Торстен М. Абель, занимающийся музыкой более двадцати лет, ждал до 2008 года, чтобы выпустить свой первый альбом на Syngate под именем TMA. Известный своими многочисленными совместными работами и сайд-проектами, он с тех пор стал одним из самых ярких музыкантов на немецкой электронной сцене, особенно в родной Рурской области. Номинированный в этом году в двух категориях – «Лучший исполнитель» и «Лучший альбом 2013 года» с альбомом RAL 5002 – он воспользовался церемонией вручения премии Schallwelle, чтобы рассказать свою уникальную музыкальную историю. Начиная с его удивительно позднего открытия классиков Берлинской школы.
Классический вопрос для начала: как вы попали в мир электронной музыки?
В конце 70-х и начале 80-х годов я заинтересовался электронной музыкой, выходящей в Великобритании, в основном синти-попом, что привело меня к желанию узнать больше об инструментах, с помощью которых он создавался: синтезаторах. Как только у меня появился первый инструмент, я начал сам сочинять синти-поп в составе различных групп. Только позже друг познакомил меня с музыкой Клауса Шульце и Tangerine Dream. Мои корни, прежде всего, в синти-попе. Gary Numan, Depeche Mode, Human League: мои первые герои были британцами. Я вырос на них. В моём случае Шульце и Tangerine Dream появились позже, в середине 80-х. И опять же, этот друг впервые одолжил мне их пластинки того периода, Le Parc [1985] и Underwater Sunlight [1986], хотя, что касается Шульце, я думаю, что впервые услышал Timewind [1975]. Что сразу привлекло моё внимание в них, так это их длительное развитие композиций, на котором я позже сосредоточил своё внимание.
Когда Вы впервые услышали термин «Берлинская школа»?
Этот термин возник из потребности всегда классифицировать музыку в определённой категории. Мы начали говорить о Берлинской школе в связи со стилем, который в то время исповедовали Клаус Шульце, Tangerine Dream или Ashra. Сегодня, как только артист, откуда бы он ни был родом, практикует стиль музыки, основанный на секвенсорах, его автоматически относят к этой категории.
Начиная с середины 80-х годов, вы быстро накапливали всевозможные инструменты. Затем в один прекрасный день вы всё прекратили, а затем постепенно вернулись к музыке благодаря компьютерам. Вы называли себя «музыкантом в гостиной». Что вы под этим подразумеваете?
В 1995 году, через год после рождения моего сына, я по прихоти продал всю свою студию. Я даже не думал, что хочу больше заниматься музыкой. Я занялся фотографией, но прежде всего я хотел проводить время с семьёй. Но я быстро понял, что без музыки я долго не протяну. Мне нужно было как-то вернуться в этот мир. Я возвращался в него постепенно, благодаря компьютерному музыкальному программному обеспечению, которое в то время процветала. Но мне уже было ясно, что эта ситуация может быть временной, что я смогу реализовать свой потенциал только с настоящим оборудованием, а это означало покинуть свою гостиную. Поэтому я купил несколько синтезаторов и снова начал всерьёз заниматься музыкой.
Поэтому я хочу спросить вас: видите ли вы разницу между аппаратным и программным обеспечением? Когда вы слушаете пластинку, вы можете сказать, что в ней аппаратное, а что программное?
Серьёзно, я не думаю, что вы видите разницу. По крайней мере, не я. Любой музыкант с малейшим талантом должен уметь использовать любой доступный инструмент для создания музыки. Машина или виртуальный синтезатор, какая разница? Очевидно, вы ожидаете чего-то другого от программного обеспечения, функции которого отображаются на экране. Лично мне нужно физически манипулировать кнопками и потенциометрами. Они вдохновляют меня. Но это не мешает мне продолжать использовать программное обеспечение. В обоих мирах есть свои преимущества. У программного обеспечения есть много преимуществ, таких как память и простота, которые позволяют мне очень быстро развить зарождающуюся идею.
Не все ваши инструменты можно найти в продаже. Они самодельные?
С одной стороны, у меня есть инструменты настолько старые и редкие, что их уже не найти в продаже. С другой стороны, у меня есть модульная система, сделанная очень маленькой фирмой – на самом деле менеджер работает один – которая производит только ограниченное количество инструментов, все они очень высокого качества и «звучат» великолепно. Этого человека зовут Хорст Тайс, а его компанию – Theis Modular Synthesizer System. Он довольно хорошо известен среди немецких музыкантов на нашей сцене, возможно, даже в других странах Европы.
Вы относитесь к тому небольшому контингенту музыкантов, которые смогли стать профессионалами?
Нет, совсем нет. Я работаю в общественном транспорте, прямо здесь, в Бохуме и Гельзенкирхене, вожу трамваи и автобусы.
Что касается вашей музыкальной карьеры, то несколько встреч были решающими. Первым был Томас Херманн и ассоциация Ambient Circle. Чем занимается эта ассоциация?
Ambient Circle – это сеть поклонников электронной музыки, основанная в 2006 году в Рурской области Томасом Херманном. Она предлагает музыкантам, не имеющим доступа к сцене, возможность собираться вместе, чтобы импровизировать. Члены сети встречаются каждые два месяца или около того, чтобы импровизировать вместе и публично. Как правило, это амбиентная электронная музыка, или, по крайней мере, очень тихая. Я связался с Томасом Херманном через Интернет в 2008 году. Именно в то время я хотел снова начать заниматься музыкой, «выйти из своей гостиной», как я тогда выразился. В своём ответе Томас пригласил меня присоединиться к группе на следующей сессии. Я с большим энтузиазмом ухватился за этот шанс. С тех пор я почти никогда не пропускаю сессию. После нескольких концертов мы выиграли премию Schallwelle в номинации «Лучший новичок» в 2009 году.
Похоже, что джемы, совместная игра и сотрудничество играют не менее важную роль, чем ваши сольные проекты, например, с Alien Nature.
Безусловно. Я выпустил два альбома с Вольфгангом Барковски, а именно Alien Nature. Вольфганг также является членом нашей группы TMA & Friends. В настоящее время я чаще всего выступаю на сцене именно в таком составе: Томас Бетцлер на барабанах, Мартин Роледер, он же Martinson, на гитаре, Вольфганг и я на клавишных. Со временем это стало настоящей группой.
Это был сознательный выбор – играть с настоящим барабанщиком и настоящим гитаристом, а не создавать на 100% электронную музыку?
Это необходимо для меня, особенно на сцене. Во-первых, так удобнее. Во-вторых, зрителям приятнее и зрелищнее наблюдать за группой, а не за двумя парнями за клавиатурой. Виртуальная ударная установка никогда не будет такой же живой, как настоящий барабанщик. Что касается Мартинсона, то он незаменимый гитарист, но и друг. Он участвует почти во всех моих проектах.
В ноябре прошлого года TMA & Friends выпустили концертный альбом под названием 4F Live.
Название – это игра слов: Four Friends в смысле «четыре друга», которые играют на сцене, или For Friends, поскольку это запись нашего концерта на E-Day в Ойршоте 6 апреля 2013 года. Концерт снимали Винфрид Визрекер и Лутц Хилкер. Затем Винфрид занялся монтажом и производством, что позволило нам выпустить комбинированный CD/DVD. Сами аудиофайлы доступны для скачивания на Bandcamp.
Какова концепция вашего последнего студийного альбома RAL 5002, выпуск которого приурочен к E-Day 2013?
RAL 5002 – это код цвета, ультрамариновый синий. Это типичный цвет очень особенного синтезатора PPG Wave, который в 2012 году мне посчастливилось заполучить в свои руки в виде 30-летнего экземпляра. Он был серьёзно повреждён, и мне пришлось ремонтировать его в Гамбурге, так что он обошёлся мне в целое состояние. Но это моя изюминка. Я никогда не слышал такого плотного звука ни от одного другого цифрового синтезатора. Его звуки послужили большим вдохновением для альбома. Несмотря на то, что это не единственный используемый инструмент, я начал сочинять каждый трек с этим устройством. PPG присутствует в каждом треке. И снова Мартинсон аккомпанирует мне на гитаре.
Вы являетесь 100% артистом Syngate с 2008 года. Как возникло это сотрудничество?
Вольфганг Барковски снова играет большую роль. Именно он познакомил меня с Syngate, который в то время был его лейблом. Он познакомил меня с Лотаром Лубитцем, тогдашним менеджером, которому я сыграл одну из своих первых работ: мой первый диск, записанный в 1993 году, который я смог переиздать на Syngate в 2008 году. Наше сотрудничество получилось просто потому, что Лотару нравилась моя музыка.
Планируете ли вы когда-нибудь выпустить синглы?
Я бы выпустил, если бы был рынок. Наша сцена явно не позволяет этого. Рынок электронной музыки в Германии не так развит, как 15 или 25 лет назад. Тогда артисты, создававшие такую музыку, очень хорошо продавались. Сейчас это уже не так. Мы стали очень маленьким сообществом. Более того, артистов стало больше. Многие люди теперь могут импровизировать как музыканты благодаря дешёвым и очень эффективным компьютерным инструментам.
В августе прошлого года Килиан сказал мне, что вы также готовитесь выпустить что-то на Syngate-Luna, то есть амбиент-альбом. Это всё ещё в планах? Какие у вас планы?
Да, я всё ещё работаю над этим. Но в последнее время проект немного отошёл на второй план, потому что у меня появились другие обязательства. 9 мая мы с Мартинсоном будем играть в планетарии в Реклингхаузене в рамках второго издания мероприятия, которое мы назвали Sternentraumreise. Нас будет сопровождать группа Naviara. Это дуэт, состоящий из певицы и пианистки [Вера Мередит ван Берг] и клавишника [Энтони Дж. Уолтерс]. TMA & Friends выступят в Золингене 30 августа. Это единственные две даты, подтверждённые на данный момент. Я также надеюсь нанести последние штрихи на студийную работу для группы, желательно до нашего выступления в Золингене. Наконец, я готовлю свой новый сольный альбом, по-прежнему в сопровождении Мартинсона. Так что амбиент-альбом не является приоритетным, но он всё же может выйти в этом году.
Sylvain Mazars
9 апреля 2014 года