Как краутрокеры стали пионерами электронной музыки
Группа Tangerine Dream дала бесплатный концерт у Рейхстага в Берлине 29 августа 1981 года. Целые толпы людей – в том числе и автор – совершили в ту субботу паломничество по улице 17 июня и Тиргартену к площади Республики. В итоге большое открытое пространство с западной стороны Берлинской стены было заполнено толпой, которую трудно было не заметить. По некоторым данным, на концерт пришло от 60 до 100 тысяч человек. Казалось, что группа наконец-то обрела в Германии заслуженное признание. Семью годами ранее вышел их новаторский альбом Phaedra, который помог определить звучание Берлинской школы с помощью драйвовых секвенсорных линий и атмосферных пассажей меллотрона. Пятый альбом группы стал первым, выпущенным на Virgin. Альбом Phaedra разошёлся в Великобритании фантастическим тиражом – более миллиона копий – и поднялся до 15-й строчки в альбомных чартах. В семи странах альбом стал золотым. Однако в Германии его практически не заметили.
Tangerine Dream – пионеры электронной музыки
Музыку Tangerine Dream называли «вселенской музыкой", космической музыкой, даже акустической научной фантастикой. Группа беззаботно смешивала атональные эксперименты с иногда очень запоминающимися мелодиями, переносила импровизационную энергию групп Западного побережья, таких как Grateful Dead, на электронику, их секвенсорные схемы отражали классический минимализм Терри Райли или Стива Райха. В то время как Tangerine Dream в ранние годы часто приходилось бороться со сложной техникой и дрейфующими осцилляторами. Tangerine Dream подготовил почву для таких музыкальных стилей, как Ambient, Trance и да, даже New Age. Основатель Tangerine Dream Эдгар Фрёзе, скончавшийся в 2015 году, так и не смог на протяжении всей своей жизни ничего сделать с такими музыкальными классификациями. В интервью Rolling Stone он заявил: «Предпочитаю танцевать, чем впадать в транс». А по поводу нью-эйджа: «Это ещё дальше, совсем за пределами моего горизонта». На вопрос, слушает ли он вообще New Age, Фрёзе ответил однозначно: «Никогда. После двух толстых кусков кремового торта меня бы стошнило, а я так хочу, чтобы мой ковёр был чистым». По иронии судьбы, в 90-е годы – то есть после «классической фазы» Tangerine Dream – в категории New Age было пять номинаций на Grammy.
Спустя пятнадцать лет после концерта в Рейхстаге посетители «Парада любви» должны были пройти вокруг колонны Победы, расположенной неподалёку. Они, возможно, не очень-то разбирались в названии Tangerine Dream. Но они должны были знать группу Kraftwerk, которая считается прародительницей электропопа и техно. Обе группы – Tangerine Dream и Kraftwerk – являются пионерами электронной музыки и имеют огромное значение для её развития в мировой поп-культуре. В Германии Tangerine Dream иногда были несколько заслонены дюссельдорфцами. Они были более кратки и лаконичны в своём музыкальном выражении. Берлинцы, напротив, пошли дальше: Звезда Альфа Центавра – так назывался один из их новаторских альбомов – в конце концов, также находится от нас на расстоянии 4,37 световых лет.
Tangerine Dream – источник вдохновения для многих
После смерти Эдгара Фрёзе появились обширные некрологи в New York Times, Washington Post, Guardian и Le Monde. За рубежом уникальность Tangerine Dream иногда ценилась больше, чем на родине, где статья с несколько обидным названием Die neben Kraftwerk (вспомогательная электростанция) появилась уже в 2021 году. Одной из последних работ Фрёзе перед смертью стала совместная работа с Жаном-Мишелем Жарром на его альбоме Electronica 1: The Time Machine. Жарр написал для Tangerine Dream песню Zero Gravity, которую они затем реализовали вместе с Жарром. Эдгар Фрёзе был очень доволен результатом, так как считал Zero Gravity удачным синтезом двух пионеров электронной музыки. После смерти Эдгара Фрёзе Жарр посвятил сооснователю «берлинской школы» свой 17-й студийный альбом Electronica 1: The Time Machine. В композиции Zero Gravity чувствуется глубокое уважение Жарра к коллеге из Германии.
Кинокомпозитор Ханс Циммер ссылался на Tangerine Dream, а берлинские альбомы Дэвида Боуи Low и Heroes имеют очень явные отголоски амбиентных миров Tangerine Dream. Боуи и Фрёзе были друзьями, Боуи даже некоторое время жил у Фрёзе на улице Швабише Штрассе в районе Байеришес Виртель, прежде чем переехать на улицу Шенебергер Хауптштрассе. Брайан Ино, Depeche Mode, немецкий диджей Пол ван Дайк или Джим Юп из Belbury Poly также называют Tangerine Dream в качестве важного влияния. Для Джима Джупа Tangerine Dream, наряду с Венди Карлос и Клаусом Шульце, имеют особое значение для его творчества: «Я думаю, дело в том, что они исследовали технологию, которая, должно быть, была непостижимой в то время, и дали волю музыкальным идеям, для которых ещё не существовало заранее написанных структур». Британо-финский транс проект Above & Beyond представил довольно тяжеловесный транс-ремикс на трек Жарра/Tangerine Dream под названием Zero Gravity.
На фестивале Starmus на Тенерифе летом 2011 года Tangerine Dream даже выступали вместе с Брайаном Мэем. А если послушать вступительную часть сериала Stranger Things от Netflix, то она не случайно звучит как дань уважения Tangerine Dream. Создатели Кайл Диксон и Майкл Стайн из техасской синтезаторной группы Survive неоднократно называли берлинский музыкальный коллектив своим главным источником вдохновения. В ответ Tangerine Dream сделали кавер-версию саундтрека Stranger Things.
Tangerine Dream – это более 100 альбомов
В конце 2022 года с главным редактором AMAZONA.de Петером Грандлем связалась вторая жена Эдгара Фрёзе – Бьянка Фрёзе-Аккуайе. Не пришло ли время для статьи о Tangerine Dream. Это на сто процентов совпадало с моими собственными планами, но, к сожалению, мне пока не удалось связаться с ней ни по телефону, ни по электронной почте. Я уверен, что Eastgate music (официальный магазин Tangerine Dream) обратит внимание на эту особенность и, возможно, впоследствии удастся взять интервью, что меня бы очень порадовало.
Тот факт, что на сайте AMAZONA.de до сих пор не было статьи о Tangerine Dream, вероятно, объясняется тем, что общение с этой группой может быстро привести вас в замешательство. Дискография группы, основанной в 1967 году и действующей по сей день, насчитывает более 100 пластинок, я даже читал цифру 200. Это очень много того, что уже просто недоступно. Кто не хочет здесь капитулировать, тот должен быть по-умному скромен. Вместо того чтобы, затаив дыхание, перечислять всю историю группы, я остановлюсь на ранних годах работы на лейблах Ohr и Virgin, которые были наиболее продуктивными в художественном плане и оказали наибольшее влияние на развитие электронной музыки. С этим, наверное, согласится большинство поклонников – и, во всяком случае, музыкальных критиков. О более поздних работах я буду упоминать лишь изредка, когда они будут иметь особое значение. И, конечно, там, где это уместно, я буду упоминать оборудование и технологии производства.
Концерт за мир во всём мире
Возвращаясь к концерту в Рейхстаге в 1981 году, следует отметить, что в зале было немало поклонников Tangerine Dream. Однако вскоре выяснилось, что многие зрители просто хотели насладиться прекрасным летним днём под музыку. Девиз концерта – «За ядерное разоружение и мир во всём мире». В начале 1981 года в Белом доме поселился республиканец Рональд Рейган, начавший гигантскую программу перевооружения США. Так называемое «двойное решение» НАТО, принятое в декабре 1979 года, должно было убедить Советский Союз демонтировать новые ядерные ракеты SS-20. В случае отказа США хотели разместить ядерные ракеты средней дальности в Западной Европе. В частности, в Федеративной Республике широкие слои населения отвергли гонку вооружений, возникло новое движение за мир. Сотни тысяч людей выходили на улицы и протестовали. Или посещали – что, конечно, ещё приятнее – концерты в защиту мира.
Вскоре то тут, то там расстилались хлопковые одеяла, распаковывались корзины для пикника с салатом из макарон, фрикадельками и бутылками белого вина. Катались косяки. Повсюду слышалось добродушное бормотание и смех. Голоса в сети жалуются, что бутлег этого концерта, выпущенный в 2003 году, – «безусловно, самая шумная запись аудитории TD за всю историю». В итоге концерт получился больше похожим на фолк-фестиваль, чем на концерт. Это тем более прискорбно, что у Tangerine Dream был «совершенно уникальный сетлист, включающий некоторые композиции, которые исполнялись вживую только на этой площадке».
Вырезание звуков из волнового компьютера
Помню, что в то время я был наэлектризован в основном одиночными металлическими звуками, которые, словно ледяным скальпелем, прорезали тягучие линии секвенсора и сочные аналоговые звуки. Так звучал совершенно новый PPG Wave 2 Вольфганга Пальма в 1981 году и Wave Computer 360, выпущенный ещё в 1979 году и вызвавший настоящий шок в мире синтезаторов. «Из-за отсутствия аналоговых фильтров цифровые звуки Wave казались многим музыкантам непривычными и сырыми. Сырые цифровые звуки задолго до DX7 1983 года». На сцене за современными клавишными стояли Эдгар Фрёзе, основатель группы и на протяжении десятилетий идейный вдохновитель Tangerine Dream, и его коллеги-музыканты того времени Кристоф Франке и Йоханнес Шмёллинг, которые в то время играли на State of the Art-Keyboards. Эдгар Фрёзе управлял Korg Polyphonic Ensemble PE-2000 (исключительно для струнных звуков), PPG Wave 2 и PPG Wave Computer 360 с дополнительными модулями PPG 340/380 в стойках позади него. Этот комплект, часто называемый «холодильником» – Томас Долби говорил о «холодильнике размером с 340/380», – состоял из трёх 19'' модулей. В «Генераторном блоке» 340A находились голосовые платы и волновая память, в «Процессорном блоке» 340B – управляющий процессор и периферийные устройства. Оба модуля в совокупности соответствовали генерации звука Wave Computer 360, с одним существенным отличием.
Волновые таблицы с мини-кассеты
В отличие от стандартной модели, операционная система и wavetables взаимозаменяемы с помощью мини-кассет, что значительно расширило возможности. Правда, за эту гибкость пришлось заплатить высокой уязвимостью: «Привод – Philips LDB4051, который использует мини-кассету от диктофона для записи до 64 Кбайт данных на стороне… Конечно, эти мини-кассеты со временем выходили из строя, что затрудняло загрузку системы 340/380».
Я ещё не упомянул об одном из трёх 19'' модулей: к этим двум модулям добавился «генератор событий» PPG 380. Это был сложный 16-дорожечный секвенсор, который позволял управлять таймингом, динамикой и высотой звука на каждый шаг. В Tangerine Dream у системы 380 была ещё одна задача: в журнале Keyboards я нашёл информацию о том, что Эдгар Фрёзе также должен был управлять световым шоу группы с помощью PPG 380. Другие стойки за спиной Фрёзе были заполнены секвенсорными модулями – изготовленными на заказ Хельмутом Гротом.
Крис Франке играл на Minimoog, Prophet-5, струнном ансамбле Elka Rhapsody, ARP Odyssey Mk III и большой модульной системе, которую венчали два секвенсора Moog 960. На тот момент половина модульной системы состояла из модулей Moog, а половина – из модулей берлинской компании Projekt Elektronik. Во второй части этого материала я более подробно расскажу о Projekt Elektronik. У Йоханнеса Шмёллинга в составе оборудования были Minimoog и Oberheim OB-X, а за его спиной стояли практически те же стойки, что и у Эдгара Фрёзе.
Tangerine Dream – звук на выходе
Помню, что исполняемые произведения были в целом очень доступными, мелодии запоминающимися, а звучание иногда откровенно попсовым. Tangerine Dream уже далеко ушли от медитативного и экспериментального стиля ранних альбомов 70-х годов. В прошлом изменения в звучании и ритмической структуре часто были постепенными. Темы иногда могли развиваться на протяжении половины стороны пластинки. В 1981 году Tangerine Dream перешли к делу гораздо быстрее. В год концерта уже вышел 11-й студийный альбом группы – Exit. На этом альбоме Tangerine Dream представили «новые, неторопливые клавишные для обтекаемых мелодий, а также грохочущие ударные (в сочетании с драм-машинами), которые всё более уверенно движутся к определённым рок-структурам».
На альбоме Tangerine Dream также использовали инструменты, которые они не брали с собой на сцену: «Частотно-модулированный гонг (на Kiev Mission) создан на нашем Synclavier, а розовый шум управляется одним из цифровых секвенсоров. Инструменты, которые мы используем при исполнении произведений, не обязательно те, которые мы использовали для записи LP. На сцене мы теперь используем PPG2 и розовый шум от Minimoog», – сообщал Эдгар Фрёзе в журнале Electronics & Music Maker в январе 1982 года. Во время концерта в Рейхстаге Tangerine Dream представили три композиции с альбома Exit, который должен был выйти уже в сентябре. Помимо Remote Viewing и гимна Choronzon, завершившей концерт, группа также исполнила более позднюю открывающую Exit композицию Kiev Mission.
Концерт во Дворце Республики
Песня Kiev Mission как нельзя лучше соответствовала девизу концерта: в ней можно услышать фрагменты предложений, произнесённые русской актрисой, которые говорят о взаимопонимании между народами:
Азия, Африка, Европа
Австралия, Америка, вот это страна
понять, разобраться, спросить
ответить, поговорить, подумать
поговорить с друзьями
обменяться мнениями.
Тема «Киевской миссии» – диалог вместо конфронтации. В пресс-релизе к альбому Exit Фрёзе тогда написал: «Эти слова обращены к людям в России. Это очень духовное послание, которое, как мы надеемся, разрядит обстановку в этой стране. Если вы сейчас находитесь в Европе, вы увидите, что все люди говорят о третьей мировой войне. Как музыканты, мы можем использовать нашу музыку, чтобы сказать что-то о позитивной стороне, и надеемся, что наше послание дойдёт до людей».
В конце 1983 года германский бундестаг должен был одобрить размещение ракет «Першинг II» и крылатых ракет на территории Федеративной Республики. Сегодня мы знаем, что жёсткая позиция Запада, по крайней мере, помогла горбачёвскому процессу реформ – гласности и перестройке. Ведь гонка вооружений всё больше и больше обременяла Советский Союз экономически. Реальная причина перелома 1989 года заключалась в том, что, по словам тогдашнего канцлера Германии Гельмута Коля, у главы советского государства Михаила Горбачёва просто «кончились деньги».
Однако политическая подоплёка концерта 29 августа 1981 г., скорее всего, была благосклонно воспринята по другую сторону стены – в Восточном Берлине. Обычно концерты у Рейхстага (то есть в пределах слышимости восточноберлинских рок-фанатов) означали тревогу для Народной полиции и Штази. В те времена, когда молодые восточногерманские поклонники музыки отваживались подойти к Стене и пытались послушать выступления Genesis, Pink Floyd или Дэвида Боуи. С Tangerine Dream, напротив, у ГДР было меньше проблем – возможно, ещё и потому, что группа практически не использовала тексты песен. Более того, годом ранее Tangerine Dream даже получили приглашение дать два концерта во Дворце Республики в рамках «Молодёжных концертов DT64». DT64 в то время было молодёжным радио ГДР. Эти два концерта были записаны на радио ГДР, а восточногерманская звукозаписывающая компания Amiga выпустила лицензионный LP с их записью. Только в 1986 году эта запись была издана на Западе под названием Pergamon – Live at the 'Palast der Republik GDR. Вероятно, это единственный альбом западногерманской музыкальной группы, который был записан и спродюсирован в ГДР.
Tangerine Dream – Музыка к фильмам
Но вернёмся к концерту на площади Республики. Вторая песня вечера Moorland была использована два года спустя (вместе с названием Daydream) в качестве музыки в сериале Tatort (эпизод Miriam). В то время криминальный сериал «Таторт», как и новостной портал Tagesschau или даже шоу «Держу пари, что…», считались центром притяжения, вокруг которого в допотопные времена собиралась вся семья. Тот, кто создал саундтрек к этой передаче, явно попал в мейнстрим. И это стало вторым вкладом группы в многолетний проект Таторт. В 1982 году Tangerine Dream написали музыку к эпизоду Das Madchen auf der Treppe. Особой популярностью пользовались эпизоды с дуйсбургским следователем Хорстом Шимански, которого играл Гетц Георг. Берлинцы использовали ремикс на свою песню White Eagle. В звучании в основном используются Roland Jupiter-8 и ARP Odyssey Шмёллинга.
Захватывающая песня с арпеджирующим синтезаторным звуком и сегодня является частью знаменитой музыки Tatort. Tangerine Dream, долгое время привлекавшие больше внимания за рубежом, чем у себя на родине, заслужила этот успех и признание. Даже если Эдгар Фрёзе, не желавший писать коммерческую музыку, позже извинился «с извинениями за эту случайность в творчестве». О том, что Tangerine Dream неравнодушны к киномузыке, свидетельствуют и две другие композиции, исполненные группой в тот летний день: Scrap Yard и Trap Feeling из саундтрека к фильму Thief, американскому нео-нуарному триллеру 1981 года режиссёра Майкла Манна.
А ещё одна композиция, которую Tangerine Dream исполнили перед Рейхстагом, позже попала в саундтрек к фильму Майкла Манна: Weird Village была записана в студии только в 1983 году и вошла в саундтрек к фильму ужасов The Keep. Наверное, ни разу ещё терпение поклонников Tangerine Dream не подвергалось такому испытанию. Выход альбома неоднократно откладывался из-за юридических проблем и споров между продюсером фильма и звукозаписывающей компанией Virgin, пока, наконец, не был выпущен в 1997 году (!).
Открывающую концерт композицию Alien Voices, в свою очередь, можно найти в саундтреке к научно-фантастическому фильму Wavelength 1983 года режиссёра Майка Грея. Саундтрековая деятельность Tangerine Dream началась в 1977 году с музыки к американскому триллеру Уильяма Фридкина The Sorcerer с участием звезды «Белой акулы» Роя Шайдера (Roy Scheider). Несмотря на то, что фильм провалился в прокате и не получил хороших отзывов, саундтрек к нему стоит послушать, и в целом он оказался более успешным. В чартах Великобритании он достиг 25-й строчки. В 80-е годы Tangerine Dream написали партитуры более чем к 30 фильмам.
Эдгар Фрёзе – лидер группы
За свою историю Tangerine Dream пережили множество изменений в составе. Основатель группы Эдгар Фрёзе всегда оставался её лидером. Он родился 6 июня 1944 года в Тильзите, Восточная Пруссия. Сегодня этот город называется Советск, он входит в состав Калининградской области России, прямо на границе с Литвой. Когда Эдгар Фрёзе сделал свой первый вдох, союзники высаживались в Нормандии – это был день «Д». Эдгар Фрёзе был наполовину сиротой – его отец был убит национал-социалистами. Мать вместе с ним бежала в Берлин перед самым концом войны. Мальчику пришлось рано встать на ноги, поскольку семья, как и практически все беженцы, была без гроша в кармане. В 12 лет он освоил фортепиано, а затем и гитару. Он получил стипендию для особо одарённых студентов в Берлинской академии искусств, где изучал живопись и скульптуру. Одновременно он интересовался философией и психологией и закончил вечерние курсы по этим предметам. Поскольку «пыль университетов» его не устраивала, в 20 лет он начал заниматься музыкой. Светловолосый плут, казалось, вышел прямо из эпохи легендарного викинга Рагнара Лодброка. В 1965 году Фрёзе стал ведущим гитаристом группы The Ones. Существует единственный релиз группы Lady Greengrass на лейбле Star Club, напоминающий ранние записи Pink Floyd.
События выходного дня у Дали
Через своего бывшего сокурсника Фрёзе познакомился с художником Сальвадором Дали, который в то время раз в две недели принимал в своём поместье в Портлигате на побережье Коста-Брава яркую труппу художников и актёров для участия в Weekend Happenings. В 1967 году Фрёзе играл с группой The Ones в саду хозяина. К сожалению, никаких записей этого не сохранилось. Психоделические звуки – Фрёзе считался большим поклонником Джими Хендрикса – привели Дали в восторг. Говорят, что он бурно танцевал и восклицал: «О, как мне нравится эта прогнившая религиозная музыка!» Эта встреча с бородатым мастером сюрреализма стала судьбоносной для дальнейшего музыкального развития Фрёзе, о чём сообщает вторая жена Эдгара Фрёзе Бьянка Фрёзе-Аквайе: «Во время прогулки по оливковой роще Дали рассказал Эдгару о своих снах, потому что Дали в основном обрабатывал свои сны в картинах и был очень озабочен подсознанием. Я иногда думаю, что Эдгар также вдохновился этим, чтобы дать своей группе название Tangerine Dream».
Tangerine Dream – Концерты в Zodiac Club
Встреча с Дали, видимо, подтолкнула Эдгара Фрёзе к более последовательным, чем прежде, поискам собственных музыкальных путей. Он отделился от The Ones и в 1967 году основал группу Tangerine Dream. Название, видимо, было навеяно песней «Битлз» Lucy in the Sky with Diamonds, в которой Джон Леннон поёт о мандариновых деревьях и мармеладном небе. Первый состав Tangerine Dream состоял из гитариста Эдгара Фрёзе, басиста Курта Херкенберга, барабанщика Ланса Хапшаша, флейтиста Фолькера Хомбаха и певца Чарли Принса. Группа выступала на различных студенческих мероприятиях – например, в столовой Берлинского университета. Но прежде всего в клубе «Зодиак» на Ландверканале в Кройцберге, который основали ученики Йозефа Бойса Конрад Шницлер и Ханс-Йоахим Роделиус. Клуб состоял из двух помещений, одно из которых было выкрашено в чёрный цвет, а другое – в белый, и назывался Zodiak Free Arts Lab. Уже само название указывало на экспериментальную и авангардную направленность. Свободный джаз, психоделический рок или нойз – что угодно, всё было разрешено, лишь бы это не звучало как обычная поп-музыка.
В здании на Халлешес Уфер располагался Берлинский театр «Шаубюне», который под руководством Петера Штайна (с 1970 года) должен был произвести революцию на немецкой театральной сцене, подобно тому, как группы, игравшие в клубе, произвели революцию на музыкальной сцене своими громкими и часто продолжительными ночными импровизированными концертами. До закрытия клуба «Зодиак» в 1969 году здесь выступали Ash Ra Tempel, The Agitation (позднее Agitation Free) и Клаус Шульце, который в то время ещё играл на барабанах в группе Psy Free, а также Tangerine Dream. Эти концерты стали одним из зародышей музыкального стиля, который впоследствии получил название Krautrock. Ранние Tangerine Dream не могли полностью отрицать влияние таких американских групп, как Grateful Dead или Jefferson Airplane. На Днях песни в Эссене Tangerine Dream впервые смогли представить себя широкой немецкой аудитории. Наряду с такими местными звёздами, как Amon Duul и Floh de Cologne, здесь выступали и такие зарубежные группы, как The Fugs и Mothers of Invention Фрэнка Заппы.
Tangerine Dream – дебютный альбом Electronic Meditation
В 1969 году группа распалась. Эдгар Фрёзе искал новых соратников и привёл в группу Конрада Шницлера и барабанщика Клауса Шульце. С ними он познакомился в клубе Zodiac. Теперь музыка стала гораздо более экспериментальной, чем в первом составе Tangerine Dream. Группа записала одну из своих импровизаций, играя до тех пор, пока в какой-то момент плёнка не закончилась на катушке. «Это было очень экзотично», – вспоминает Фрёзе в интервью Sound on Sound. – «Звуки создавались с помощью повседневных предметов – например, сито, наполненное сухим горохом, старая игральная машина, два старых железных прута и жёсткая пергаментная бумага, всё это записывалось с помощью микрофона и подвергалось реверберации и задержкам, чтобы создать необычные звуки. Результаты не всегда были пригодны для использования в музыкальном плане – всё это сильно отличалось от коммерческого поп-звучания». Второй трек на пластинке программный: «Путешествие через горящий мозг». Местами эта музыка звучит захватывающе ново, но иногда звучит так, будто оборвался провод.
Честно говоря, группа сама была удивлена, когда легендарный лейбл Рольфа-Ульриха Кайзера Ohr, занимающийся распространением Metronome, заинтересовался этой музыкой. Тем более что качество записи, по признанию Фрёзе, было далеко не оптимальным: «Технически студия была оборудована очень скудно. Поскольку денег у нас было немного, все созданные звуки мастерились непосредственно на четвертьдюймовой машине Revox. Это было довольно грубо и авантюрно. Мы и представить себе не могли, что кто-то будет печатать эти записи на виниле…». Клаус Шульце назвал Electronic Mediation «первым электронным альбомом». Однако всё же был создан с помощью обычных инструментов. В титрах альбома указаны Конрад Шницлер на виолончели, скрипке и Additator (счётная машинка), Клаус Шульце на барабанах и металлических палочках и Эдгар Фрёзе на 6- и 12-струнной гитаре, фортепиано и органе Farfisa. Возможно, благодаря использованию органа Electronic Meditation иногда напоминает звучание Pink Floyd периода после Сида Баррета. В композиции Umma Gumma гитары с большим количеством эха контрастировали с элегической игрой Рика Райта на органе.
Теперь с синтезаторами: Alpha Centauri
Конечно, стабильность Tangerine Dream не была обеспечена. Ещё до выхода Electronic Meditation в 1970 году группу покинул Клаус Шульце. Фрёзе нашёл полноценную замену в лице талантливого Кристофа Франке. Франке, родившийся в 1953 году и уроженец Берлина, происходил из семьи музыкантов и был обучен игре на духовых инструментах, после чего перешёл на ударные в основанной им группе Agitation Free. «Мне нравился джаз, нравился рок, нравилась индийская музыка. Я был открыт практически для всего, с чем мог столкнуться. Но в то же время у меня было классическое образование – я изучал трубу, скрипку, фортепиано, а также композицию, гармонию и так далее. С Эдгаром я познакомился в берлинской студии. Он только что потерял Клауса, и ему нужен был барабанщик». Они вместе джемовали и быстро обнаружили, что хорошо гармонируют. Но затем из группы ушёл и Конрад Шницлер, и тогда Фрёзе и Франке привлекли в качестве клавишника Стива Шройдера, опытного настройщика органов.
Альбом Alpha Centauri был записан в студии Дитера Диркса в Штоммельне под Кёльном. Им помогали тогдашний дорожный менеджер Roland Paulyck на синтезаторе и Udo Dennebourg, игравший на флейте. Помимо флейты, цитры и органа Hammond, в Alpha Centauri впервые использован настоящий синтезатор: VCS3 фирмы EMS. По словам Фрёзе, он был получен во временное пользование от WDR. На альбоме вдохновитель Tangerine Dream рассказывает об увлечении группы «ко всему новому, к необычным устройствам, которые никогда раньше не использовались в рок- или поп-музыке… Результаты этой записи звучат плохо по сегодняшним меркам, но в то время они казались нам сенсационными. Хоры создавались на гитарах с железной насадкой, звуки воды записывались на высокой и низкой скорости, а затем смешивались с электрическим звуком. В одном из треков обратный голос – это я, читающий обратную сторону билета на паром из Дувра в Кале». Tangerine Dream также практиковали живое включение необычных звуков окружающей среды: например, на телевизионном концерте в Капфенберге (Австрия) в 1970 году группа подключила к своим усилителям полдюжины автоматов для игры в пинбол. Австрийское телевидение транслировало концерт, и зрители были несколько ошеломлены.
Кристоф Франке – возможно, несколько самодовольно – позже так оценил альбом: «Alpha Centauri был переходным альбомом от Tangerine Dream, которые были очень громкой группой, к очень тихой, медитативной группе. Знаете, я любил авангардную музыку. Я приносил Эдгару все свои записи Штокхаузена и Лигети и учил его, что в музыке есть нечто большее, чем Хендрикс и Pink Floyd». Звук на Sound Alpha Centauri, кстати, не такой уж и тихий. Барабанные партии Франке в композициях Fly и Colision of Comas Solas звучат как одна неистовая барабанная дробь на непрерывном лупе. На заглавном треке Alpha Centauri ровно на 18-й минуте раздаётся голос: «Дух любви наполняет космос». Вскоре на музыку Tangerine Dream будет наклеен именно такой ярлык: космическая.
Студия Electronic Beat Studio
Использование VCS3 на Alpha Centauri было ещё несколько нерегулярным, просто потому, что у Tangerine Dream было очень мало времени на знакомство с этим инструментом. Важным катализатором использования электроники стала основанная в 1968 году студия Electronic Beat Studio, которой предстояло сыграть большую роль в истории «берлинской школы». В этом процессе произошло несколько удачных совпадений. Конрад Латте, переживший Холокост, руководитель Берлинского барочного оркестра, оборудовал репетиционные помещения и небольшую студию в подвале профессиональной школы в Берлине-Вильмерсдорфе. Мать Кристофа Франке в то время играла на скрипке в оркестре Латте. А поскольку рок-группа его сына сильно шумела в подвале дома, Латте подыскивал подходящее помещение.
Позже он спросил швейцарского композитора-авангардиста Томаса Кесслера, не хочет ли тот взять на себя руководство студией. Кесслер учился композиции в Государственной высшей школе музыки в Берлине, в том числе у Бориса Блашера, и с 1965 года руководил собственной электронной студией. Томас Кесслер с радостью принял предложение и организовал студию Electronic Beat Studio на Пфальцбургерштрассе в Вильмерсдорфе. В студии была большая комната управления, и несколько ступенек вели в комнату для записи. Кесслер экспериментировал с микрофонами и несколькими магнитофонами Revox. В 1971 году он накопил необходимые деньги, чтобы купить Synthi A у Electronic Music Systems в лондонском Путни. Позже к нему была добавлена модульная система Moog.
Кесслера вдохновляли такие музыканты-авангардисты, как Карлхайнц Штокхаузен и француз Пьер Шеффер, которые работали с лентами и искажёнными повседневными звуками и ввели для них термин musique concrete. Однако Кесслер не просто возился в одиночку, а хотел поддержать экспериментальные группы в их музыкальных приключениях. Такие музыканты, как Клаус Шульце, недавно умерший Мануэль Гётшинг (Ash Ra Tempel), Дитер Мёбиус и Ханс-Йоахим Роделиус (Cluster, Harmonia), Михаэль Хёниг (Agitation Free и гастролировавший в Австралии с Tangerine Dream в 1975 году в качестве замены Петера Баумана) и Эдгар Фрёзе, исследовали здесь возможности электронного звуковоспроизведения. В последующих альбомах Tangerine Dream эти влияния также будут отражаться всё более отчётливо. «Вначале группа ещё играла свободный блюз-рок в берлинских барах, и только в Electronic Beat Studio она превратилась из рок-группы в мастеров электронной музыки».
То, что память об этой оригинальной ячейке Берлинской школы не утрачена, стало возможным благодаря электронному музыканту и автору сайта AMAZONA.de Бернду Кистенмахеру и кинокомпозитору Хансу Циммеру. «Ханс, выходец из региона Таунус, находится под сильным влиянием Tangerine Dream, а также является большим коллекционером синтезаторов», – рассказал Бернд Кистенмахер в интервью газете Tagesspiegel. «Он очень внимательно следит за тем, что происходит в Берлине в области электронной музыки, знает многих людей лично. Я рассказал ему о своих планах, и он сразу же согласился». По их совместной инициативе с декабря 2020 года на здании школы имени Нельсона Манделы установлена мемориальная доска в память о Electronic Beat Studio. «Небольшое место в Берлине-Вильмерсдорфе, о котором почти никто не знает и которое, тем не менее, является легендарным», – пишет Бернд Кистенмахер. «Памятная доска означает, что оно не будет забыто. Как и сама Берлинская школа электронной музыки. Нравится вам это или нет…. Возможно, когда-нибудь здесь будет создан небольшой музей». Кистенмахер, который сам принадлежит ко «Второй волне Берлинской школы», написал целую книгу о Берлинской школе и взял интервью у многочисленных свидетелей-современников. Меня огорчает, что ему до сих пор приходится искать издателя для этой книги.
Tangerine Dream – к ним присоединяется Петер Бауманн
1971 год принёс Tangerine Dream новые изменения. «После того как у Стива Шройдера возникли личные проблемы, в 1971 году его заменил Петер Бауманн из Берлина», – относительно нейтрально сообщает Википедия. Кристоф Франке выразился чуть менее очаровательно: Шройдер был «слишком накачан наркотиками, чтобы играть». В качестве нового клавишника в группу был принят Петер Бауманн (род. в 1953 году) из Берлина. По воспоминаниям Кристофа Франке, это было очень удачное стечение обстоятельств для Tangerine Dream: «С приходом Петера группа стала более стабильной, и он начал серьёзно работать с клавишными и синтезаторами. Питер играл в группе Burning Touch в американской школе в Берлине. Он играл на органе и очень увлекался поп-музыкой. Он прекрасно говорил по-английски и интересовался сюрреализмом. Так что его путь в новую музыку лежал через искусство, хотя его отец был композитором».
Сам Петер Бауманн в разговоре с The Vinyl Factory рассказывает, что они очень быстро нашли общий язык. И это несмотря на то, что он считает себя довольно слабым клавишником. «У меня никогда не было формальных уроков, поэтому я не могу играть традиционным способом. Для меня музыка – это звук и настроение, переживания, а не набор нот. Эдгар и Кристоф были гораздо лучшими музыкантами, чем я, но они поняли, что я сделан из того же теста. Помню, было ощущение, что мы играем вместе уже много лет».
Креативность – пугливый олень
Тот факт, что участники Tangerine Dream хорошо гармонировали между собой, сыграл важную роль в особом продюсерском стиле группы: «Всё было полностью импровизировано», – вспоминает Петер Бауманн. «Так было со всеми альбомами. Мы никогда не представляли, что будем делать, когда шли в студию». Учитывая дороговизну студийной аренды, другие группы, вероятно, выбрали бы постыдную тщательную подготовку. Но только не Tangerine Dream, где всё шло по вдохновению момента: «Мы пробовали то-то и то-то. Речь никогда не шла о том, чтобы следовать готовой структуре. Мы никогда не задавались вопросом: сделать это так или эдак? Всё было интуитивно. Я не помню, чтобы у нас были большие дискуссии по поводу самой музыки. Она просто появилась. Это всегда был процесс погружения».
Эдгар Фрёзе был убеждён: «Креативность пугливее оленя. Она ищет близости с людьми, которые искренне ищут в искусстве вневременное, там она и оседает». И он продолжает: «Неизменной чертой интересных произведений в музыке является их вневременность. Мы никогда не были стадными животными, гоняющимися за коммерческими стилями или современными структурами песен. Это часто делает работу на неизведанной территории утомительной, и вначале приходится считаться с сильным встречным ветром. Но в конце дня понимаешь, что путь был правильным».
Tangerine Dream – альбомы Zeit и Atem
Фрёзе, Франке и Бауманн – для многих поклонников – это классический состав Tangerine Dream. Первым совместным проектом стал альбом Zeit, выпущенный весной 1972 года и являющийся полностью экспериментальным. Первая композиция Birth of Liquid Pleiades начинается как современная электронная музыка. Кёльнский виолончельный квартет начинает с одиночной ноты, вскоре слышны глиссандо, к ним присоединяются другие виолончели, ноты складываются в атональные кластеры, после чего в дело вмешивается синтезатор Moog, производящий модуляцию. На Moog играл Флориан Фрике из Popol Vuh, который был приглашён на постановку потому, что в то время он уже владел большой (и очень дорогой) модульной системой Moog. Арчи Паттерсон описывает Zeit на Allmusic как «самое чистое выражение космической музыки от Tangerine Dream, этот двойной альбом легко перетекает от одного звукового кластера к другому. Почти классическая по структуре, музыка построена таким образом, чтобы развиваться по частям, когда одна тема буквально сливается с другой». Интересно, что в этом тихо текущем альбоме нет ни ритма, ни такта. Ни тикающих часов, ни часового колокола. Альбом следует философии, согласно которой «время неподвижно и в конечном итоге существует только в нашем воображении», как отметил Пол Рассел в примечаниях к переизданию 2002 года. Кристоф Франке говорит, что Zeit родился из «мечтаний и размышлений»: «После трёх лет агрессивной музыки, рождённой из разочарования в учителях, классической системе, гитарном роке и всех прочих политических штучках, мы вступили в эту новую фазу исследования более тонких вещей. Moog Фрика на этом альбоме был ключевым».
По прошествии некоторого времени Tangerine Dream выпустили ещё один альбом на лейбле Ohr: Atem. Поклонники называют эти года: The Pink Years, поскольку логотипом лейбла было розовое ухо. Они закончились, когда Джон Пил, ведущий BBC One и любитель необычной музыки, удостоил Tangerine Dream похвалы. В своем плей-листе в конце 1973 года он назвал Atem «альбомом года». Atem вернул перкуссию, которая заявляет о себе уже через несколько мгновений в заглавной композиции в виде гулкого ритма на барабанах. В композиции Fauni Gena экзотические птицы щебечут над меланхоличными линиями меллотрона. Меллотрон был использован впервые, и группа боролась с нестабильными лупами, проблемами с настройкой и отсутствием высоких частот. «Если оглянуться назад, то звук просто ужасен», – рассуждает Кристоф Франке. «Вы действительно должны слушать альбом с ушедшего в историю лейбла Ohr!»
Tangerine Dream переходят на Virgin
Когда Джим Бренхольтс пишет на Allmusic, что Atem «более мелодичен и менее диссонансен, чем другие ранние работы Tangerine Dream», это лишь половина правды. В альбоме по-прежнему хватает настораживающих моментов. Я бы посоветовал поставить закрывающую альбом композицию Wahn – она определённо способна напугать среднестатистического зрителя Top of the Pops. Но если бы было иначе, Джону Пилу это бы точно не понравилось. И его мощная трансляция имела свои последствия: Ричард Брэнсон узнал о группе и проявил интерес к сотрудничеству. Но из этого почти ничего не вышло. Питер Бауманн покинул группу и отправился в длительное духовное путешествие по Индии и Непалу. Таким образом, продолжение работы оказалось в руках Эдгара Фрёзе и Кристофа Франке. Они записали свежий материал в Берлине, чтобы представить его Брэнсону. Только в 1986 году вышел альбом Green Dessert (27-й по счету), но он действительно является недостающим звеном между Atem и Phaedra. На заглавной композиции ещё звучат барабаны, а также гитара Эдгара, но в Astral Voyager секвенсор уже берёт верх. Франке также экспериментировал здесь с драм-машиной – Eko ComputeRhythm. Брэнсон, видимо, одобрил материал, и после возвращения Бауманна из Азии группа смогла подписать 5-летний контракт с Virgin. Лейбл, хотя и появился на рынке совсем недавно, но уже добился мегауспеха с альбомом Майка Олдфилда Tubular Bells.
Tangerine Dream – Phaedra как веха
Первой работой для Virgin стал упомянутый выше альбом Phaedra. Он был записан в 1973 году в студии Manor Studio (часто называемой The Manor) в Оксфордшире и выпущен в следующем году. Часть аванса, полученного от звукозаписывающей компании, Кристоф Франке направил на приобретение модульного синтезатора Moog. Его можно услышать на почти 18-минутном заглавном треке, где он подкрепляет ранние космические и амбиентные звуки Tangerine Dream драйвовыми синтезаторными арпеджио. Ближе к концу трека секвенсорный паттерн непрерывно скользит вверх – мощный эффект, который был вызван главным образом тем, что осцилляторы системы Moog начали сильно дрейфовать уже через 15 минут. Эдгар Фрёзе вспоминает о чрезвычайно нервном продюсировании: «Phaedra был первым альбомом, где многие вещи должны были быть структурированы. Причина в том, что мы впервые использовали секвенсор Moog. Только настройка инструмента занимала несколько часов каждый день, потому что тогда не было ни пресетов, ни банков памяти. Мы работали с 11 часов утра до 2 часов ночи каждый день. На 11-й день у нас было всего 6 минут музыки на плёнке. Технически всё, что могло пойти не так, пошло не так. Сломался магнитофон, неоднократно выходил из строя микшер, колонки были повреждены необычайно низкими частотами баса. Через 12 дней мы были полностью разбиты. К счастью, новый старт после двухдневного перерыва на природе принёс прорыв».
Во второй композиции Mysterious Semblance at the Strand of Nightmares из шума ветра и прибоя возникает манящая мелодия. Эдгар Фрёзе играл на двухмануальном меллотроне, а его тогдашняя жена Моника возилась с фазером. Третья и последняя пьеса альбома – Movements of a Visionary – удивляет отчуждёнными звуками дыхания и перкуссии, щебет космических птиц вскоре переходит в секвенсорный ритм. На этот раз Moog играет на более высоких тонах, чем в заглавном треке, с напоминающим по звучанию дерево маримбатоном. Эдгар Фрёзе, который наряду с такими современными композиторами, как Штокхаузен и Джон Кейдж, высоко ценил и Иоганна Себастьяна Баха, ликовал: «Насколько я знаю, никто никогда не использовал большой синтезатор Moog в качестве первого секвенсора. Это стало нашей визитной карточкой. Он стал ассоциироваться с идеей Баха о басовом континууме».
Продюсерские хлопоты должны были окупиться. Критик Allmusic Джон Буш (John Bush) оценивает: «Phaedra – одна из самых важных, художественных и захватывающих работ в истории электронной музыки. Являясь музыкальной вехой, Phaedra сегодня, пожалуй, даже более сильна, чем в момент её первой записи, и выдержала испытание временем». Один из отзывов пользователей ясно показывает, насколько совершенно новой и поразительной должна была казаться эта музыка в то время: «Я был потрясён так, как никогда раньше. Я уже слышал музыку, которая произвела на меня впечатление хорошей музыкальностью или понравилась мне сразу, потому что мне понравились песни или мелодии. Я слушал музыку, потому что она меня так или иначе тронула. Но здесь это была музыка, имитирующая звуки, которые были у меня в мозгу, которые я никогда раньше не выражал словесно. Это было своего рода органическое/электронное/психоделическое путешествие, которое было чрезвычайно крутым в том смысле, в каком я никогда не испытывал его прежде».
Tangerine Dream – Рубикон пройдён
С успехом альбома Phaedra для Tangerine Dream началась новая эра. С появлением Tangerine Dream босс Virgin Ричард Брэнсон получил в своё распоряжение вторую звезду инструментальной музыки наряду с Майком Олдфилдом. «В воздухе витало что-то такое», – вспоминает Питер Бауманн. «Что мне действительно нравится в инструментальной музыке, так это отсутствие линейного повествования, только чистый опыт и чистые чувства. Чувства всегда в моменте – всегда свежие и всегда уникальные. Каждый раз, когда я слушаю Phaedra, это совсем другая пластинка. Я нахожу себя в другом настроении, в другом пространстве. Где-то».
В 1975 году группа перешла Рубикон – как когда-то Цезарь в 49 году до нашей эры. Однако шестой альбом Tangerine Dream не стал причиной гражданской войны. После того как каждый из предыдущих альбомов группы развивался в несколько ином направлении, Rubycon закрепил музыкальный подход Phaedra. В этом смысле, решение было принято. «Когда группа во второй раз пришла в студию Manor, мы были отягощены успехом Phaedra», – признавался позже Эдгар Фрёзе, – «на нас давили, но надо отметить, что Саймон Дрейпер (соучредитель Virgin) и Ричард Брэнсон в Virgin не оказывали на нас давления, чтобы мы стали более коммерческими. Отношение было таким, что Tangerine Dream могли делать на записи всё, что хотели, что было очень необычно для звукозаписывающей компании». Альбом состоит всего из двух длинных пьес – Rubycon Part 1 и Part 2. В первой после атмосферного вступления на седьмой минуте вступают секвенсоры, над которыми плывут плотные облака звука, то и дело расцветая нежной пасторальной мелодией гобоя. Вторая часть начинается как призрачная воздушная тревога с эхом сирен, затем слышны хоры в инферно, звучащие как космический вариант «Реквиема» Лигети. А затем, несомненно, появляются пульсирующие линии секвенсора.
За это время группа обзавелась дополнительным оборудованием: ARP 2600, модифицированный орган Elka, фортепиано Fender Rhodes, появился второй большой синтезатор Moog. Кристофу Франке удалось сравнительно дёшево купить его у Moody Blues, которых совершенно не устраивала недостаточная стабильность настройки синтезатора. «И вдруг у меня появилось два таких ящика, и на сцене меня окружил электронный алтарь», – восторгается Кристоф Франке. Львиную долю гонорара от Phaedra группа вложила в новое оборудование того времени: «Я попросил BBC записать оркестровые инструменты для моего меллотрона, что в то время было очень роскошным делом», – рассказал Эдгар Фрёзе в интервью Sound on Sound, – «Самой большой проблемой была нестабильная подача электроэнергии в The Manor – отключения, из-за которых нам приходилось прерывать запись, чтобы подключить синтезаторы к электрогенераторам. Кроме того, Moog иногда воспроизводил случайные последовательности, поскольку ток, питающий осцилляторы, был нестабилен». Rubycon продолжил успех Phaedra и по сей день убеждает: «Несколько устаревшая звуковая палитра никогда не омрачает настроения: жуткая психоделия без Пейсли – Pink Floyd без рока», – пишет критик Allmusic Гленн Свон. Большинство поклонников Tangerine Dream, вероятно, отвели бы Rubycon постоянное место среди десяти, а может быть, и пяти лучших альбомов группы. «Окончательное музыкальное заявление Tangerine Dream», – таков вердикт Musikexpress.
Поражение электрическим током в Австралии
Tangerine Dream всегда исполняли свою музыку вживую, что в то время было непростым делом из-за используемой электроники и её чувствительности. Во время одного из австралийских турне жизнь Криса Франке даже оказалась под угрозой, когда его модульная система Moog была сильно повреждена при транспортировке. По глупости большой корпус, в котором были установлены модули, был перевернут вверх дном: «После 48 часов, проведённых в самолёте, тяжёлые трансформаторы отсоединились и провалились. Когда я впервые в Австралии подключил устройство к сети, меня сильно ударило током. Он перестал издавать звук, и мне потребовалось два дня, чтобы отремонтировать его и доставить материалы из Германии. Это был кошмар – я чуть не лишился жизни». И даже тогда, когда это не было опасно для жизни, гастроли съедали много денег, как сообщал Эдгар Фрёзе: «Транспорт был кошмаром, мы тратили 30 процентов нашего дохода на страховку и ремонт инструментов».
Запрет Папы Римского
В 1974 году группа Tangerine Dream дала в Реймском соборе весьма известный концерт, официальная запись которого теперь доступна. Группа была в отличной форме, да и техника не подвела. Вообще-то было разрешено вместить всего 3 000 зрителей, но Tangerine Dream стали настолько популярны после выхода альбома Phaedra, что в итоге в этот шедевр французской готики набилось, наверное, вдвое больше: французы – автобусные туры были специально организованы из Парижа – бельгийцы, голландцы и немцы. Муза Энди Уорхола Нико (работавшая также с Velvet Underground) выступила сольно, аккомпанируя себе только на фисгармонии. А группа Tangerine Dream отыграла длинный концерт, во время которого глубоко впечатлённой публике пришлось долгое время простоять на полу ледяной церкви. После выступления внутреннее убранство церкви несколько пострадало. Отец Бернар Гуро встал на сторону молодых посетителей концерта: «Это правда, что молодые люди курили марихуану, чтобы лучше воспринять музыку Tangerine Dream и всё зрелище; правда, что другие, чтобы удовлетворить естественную потребность, мочились на колонны собора; и, наконец, правда, что были замечены пары, которые целовались и обнимались, чтобы защититься от холода. Но также верно и то, что около 6000 молодых людей, сидящих на полу в темноте в течение трёх часов и наслаждающихся музыкой, могли бы нанести гораздо больший ущерб с гораздо меньшим приличием». Глава католической церкви не был столь легкомысленным в этом вопросе. Эдгар Фрёзе сообщил, что Папа Павел VI строго-настрого запретил выступления группы в католических храмах на будущее. О концерте сообщила международная пресса. Так, например, в газете «Нью-Йорк Таймс» от 10 января 1975 года с некоторой иронией говорилось: «Реймсский собор – едва ли не первое место, которое, по мнению консерваторов, осквернили полчища рок-музыкантов. Но, по крайней мере, никто в Нью-Йорке ещё не призывал к очищению Карнеги или Эвери Фишер Холла».
Следите за новостями!
Во второй части спецвыпуска вы узнаете, в каких церквях Tangerine Dream разрешили выступать после того, как они вызвали недовольство Папы Римского, какое отношение к звучанию Tangerine Dream имеет берлинская компания по производству измерительной техники, для какой популярной видеоигры Tangerine Dream написали музыку и на какую песню Kraftwerk группа записала кавер-версию…
Costello
28 января 2023 года