Изданный Syngate Records, третий альбом BatteryDead, Shades, был выпущен 5 октября 2013 года и приурочен к Electronic Circus, фестивалю электронной музыки, который ежегодно проводится в Гютерслохе, Германия. BatteryDead – это сольный проект Кристиана Алерса, 39-летнего музыканта из Ольденбурга в Нижней Саксонии, как и его друзья из Rainbow Serpent, которые помогали ему в его первые годы. В области так называемой традиционной электронной музыки, где преобладает винтаж, BatteryDead представляет новое поколение музыкантов, решительно повернувшихся в сторону цифровых и новых технологий.
С 2010 года ты выпустил в общей сложности три альбома, все на Syngate Records. Но твоя история с электронной музыкой началась гораздо раньше.
Да, довольно давно. И сначала на компьютере. Я начал с Amiga 500, примерно в 1989 или 1990 году. Сначала я использовал Amiga только для игр, но потом понял, что на нём можно делать музыку. Мне было очень интересно манипулировать сэмплами, придумывать сумасшедшие мелодии и накладывать ритмы. Но о том, чтобы «играть музыку» как таковую, речь пока не шла. Качество звука тоже было не очень хорошим. Позже я купил Amiga 3000, который позволил мне записывать музыку с помощью 16-дорожечной программы OctaMED Soundstudio. Эта программа уже была совместима с MIDI. В итоге я купил MIDI-клавиатуру от Casio. Но я очень долго ждал, прежде чем всерьёз взяться за музыкальный проект. BatteryDead существует только с 2004 года.
Откуда взялось название?
Изначально я решил назвать свой проект Blue Synthesis, но это не очень осмысленное название. Оно довольно банально, и его трудно удержать в голове. Однажды, когда в моем mp3-плеере сели батарейки, друг сказал мне: «Вот твоё сценическое имя». На плеере было написано Battery Dead. Я не стал искать дальше.
Syngate Records специализируется на берлинской школе. Но ваш последний альбом, Shades, кажется, не имеет к ней никакого отношения.
Не всегда легко классифицировать свою собственную работу. В целом, моя музыка остается довольно чуждой Берлинской школе, это правда. Мне нравятся более современные ритмы и звуки. Но Syngate никогда не стеснялся расширять свои горизонты. На первый взгляд, мне больше или меньше нравятся следующие жанры: chillout, lounge, downtempo.
Если я имею в виду Shades, то «даунтемпо» не всегда является наиболее подходящим термином.
Именно так. Но в целом, это те жанры, к которым я регулярно возвращаюсь.
Кто на тебя повлиял?
Это – не просто! Я очень восхищаюсь пионерами компьютерной музыки, особенно музыки видеоигр, потому что именно с этого я начинал. Я особенно люблю Криса Хюльсбека, который в своё время создал саундтреки для многих игр, особенно для Commodore 64. Если говорить о музыке, то я бы с удовольствием упомянул кого-нибудь вроде Жарра.
Что ты слушаешь в данный момент?
Помимо lounge и chillout, я люблю транс и иногда техно. Я практически ничего не слушаю, кроме электронной музыки. Мне также интересно сочетание чистого синтеза с классическими инструментами, такими как флейта или блок-флейта. Но я не могу назвать ни одного конкретного имени. На моих полках нет таких записей. Наверное, это печально.
Ты не профессиональный музыкант. Чем ещё ты занимаешься?
Я ремесленник из Ольденбурга, работаю в небольшой компании, которая занимается строительством шлагбаумов для железнодорожных переездов и тому подобным. Мне повезло, что я живу рядом с местом работы, поэтому мне не приходится тратить много времени на поездки, и я могу посвятить себя музыке, а также бильярду – моему всепоглощающему хобби.
Среди других твоих увлечений – фотография, в частности, астрофотография. Приходит ли к тебе когда-нибудь вдохновение от звёзд?
Иногда случается быть на седьмом небе от счастья, это правда. Настолько, что иногда страдаю от невнимательности. Мои мысли блуждают где-то в другом месте, я ничего не могу с этим поделать. Это объясняет мой интерес к звёздам. Астрофотография заставляет меня сосредоточиться на конкретном объекте. Кроме того, она позволяет мне просто любоваться красотой Вселенной.
Ты также автор обложек своих альбомов.
Да, для альбома Shades я сфотографировал ветряную турбину под небольшим углом, но очень переэкспонированную. Оригинальная фотография изображена на обратной стороне пластинки. Обложка получилась в результате простой инверсии цветов. Для Sands of Deceptions, моего предыдущего альбома, изображение песка было любезно предоставлено другом, членом астрономической ассоциации в Ольденбурге. Это был пляж, и он очень хорошо вписывался в концепцию альбома того времени. Позже я сделал этот монтаж, где Луна тает в песке. Что касается полузатопленной батареи, то она взята с третьего снимка.
Ты начал с распространения своей музыки в Интернете. Тебя можно найти на Bandcamp, Soundcloud и MySpace. У тебя также есть свой собственный сайт. Но что ты думаешь о Spotify?
Я не жду от него многого. Надо сказать, что до сих пор я получал только плохие отзывы.
В какой степени ты считаешь, что Интернет играет важную роль в твоём продвижении?
Без Интернета ничего бы не произошло. Именно в Интернете я чаще всего общаюсь с Килианом, другими словами, с моим лейблом, хотя изначально всё началось не в Сети. Именно на фестивале Electronic Circus, который в то время проходил в Билефельде, я завязал свои первые знакомства. Мы отправились из Ольденбурга вместе с Франком (Шпехтом) и Гердом (Винекампом) из Rainbow Serpent. В шутку я спросил, какой лейбл будет издавать мою музыку. Франк представил меня Лотару Любицу, который в то время руководил Syngate Records. Я пообщался с Лотаром, и мы быстро договорились.
Почему ты настаивал на сотрудничестве со звукозаписывающей компанией? Разве ты не хотел или не мог сделать это самостоятельно?
Потому что я понятия не имею, как выпускаются и продаются пластинки! В любом случае, я не хочу зарабатывать деньги любой ценой. Я знаю, что моя музыка не сделает меня богатым. Это и не было целью. Меня интересует прежде всего то, что моя работа волнует других людей. Возможно, я мог бы достичь того же результата с помощью Интернета или распространяя свои записи самостоятельно. Но это требует больших инвестиций: запись компакт-дисков, печать обложек, рассылка пластинок и, возможно, общение с недовольными покупателями. Я бы предпочёл, чтобы обо всём этом позаботился кто-то другой. Я занимаюсь музыкой, отдаю её Килиану, а он занимается её маркетингом. Взамен у меня есть возможность свободно творить.
Твои альбомы распространяются пиратским способом?
Боюсь, что да. Я уже находил свои записи на сайтах нелегального скачивания. Приходится с этим жить. Как я уже говорил, у меня нет надежды заработать много денег. Но я зарабатываю немного. Достаточно, чтобы в конце года я мог купить несколько компакт-дисков.
Как ты работаешь в студии? Тебя интересует дискуссия между сторонниками аналоговых и цифровых технологий?
Я явно на стороне цифровых технологий. Я также использую много программного обеспечения. У меня есть только один настоящий аналоговый инструмент. В остальном я использую множество эмуляторов и виртуальных аналоговых синтезаторов. Эти плагины значительно облегчают мою работу, даже если они звучат не совсем так, как инструмент, который они пытаются эмулировать. Вы можете услышать разницу. Ну… Я не могу утверждать, что слышу её сам. Если бы я мог напрямую сравнить устройство и его эмулятор, один рядом с другим, тогда да, я думаю, что мог бы. Но на пластинке, на конкретном треке, это совсем другое дело, по крайней мере, насколько я понимаю.
Ты также используешь программу под названием SynthEdit. Что это такое?
SynthEdit – это интерфейс, который позволяет пользователям создавать свои собственные VST-плагины, которые можно подключать к Cubase или любой другой DAW. Он работает немного как строительный набор, с различными модулями. Я беру осциллятор, который даёт мне основную форму волны, и могу соединить его с одним или несколькими фильтрами и добавить различные элементы. В принципе, всё происходит, как в настоящей модульной системе. Это несложно. Это может сделать любой, кто прочитал инструкцию, освоил основы электронной музыки или знает кое-что о синтезаторах.
А из чего состоят твои живые выступления?
Я вообще не клавишник. Я никогда не ходил на музыкальные курсы. Например, я не могу одновременно играть аккорды левой рукой и мелодии правой. Мне было уже 25 лет, когда я взял в руки свою первые клавишные. Было слишком поздно, чтобы серьёзно учиться. Поэтому на концертах я во многом полагаюсь на заранее запрограммированные треки. Отчасти также потому, что я играю один на сцене. Поэтому всё ритмическое, весь звуковой фон исходит из фонограммы. Вживую я играю только соло или более мелодичные партии.
Насколько я понимаю, ты не очень любишь выступать вживую.
Я от природы очень нервный человек. Вы можете себе представить, что это значит, когда речь идёт о публичном выступлении. Свой первый концерт я дал в 2011 году на фестивале Raumzeit, организованном в Дортмунде Штефаном Эрбе. Каждый артист должен был выступить три раза, три пятнадцатиминутных блока, перемежающихся перерывами. Я, конечно, был напряжён, но это было ещё не самое худшее! После первых 15 минут я был настолько измотан, что у меня так тряслись руки, что мне пришлось выбежать из комнаты. Я схватил первую попавшуюся бутылку воды и сразу же выпил её. Это была моя первая ошибка: не взять с собой ничего попить на сцене!
Ты уже планируешь следующий концерт?
На данный момент ничего не запланировано, но, очевидно, я планирую вернуться на сцену, надеясь выступить лучше, чем в прошлый раз. Я никогда не бываю доволен своими выступлениями. Особенно последним.
Помимо живых выступлений, как ты продвигаешь свою музыку? Пытаешься ли ты также сделать себе имя за рубежом?
У меня нет общего плана по экспорту своей работы. Однако с самого начала своей деятельности я посылаю свои записи на радиостанции, которые могут заинтересоваться ими, в том числе и за рубежом. Например, в США такой радиоведущий, как Стивен Барбер, регулярно транслирует электронную музыку по утрам в воскресенье (по немецкому времени). Я уже отправлял ему свою музыку и собираюсь сделать то же самое для нового альбома. Пол Николсон также ведёт радиопрограмму, специализирующуюся на электронной музыке, где-то в Соединённых Штатах. Оба они уже транслировали мои треки, как и некий Пэт Мерфи, который недавно связался со мной, чтобы сообщить, что он уже транслировал мой трек. Иногда я получаю отзывы на Facebook или Bandcamp, но они незначительны. На скачивание приходится очень мало продаж. Может быть, один альбом в месяц. Но иногда кто-то покупает все три альбома за один раз на Bandcamp. Затем снова наступает тишина на несколько месяцев, прежде чем внезапно появляются два или три новых покупателя. На Bandcamp вы можете точно видеть, кто, что, где и когда покупает. Я заметил, что это часто происходит после того, как один из моих треков прозвучал здесь или там, на радио или в Интернете. Что касается физических продаж, я должен спросить Килиана. Мы проводим бухгалтерский учёт один раз в год.
Каким ты видишь будущее «традиционной электронной музыки»? Считаешь ли ты, как и Питер Мергенер, что ей не хватает, прежде всего, лучшего освещения в СМИ?
Да, безусловно. Но я бы добавил, что подобное музыкальное направление уже само по себе является чем-то из ряда вон выходящим для молодых поколений. Возьмём, к примеру, классическую Берлинскую школу. Эти произведения развиваются так медленно, так долго, что любой, кто искренне заинтересован в них, быстро отвернётся, если, например, наткнётся на чуть более тихий пассаж, где ничего особенного не происходит. В наши дни, когда кто-то хочет открыть для себя музыкальное произведение, он слушает его не более десяти секунд. Если оно им не нравится, они выбрасывают его и переходят к чему-то другому. Может быть, это одна из причин, почему так мало этой музыки звучит на радио.
Sylvain Mazars
7 октября 2013 года