случайно не «отбрасывает» ни одно музыкальное произведение. Его высочайший артистизм очевиден в любое время. Он составляет программы для всей аудитории, и делает это без малейшего намёка на притворство. Включение в программу песен Манчини The Pink Panther, Pennywhistle Jig и Baby Elephant Walk (последние две исполняются на жестяном свистке) говорит о философии господина Голуэя – включить в программу что-то подходящее для каждого.
Будучи щедрым исполнителем, Голуэй порадовал нас на бис. Сначала он вернул свою жену для «нового произведения Моцарта, недавно обнаруженного на его факсимильном аппарате», которое оказалось хорошо известным Turkish March. Затем он комично пролистал несколько страниц ксерокопий нот, аккуратно разложил их на стенде, а затем стал неуклюже исполнять. Но это не имело значения. Публика это проглотила. Порядок был восстановлен к финалу, виртуозной аранжировкой народной мелодии Carnival of Venice. Мистер Голуэй вновь стал феноменальным, исполняя каждую из головокружительных вариаций так, как, пожалуй, не может исполнить никто другой.
Наконец, прозвучала обязательная Danny Boy, исполненная с любовью, несмотря на то, что артист играл эту мелодию бесчисленное количество раз. Пианиссимо «А» в кульминации мелодии стало, пожалуй, самым возвышенным моментом вечера, а заключительная фраза пронзительно затянулась.
Mark Wardlaw
18 марта 2016 года