Звуки синтезатора против силы тяжести
После легендарного выступления группы Tangerine Dream в соборе Нотр-Дам де Реймс в городе Реймс на севере Франции Папа Римский Павел VI был в гневе. По его мнению, участники концерта вели себя совершенно неподобающим образом: курили травку, целовались и мочились на древние колонны церкви – это было уже слишком. Папа запретил берлинской группе выступать в католических храмах. После папского осуждения англиканская церковь Великобритании незамедлительно предложила группе в будущем выступать в их церквях. Именно так и поступили Tangerine Dream во время турне по Великобритании, в ходе которого группа выступила в соборах Ковентри, Ливерпуля и Йорка.
Ковентри был превращён в руины в результате немецкой бомбардировки 1940 года. Остались только башня и внешняя стена. Позже рядом с ней была построена новая церковь, в которой в 1962 году состоялась премьера «Военного реквиема» Бенджамина Бриттена. Через 35 лет после бомбардировки здесь выступила группа из Германии – Tangerine Dream.
Ricochet – концертный альбом?
Во время этого тура были сделаны записи для новаторского концертного альбома Tangerine Dream: Ricochet. Однако это не полноценный концертный альбом. Эдгар Фрёзе позже рассказывал, как проходили эти концерты: «В Кройдон Холле во время тура Ricochet мы вышли на сцену, назвали друг другу тональность и сказали: «Хорошо, сегодня будет E», (я не помню сейчас, действительно ли это было E или, может быть, A, думаю, одно из этих двух), …это было действительно всё, что мы знали. Так что мы шли, и один из нас мог начать со звукового ландшафта, или иногда с флейты, или кто-то удивлял нас, давая ритм в самом начале, а затем всё начинало сходиться, и всё сходилось – или не сходилось вообще; это было полное приключение».
В студии записи пришлось сильно отредактировать, о чём Кристоф Франке сообщает: «Концерты были слишком длинными, чтобы использовать их в каком-либо контексте. Нам пришлось вырезать около сорока или пятидесяти часов музыки, километры кассет, чтобы найти наиболее важные части, наиболее характерные для нас вещи. Мы были очень довольны результатом». В процессе редактирования впоследствии были добавлены овердабы для улучшения звучания. Если доверять статье в Википедии о Ricochet, которая ссылается на информацию на боксе Search of Hades (The Virgin records), то часть 1 была записана более или менее полностью на студии Manor.
В студии были реконструированы фрагменты концерта; аплодисменты публики в начале альбома наводят на мысль о живой атмосфере. Часть 2, напротив, состоит в основном из записей, сделанных в Fairfield Halls в Кройдоне. Некоторые части, вероятно, были добавлены уже потом, как, например, прекрасное фортепианное вступление Эдгара Фрёзе ко второй части, напоминающее Дебюсси и Шопена. Ricochet очень приятно слушать, он сосредоточен и очень атмосферен, содержит сложную перкуссию, а Эдгар Фрёзе исполняет несколько красивых тем на своем Fender Stratocaster. Электронные полиритмы и хорошая примесь рок-музыки делают Ricochet очень доступным альбомом Tangerine Dream, который понравится многим поклонникам. «Ricochet берёт все нити и связывает кусочки головоломки воедино, чтобы создать окончательный TD-космос», – выносит вердикт laut.de.
С гитарным соло – Stratosfear
Когда я услышал первые такты альбома Stratosfear (1976), мне показалось, что Дэйв Гилмор вот-вот начнет петь. Вступительные аккорды гитары, к тому же синтезаторная аппликатура, которая могла исходить и от Рика Райта. Когда я прочитал, что барабанщик Pink Floyd Ник Мейсон сделал оригинальный микс в студии Hansa в Берлине, мне действительно пришлось ухмыльнуться. Кстати, впоследствии этот микс был отброшен. «Ник микшировал с нами около недели», – цитирует Эдгара Фрёзе сайт tangerinedream.com. «Он был очень приятным парнем, и с ним было приятно работать. Ему очень понравился наш материал. По какой-то причине мы закончили микширование самостоятельно. То, как мы организовывали запись в то время, было нелегко понять. Для человека, пришедшего со стороны, всё должно было быть запутанным, как головоломка. Но мы расстались в хороших отношениях».
Восьмой альбом Tangerine Dream получился очень мелодичным, в нём электроника сочетается с классическими инструментами, такими как гитара, клавесин и флейта. Эдгар Фрёзе также играет на альбоме на очень приятной электрогитаре. На Stratosfear секвенсоры звучат более сдержанно. Вопреки тому, что можно предположить по солнечной мелодии флейты во второй композиции альбома The Big Sleep in Search of Hades, создание альбома не было лёгким: «Во время этих сессий произошло столько всего – мастер-ленты исчезли из студии, готовые треки были таинственным образом стёрты, а микшерный пульт в конце концов просто сгорел!»
По словам Эдгара Фрёзе, который сообщает об этих неприятных обстоятельствах, во время работы над Stratosfear у Петера Бауманна тоже были свои сложности с техникой: «У Петера Бауманна был огромный компьютерный секвенсор, построенный берлинской электронной компанией Projekt Elektronik. Технически он был гораздо удобнее в использовании, и настройка была более стабильной. Но на его создание ушёл год, а готов он был только через две недели после начала записи. У Питера возникло множество проблем с ним, и всё, что могло пойти не так, как надо, как в техническом, так и в музыкальном плане, пошло не так. Мы с Крисом часто уходили из студии в плохом настроении. Время записи стоило целое состояние, и работа затянулась на несколько недель».
Критики отреагировали на альбом не слишком благосклонно: «Я уважаю их синтезаторные текстуры в теории, но эти парни должны оставить доступность для Kraftwerk», – написал Роберт Кристгау в своем Record Guide. «Когда они программируют запоминающиеся полуклассические мелодии и настраивают автоматические ударники на «упругий свинг», получается саундтрек к космическому путешествию, которое никому не захочется смотреть». С другой стороны, альбом имел большой успех как в Великобритании, так и в США. В 1977 году Tangerine Dream дважды гастролировали по США, выступая при полных залах. Атмосфера этих концертов отражена в концертном альбоме Encore, который стоит послушать.
Tangerine Dream – синтезатор Projekt Elektronik
Оборудование, использовавшееся во время тура Encore, задокументировано, и за прошедшее время здесь появилось несколько новых дополнений. Oberheim Four Voice и Oberheim OB-1, PPG 1020, струнный синтезатор ARP Omni, а также два ARP Pro Soloist. Tangerine Dream настолько ценили некоторые пресеты маленького синтезатора ARP, что даже сделали полифоническую запись Fuzz Guitar и Country Guitar на своих кассетах Mellotron. Но, прежде всего, всегда выделяется название Projekt Elektronik, компании, которая в своё время поставила секвенсор для Stratosfear.
Теперь и Петер Бауманн играет на модульном синтезаторе этой берлинской фирмы. Projekt Elektronik Mess- und Regelungstechnik, расположенная на Штубенраухштрассе в берлинском Фриденау, изначально была производителем лабораторного и промышленного испытательного оборудования. В музыкальную колею они, так сказать, влились, когда в 1974 году по заказу группы Tangerine Dream отремонтировали большой Moog 3P и сделали его «пригодным для гастролей».
Projekt Elektronik – лучший аналоговый секвенсор в мире
В этом году компания уже выпускала свои первые синтезаторные модули. В 1975 году компания продолжила работу над 64-шаговым секвенсором для Кристофа Франке. Секвенсор имел возможность каскадирования от 8 до 64 шагов и допускал двойное срабатывание на каждый шаг «для стереоэффектов», как сказано на веб-странице компании. Кроме того, секвенсор позволял транспонировать заданную последовательность нот нажатием одной кнопки. «Аналоговые секвенсоры обладали необычной гибкостью: они позволяли удлинять, укорачивать или пропускать шаги и паттерны одним нажатием кнопки. Эта возможность стала ключевой для звучания Tangerine Dream в 70-х годах».
Специалист по синтезаторам Бернд-Михаэль Ланд однажды сам взял в руки секвенсор PE. На сайте sequencer.de он пишет, что секвенсор Projekt Elektronik предлагает возможность «переключать каждый тон в пределах октавы непосредственно во время работы. Таким образом, вся мелодия может быть полностью изменена за несколько секунд путём простого переключения. Кроме того, время шага может быть изменено на 1, 1/2, 1/4, 1/8, 1/16, 1/32… PE, несомненно, является лучшим аналоговым секвенсором из когда-либо существовавших…»
Projekt Electronik – самый большой
Тем временем Питер Бауманн заказал большой модульный синтезатор, который должен был быть построен по его спецификации. На веб-странице говорится о «переносном большом синтезаторе в кейсе V2A на колёсиках для Питера Бауманна, Tangerine Dream. Предварительно подключённый модульный синтезатор для концертного использования, включая клавиатуру». Практически все компоненты Projekt Elektronik изготовила сама, только в фильтрах использовались компоненты известных производителей синтезаторов. На сайте sequencer.de можно найти фотографию модуля фильтров Projekt Elektronik 290 с ARP 4012 VCF внутри.
Внешне не отличаясь от модулей Moog, модульная система Berlin была специально оптимизирована под требования живых выступлений. Если в случае с Moog всегда было много кабелей, поскольку практически всё приходилось подключать «спереди», то синтезатор Projekt Elektronik имел аналоговую шинную систему. Таким образом, внутреннюю предварительную разводку можно было подключать во многих точках и изменять звучание с помощью программных переключателей. «Некоторые из генераторов, управляемых напряжением, также имели фиксированные смещения, которые можно было добавлять к поступающему управляющему напряжению нажатием кнопки, чтобы воспроизводить музыкальные интервалы и аккорды с помощью одного управляющего напряжения».
В итоге Tangerine Dream стали обладателями двух таких модульных синтезаторов от Projekt Elektronik. Позднее берлинская компания отклоняла запросы других групп, но всё равно предоставляла участникам Tangerine Dream техническую поддержку и запасные части. Управляющий директор Хартмут Хайнце даже сопровождал группу в гастрольных поездках, чтобы в случае возникновения проблем сразу же прийти на помощь. Кстати, компания существует до сих пор, только переехала на север Берлина. А на веб-странице компании гордо написано: «Наши (большие) синтезаторы обошли весь мир вместе со знаменитой группой Tangerine Dream».
Tangerine Dream в кризисе – Бауманн уходит
Encore должен был стать последним альбомом Tangerine Dream, в записи которого принимал участие Петер Бауманн. После последнего концерта тура в сентябре 1977 года в Боулдере, штат Колорадо, Бауманн покинул группу. «Просто это было уже не так весело», – вспоминал Бауманн, оглядываясь назад. «Мы добились большого успеха и много гастролировали, а потом всё это стало слишком похоже на работу. Вместо того чтобы сосредоточиться на текущем моменте, мы стали думать о том, что будем делать дальше. Я думаю, что в группе наступило творческое затишье. Что-то должно было произойти, и поскольку Эдгар владел правами на название Tangerine Dream, было ясно, что уходить должен я. К тому же я был ещё достаточно молод, чтобы попробовать себя в нескольких других направлениях. Но большого прорыва не произошло. У нас в группе было на удивление мало трений. У каждого из нас был свой маленький музыкальный уголок, в который мы могли внести свой вклад».
Очевидно, однако, что у участников группы были определённые ожидания, которым Петер Бауманн не вполне соответствовал. По крайней мере, именно так я интерпретирую следующее высказывание Эдгара Фрёзе: «Знаете, что разделяло группу… так это чисто социальный аспект. У Петера Бауманна, например, было совсем другое отношение к трате денег, а поскольку мы вкладываем около 90-95% прибыли в новое оборудование, это было важным фактором».
Cyclone – альбом вызывает бурю
Для Tangerine Dream уход Петера Бауманна был горькой потерей. Следующий альбом Cyclone 1978 года показал, насколько он велик. Для его записи Фрёзе и Франке привлекли флейтиста Стива Джоллиффа и барабанщика Клауса Кригера. Открывающая Cyclone композиция Bent Cold Sidewalk начинается с голоса вокодера. Пока всё хорошо. Однако через несколько мгновений Стив Джоллифф поёт. Это было необычно для Tangerine Dream. Добавьте к этому задумчивую балладную композицию, резкие синтезаторные партии, слишком сильное вибрато – и я догадываюсь, как завзятых поклонников Tangerine Dream при первом прослушивании этой пластинки корёжило. Должен сообщить, что в список оборудования попали Oberheim Eight Voice, Korg PS 3100, Roland System 100 и гитарный синтезатор Roland.
На пластинке есть экспериментальные моменты – например, во вступлении к Madrigal Meridian. В целом, однако, всё это очень приятно. Джоллифф также является очень хорошим мультиинструменталистом, играющим на различных духовых инструментах. Но вокал здесь действительно не нужен. Но поскольку это только моё мнение, я хотел бы процитировать другой – несколько более благожелательный – голос. Стивен Макдональд пишет на Allmusic, что вокал Джоллиффа придаёт альбому «агрессивный оттенок», который «эффективно выводит слушателя из гипнотического импульса, которым наиболее известны Tangerine Dream, – и всё же это отнюдь не неудачный эксперимент, хотя он и делает Cyclone одним из наименее удачных альбомов TD для достижения хорошего медитативного состояния».
Tangerine Dream – Force Majeure
В результате Tangerine Dream быстро сократились до трио. Незадачливый вокалист был отправлен домой, а Эдгар Фрёзе и Кристоф Франке вместе с барабанщиком Клаусом Кригером записали Force Majeure в берлинской студии Hansa Studios. С этим альбомом Tangerine Dream смогли вернуться к своему прежнему успеху в 1979 году. Похожая на сюиту заглавная композиция вошла в сет-лист большого концерта перед Рейхстагом в 1981 году. Force Majeure – что означает «непреодолимая сила» – это также название посмертно опубликованной автобиографии Эдгара Фрёзе. Альбом возвращается к космическому року, сочетает прог-рок 70-х годов с электроникой. Настоящие барабаны, настоящие гитары. Вторая песня Cloudburst Flight обладает запоминающимися мелодиями. Эдгар Фрёзе неудержимо веселится, играя на гитаре, и это, безусловно, отличает его от большинства синтипоп-групп, появившихся в Великобритании примерно в то же время. Они, вероятно, прикоснулись бы к гитаре только щипцами для угля. За ней сразу же следует Thru Metamorphic Rocks, которая звучит удивительно прямолинейно и футуристично. Поклонники, разочарованные Cyclone, теперь должны были примириться с группой.
Йоханнес Шмёллинг – новый человек за клавишными
В 1980 году Йоханнес Шмёллинг присоединился к Tangerine Dream. Фрёзе, Франке, Шмёллинг – именно такой состав я увидел перед Рейхстагом в 1981 году. Шмёллинг родился в 1950 году и был родом из городка Лоне в Ольденбургском Мюнстерланде. Его учёба на звукорежиссёра в Высшей школе музыки привела его в Берлин. Шмёллинг был хорошо знаком с клавишными инструментами: уже в 14 лет он играл на органе в церкви. «Мне показалось, что это идеальная группа для работы, потому что я мог быть композитором, исполнителем и звукорежиссёром в одном лице», – объясняет Шмёллинг мотивы своего прихода в Tangerine Dream.
У Эдгара Фрёзе на этот счёт своё мнение: «Когда Йоханнес присоединился к нам, было очень трудно. Помните, у нас с Крисом ушло около шести лет на то, чтобы разобраться с Петером Бауманном». Фрёзе считает очень удачным, что в результате получилось сотрудничество равных, где каждый мог внести равный вклад в музыку Tangerine Dream. «Когда мы расстались с Петером, мы могли бы обратиться ко многим уважаемым музыкантам со всего мира, но никто бы не вписался в группу. Было много громких имён, которые хотели присоединиться к нам, но в итоге мы взяли совершенно неизвестного музыканта, который работал звукорежиссёром в берлинском театре».
Шмёллинга не испугало громкое имя. Он был достаточно уверен в себе, а также внутренне убеждён, что сможет продвинуть группу дальше. «До моего прихода в группу музыка Tangerine Dream была, по сути, секвенсорными лупами, более или менее в одном ключе, с небольшими изменениями гармонии и долгими импровизациями. Когда я пришёл в группу, мы попробовали смешать более структурированные элементы, с более джазовыми аккордами, сочинёнными мелодиями и некоторыми синтезаторными соло, более напоминающими рок. Нам очень хотелось получить более динамичное звучание».
Йоханнес Шмёллинг прошёл испытание огнём на упомянутом выше концерте 1980 года в восточноберлинском зале Palast der Republik. Будучи опытным пианистом, он открыл вечерний концерт на рояле Yamaha CP 70: «Этот момент в концерте, полностью соответствующий духу классического стиля исполнения, когда человек солирует на акустическом инструменте рядом со всем электронным оборудованием, которым мы, музыканты или электронщики, управляем на сцене, этот момент стал для нас обязательным во время тура 1980/81 годов…» Шмёллинг получал огромное удовольствие от этих минут в качестве солиста, потому что они показывали ему, принесло ли плоды всё его музыкальное образование. Либо ты можешь это сделать, либо нет. «С 1982 года всё было кончено, CP 70 остался в студии Кристофа, а моё сольное выступление ушло в прошлое».
Концерты Tangerine Dream – битва за материал
Зрители концерта в Palast der Republik, должно быть, потеряли голову от этой борьбы оборудования: Эдгар Фрёзе играл на модульной системе Moog с секвенсором от Projekt Elektronik, Prophet-5 Rev2, PPG 1003, PPG 360 с компьютерным секвенсором PPG 350, ARP Pro DGX, Korg PE-2000 Polyphonic Ensemble, Roland MC-8 Microcomposer, Roland VC-10 Vocoder, Solina Stringensemble и Mellotron Mark V (два M400 с двумя клавиатурами, двойной педалью, объединённые в корпус со встроенным стереоревербератором).
Крис Франке использовал свою заказную модульную систему, половина которой состояла из модулей Moog, а половина – из модулей Projekt Elektronik. Программатор SCI model 700, два секвенсора Moog 960, ещё два секвенсора Projekt Elektronik, различные эффекты Moog, такие как 3-полосный параметрический эквалайзер, 12-ступенчатый фазер и 16-канальный вокодер, различное оборудование для хранения и воспроизведения звуков ударных, Oberheim OB-1, также Prophet-5 Rev2, Minimoog, Korg PE-2000 и струнная машина Elka Rhapsody 610.
Аппаратура Йоханнеса Шмёллинга отличается скромностью: Minimoog, 4-голосный Oberheim, Elka Rhapsody 610, Polymoog, Korg PS-3100, секвенсор Synthanorma и электрогитара Yamaha Electric Grand.
Эдгар Фрёзе: Отказ от ретро-движения
Конечно, это не может радовать любителей старинных инструментов. В то время как Эдгар Фрёзе воспринимал инструменты того времени со всеми их недостатками скорее, как необходимое зло. Он радовался любому техническому прогрессу, всему, что делало работу быстрее, эффективнее и безопаснее. И, соответственно, он не понимал всех тех энтузиастов ретро, которые превозносят до небес старую аппаратуру: «Люди тоже надевают пиджаки, которые были модны двадцать лет назад. Другие никогда не выбрасывали свою старую одежду. Для меня это ретро-движение не имеет точек соприкосновения, потому что я пережил и выстрадал эти звуки и противостояние с аналоговым оборудованием. Для меня важны авантюрные разработки в нано-сфере, звуковые трансформации, которые настолько невероятны, что их пока невозможно описать. Важно, что будет завтра, и сегодня я стремлюсь к постижению нового».
И так же мало Фрёзе впоследствии мог понять спор цифрового с аналоговым: «Когда ты более 45 лет работаешь со звуковыми инструментами любого типа, это ребячество. Просто потому, что ты понимаешь, что нужно брать лучшее из двух миров. Глупо делать из этого религию. Цифровые братья, которые много говорят о старомодном аналоговом оборудовании, и любители выносных пультов, которые бесконечно разглагольствуют о «тёплой стороне звука». Любой начинающий синтезаторщик не станет искать в библиотеке плагинов 40-герцовый дрон – это так очевидно».
Эдгар Фрёзе: Звук как вестник
Не останавливаясь на техническом аспекте, Фрёзе добавляет, что на самом деле важно для него в музыке: «Дело в том, что музыкальное произведение имеет свою историю, которую оно должно рассказать, иначе оно ничего не стоит. То, что вы слышите, – это гораздо больше, чем 40-20 000 Гц. Но то, как вы это чувствуете – то, как вы можете каким-то образом впитать в систему своего сознания некие высшие частицы – вот что действительно привлекает людей».
«Моя музыка – это как гомеопатия», – сказал однажды Фрёзе. «Звук – это мой посланник. Он просто хочет подтолкнуть, запустить то, что есть у человека в плане возможностей».
В другой раз он более подробно остановился на том, что он имеет в виду: «Вы просто должны осознать, что всё, что вам нужно для понимания себя и остального мира, дано вам с первого дня вашего существования. Но никто не научил вас, как этим пользоваться. Все говорили вам, что все важные вещи в жизни находятся вне вас – какая пустая трата времени и энергии. Вы – банк, в вас заключены все сокровища мира и не только, вам не нужен ничей кредит. Важно лишь то, закончите ли вы свои дни совсем не так, как начали их».
Потому что для Фрёзе важны перемены, развитие: «Многие люди думают, что счастливы потому, что у вас не было определённого плохого опыта, или потому, что вы отложили его на потом, или потому, что вам повезло и у вас много денег на банковском счету. Я – полная противоположность этому. Лучше быть пёрышком на ветру, которое то появляется, то исчезает, чем твёрдой скалой, бесконечно ожидающей, когда же сдвинется очередная гора. Вот и всё».
Tangram – Tangerine Dream для поклонников Вангелиса
Кристоф Франке, который всегда считался настоящим специалистом по синтезаторам в группе, сразу же взял под своё крыло Йоханнеса Шмёллинга – «новичка» в Tangerine Dream. «Йоханнес был не слишком силен в синтезаторах, поэтому я многому научил его в использовании Minimoog и тому подобного. Он был очень хорош в технических вопросах, что помогло нам при записи. Кроме того, он был очень хорошим пианистом, лучше, чем Петер, и поэтому мы стали играть на клавишных в более необычных стилях, и в некотором смысле музыка стала более профессиональной – гораздо больше, чем просто гипнотические и космические ощущения. Так что в чём-то она стала более традиционной, а в чём-то более прогрессивной».
В дальнейшем музыка Tangerine Dream стала более мягкой, мелодичной и доступной. Странные и порой несколько жутковатые музыкальные ландшафты, которые группа регулярно исследовала в прошлом, заметно прояснились. Эти изменения проявились на первом студийном альбоме Tangerine Dream 1980 года Tangram, на котором Шмёллинг смог продемонстрировать свои качества. Альбом открывается флейтоподобным секвенсорным звучанием клавишных. Позже добавляются военные барабаны, над которыми звучит героическая мелодия. Две части Tangram, названные Set 1 и 2, «движутся с воодушевлением и техническим великолепием, впервые услышанным на Force Majeure, хотя и не достигают его заоблачных высот, стремясь к приятности и утончённости (ссылка на Вангелиса, поклонники которого найдут Tangram доступной точкой входа)».
Ratcheting – новая техника для секвенсоров
Шмёллинг описывает Кристофа Франке как перфекциониста, который возился со звуками и секвенциями до тех пор, пока не был удовлетворён на сто процентов: «У Кристофа, в частности, всегда были идеи, как он может усовершенствовать и улучшить свои гениальные секвенции и ритмические рисунки. Термин «трещотка», используемый для разделения импульса триггера на небольшие кратные доли, например, на тройки или четвёрки, восходит, конечно, к Кристофу Франке, а не к Эдгару Фрёзе, как часто ошибочно утверждают. Обычно ноты в последовательности запускаются один раз за шаг. При использовании трещотки, например, шаг запускается несколько раз с помощью тактового делителя. Например, в 16-шаговой последовательности можно выводить первую и девятую ступени в виде триолей. Таким образом, достигается большее ритмическое разнообразие. Иногда трещотка звучит как спотыкание в секвенции, что делает её более интересной и живой. Этот эффект можно услышать, например, в композиции Stratosfear, а впервые он был прекрасно реализован в саундтреке к фильму Майкла Манна «Вор» (1980). Послушайте, например, Diamond Diary, Burning Bar или Scarp Yard.
Tangerine Dream – саундтрек к фильму Thief
Летом 1980 года Tangerine Dream получили запрос от Майкла Манна с просьбой написать музыку к его следующему фильму. Вначале Майкл Манн рассматривал блюзовую музыку, которая, безусловно, придала бы его фильму несколько иную энергетику. «Оказалось, что между Фрёзе и блюзом существовала связь, поскольку он начинал как блюзовый гитарист», – рассказывает Майкл Манн. «Хотя Tangerine Dream создавали электронную музыку, многие их композиции имели блюзовые структуры. Кроме того, как человек и художник, он находил вдохновение в дороге… Готовый саундтрек получился действительно авантюрным. Мы работали с аналоговыми секвенсорами и синтезаторами, а также обрабатывали звуковые эффекты так, что океанские волны можно было услышать в тональности соль мажор».
Эдгар Фрёзе с благодарностью вспоминает о работе с Майклом Манном: «Он был очень профессионально подготовлен и точно знал, чего хочет. После того как мы три недели работали над музыкой, Майкл приехал из Лос-Анджелеса в Берлин, чтобы сделать окончательный микс всех инструментов. За это время фильм был сильно урезан, и это означало, что некоторые наши точки привязки уже не подходили. Поэтому мы прилетели в Лос-Анджелес на две недели и внесли ещё несколько изменений. Сюжет «Вора» – это обычный триллер, но никто ещё не слышал секвенсорной электронной музыки в таком голливудском фильме». Фильм «Вор» имел огромный успех, саундтрек в течение трёх месяцев находился в чартах Billboard и стал своеобразным пропуском для Tangerine Dream в Голливуд.
Tangerine Dream – собственная студия
Финансовое положение Tangerine Dream стало вполне благополучным. Подсчитав, насколько дорого обходится использование сторонних студий (для Stratosfear затраты составили около 40 000 евро), Крис Франке создал собственную студию за 1,5 млн. долларов. Таким образом, стоимость студии Polygon была эквивалентна примерно 1,35 млн. евро по курсу того времени. «В какой-то момент мы поняли, что можем вложить все деньги в оборудование», – сказал Кристоф Франке, имея в виду высокую арендную плату за студию. «В конце 70-х годов мы нашли старый зал, который был кинотеатром, потом дискотекой, потом складским помещением. Я арендовал его, отремонтировал за несколько лет, затем взял несколько банковских кредитов и купил все эти 24-дорожечные машины и микшеры».
Партитура фильма «Колдун» также была создана здесь, хотя и на очень скромном по тем временам оборудовании. За это время четыре дорожки выросли до 24, появилась большая консоль MCI с компьютерной автоматизацией. Для работы над «Вором» также использовалось специальное компьютерное оборудование компании Music Technology Incorporated, которое позаботилось об аудиовизуальной синхронизации. Майкл Манн был глубоко впечатлён: «Их студия была просто фантастической. Это был разрушенный кинотеатр возле Берлинской стены. Там создавалась очень инновационная музыка. И в ней действительно было содержание. Это был не просто атмосферный звук. Ни в Англии, ни в Америке не было ничего подобного».
В сериале «Полиция Майами» Ян Хаммер оказался на высоте
Если бы повезло, Tangerine Dream написали бы и партитуру для одного из самых известных криминальных сериалов 80-х годов – Miami Vice. Режиссёром и сопродюсером был Майкл Манн. «Когда он начал думать о музыке для «Полиции Майами», он подумал и о нас. Но мы не говорили об этом, потому что в то же время подписывали контракт на другой большой сериал в Америке, так что мы даже не могли встретиться», – вспоминает Эдгар Фрёзе. В итоге «другой большой сериал» – Streethawk – был отменён после двенадцати серий. А вот сериал «Полиция Майами», напротив, получил настоящий успех, и в общей сложности было выпущено пять сезонов. По словам Йоханнеса Шмёллинга, Эдгар Фрёзе был «очень раздосадован». Сам Фрёзе публично высказывался полудипломатично, но всё же подчёркивал своё влияние: «Ян Хаммер довольно близко подходил своим материалом к тому, что мы делали, особенно в то время, но что тут поделаешь? Он очень талантливый музыкант и в целом проделал хорошую работу».
Кстати, в последнем эпизоде четвёртого сезона, «Зеркальное изображение», действительно использовалась музыка Tangerine Dream: Очень ранняя экспериментальная композиция Alpha Centauri с одноименного альбома 1971 года. Кстати, берлинцы могли бы утешить себя хорошей поговоркой: будьте осторожны со своими желаниями, они могут сбыться. Ян Хаммер, работая над фильмом «Полиция Майами», вынужден был подчинить весь свой распорядок дня созданию музыки к фильму. Это было непростое время, и Ян Хаммер, оглядываясь назад, удивляется, как он вообще справился с этим. Но у Tangerine Dream были и другие обязательства. По контракту с Virgin они должны были выпускать по альбому в год.
Tangerine Dream: альбомы Exit, White Eagle и Hyperborea
Exit был выпущен в 1981 году. Несколько композиций с этого альбома я видел вживую на концерте перед Рейхстагом. Поскольку в альбоме почти нет обычных инструментов, группа обошлась без звукорежиссёра и играла на многих синтезаторах прямо на пульте MCI. Для того чтобы использовать длинные пассажи со звуками природы, хорами и струнными, группа модифицировала свои меллотроны. Теперь они воспроизводили не 8-секундные группы, а бесконечные лупы. «Мы экспериментировали с барабанными лупами, которые собирали из нарезанных лент, чтобы добиться тех же эффектов, которых сегодня добиваются рэп-музыканты с помощью техники сэмплирования», – рассказывает Шмёллинг. И это ключевое слово. Технология сэмплирования была не за горами, и, конечно же, Tangerine Dream сразу же включились в новую тенденцию.
На альбоме 1982 года White Eagle новые звуки были созданы, прежде всего, благодаря дальнейшему развитию Wavecomputer 360 Вольфганга Пальма: «Для создания White Eagle мы смогли использовать только что созданный прибор, изобретателя которого мы хорошо знали», – вспоминает Эдгар Фрёзе, – «это был PPG Wave 2.0, за которым позже последовал Waveterm – один из первых профессиональных сэмплеров. Графическое представление частичных волновых форм на мониторе позволяло нам создавать совершенно новые музыкальные структуры. Это был очень сложный и дорогостоящий процесс, но для нашего авантюрного воображения эта разработка пришлась как нельзя кстати».
Особенно в альбоме Hyperborea 1983 года сэмплирование является повсеместным. Альбом начинается со звуков дальневосточного ситара и таблы. Звуки барабанов поступают из сэмплера. Гиперборея – это сказочная райская страна, расположенная древнегреческими географами «за северным ветром», где солнце светит 24 часа в сутки. Заглавный трек – достойное произведение размеренного темпа, а «непостижимая Sphinx Lightning с её драматическими аккордами, звоном колоколов и ритмическими сдвигами ознаменовала окончательный отход от экспериментальных 20-минутных эпиков, ставших синонимом группы после альбома 1971 года Alpha Centauri».
В то время как Шмёллинг и Фрёзе были в восторге от новых технических возможностей, Кристоф Франке сделал для себя иной вывод: «Я чувствовал, что от White Eagle до Hyperborea мы находились в фазе, когда музыка стала гладкой, но в то же время немного скучной. Она стала повторяться, потому что у нас больше не было ни остроты, ни желания, ни жажды. Мы стали более состоявшимися, и это абсолютная правда, что музыканты теряют свою остроту, когда становятся состоявшимися».
Tangerine Dream – в прямом эфире или на плёнке?
Hyperborea стал концом эпохи, он должен был стать последним альбомом (по крайней мере, на данный момент) на лейбле Virgin. (Lilly on the Beach был выпущен на Virgin в 1989 году, а Rockoon – в 1992 году) Во время тура по Польше группа выдержала холодную польскую зиму и технические проблемы. В результате появился концертный альбом Poland. The Warsaw Concert – великолепный и первый, выпущенный группой на Zomba/Jive Records.
В отличие от ранних концертов, где группа договаривалась о тональности только в самом начале концерта, и все импровизировали свободно, теперь концерты Tangerine Dream были строго структурированы. Использование 24-дорожечной техники означало, что на концертах использовалось большое количество овердабов. В связи с этим возникли вопросы о том, как группе в то время удавалось воплощать на сцене всё более сложное звучание. Некоторые специалисты даже начали считать кабели в модульных системах: «На немногочисленных концертных записях того времени (Польша…) почти не видно проводов на модульных системах Franke… было ли многое предварительно подключено (только о секции Osc и 2 секвенсорах 960) или это действительно так всё воспроизводится?»
Как мы узнали из раздела «Электроника проекта», Tangerine Dream действительно удалось значительно сократить количество коммутационных кабелей с помощью аналоговой системы шин и программных переключателей. Так что это «указание» заводит в тупик.
Вызвал подозрения и знаменитый концерт, на котором Tangerine Dream выступали с Мюнхенским симфоническим оркестром под управлением Эберхарда Шёнера в мюнхенском зале Zirkus Krone в 1981 году. Внимательные наблюдатели заметили, что движения фейдера Эдгара Фрёзе на PPG 360 не всегда можно было связать с какими-либо существенными изменениями в звучании. Стивен Парсик пишет на сайте sequencer.de: «Меня там не было, но я вполне могу себе представить, что секвенции готовились на многодорожечных машинах и спускались вживую, при этом параллельно в синхронизаторе Friendchip работал клик-трек, который, в свою очередь, позволял подтягивать и включать аппаратные секвенсоры вживую».
Этот вопрос задавал и музыкальный журналист Майк Бичер, бравший интервью у группы во время тура по Великобритании в начале 80-х годов: «Увидев работающий магнитофон Revox во время телевизионного концерта в соборе Ковентри несколько лет назад, я хотел бы узнать, использовался ли он только для эхо-эффектов и не воспроизводил ли он какие-либо эффекты или музыкальные партии». Эдгар Фрёзе ответил несколько натянуто: «Мы никогда не думали, что кто-то может подумать, что мы используем фонограмму. Конечно, сейчас цифровые задержки заменяют магнитофоны».
Тот, кто видел документальный фильм о Tangerine Dream под названием Signale aus der Schwabischen Strasse, знает, что группа с самоиронией относилась к этой теме ещё в 1976 году. Но, конечно, в конце концов до них доходит: «Это всё вживую!» Сегодня многие музыканты имеют на сцене ноутбуки, существуют программы-секвенсоры, позволяющие создавать даже самые сложные секвенции, а клавишные, аналоговые и компьютерные подключаются через MIDI. Музыка создаётся практически вживую, но многое в ней может быть запрограммировано заранее. Tangerine Dream были авангардистами и здесь: их модульные системы с предварительным подключением и секвенсоры, позволявшие транспонировать целые тональные секвенции одним нажатием кнопки. Только с помощью всё более совершенных технологий они смогли вывести на сцену свои всё более сложные композиции.
Для меня здесь возникает интересный эстетический вопрос: в какой степени определённый круг любителей электронной музыки, в основном сами музыканты, не настолько увлечены музыкой или позволяют ей увлечь себя. Вместо этого они бодрствуют – так сказать, с экспрессо в крови – и следят за происходящим на сцене, особенно интересуясь тем, какое новое оборудование появилось, справляются ли три музыканта за аппаратами с техникой, не случится ли с ними что-то в какой-то момент – упаси Бог! Это похоже на наблюдение за тем, как акробат ходит по натянутому канату.
Прощание с Virgin – Le Parc
Le Parc, первый студийный альбом группы, который был выпущен на лейбле Jive в 1985 году. Заглавная композиция альбома также стала темой сериала 80-х годов «Уличный ястреб». Она очень запоминающаяся и в то же время хорошо ложится на слух. К сожалению, как уже говорилось, сериал не имел успеха. Идея альбома: поставить музыкальный памятник великим паркам мира – от Центрального парка в Нью-Йорке до Булонского леса в Париже, от Гайд-парка в Лондоне до Тиргартена в Берлине. Некоторые из этих произведений – Zen Garden, Tiergarten – Tangerine Dream исполнили 1 августа 1987 года на своём втором большом концерте перед Рейхстагом. На этот раз поводом послужило 750-летие города Берлина. Концерт, который я, как и, уверен, многие поклонники Tangerine Dream, до сих пор вспоминают с нежностью. С другой стороны, не обошлось и без критических высказываний в адрес альбома Le Parc. Дэйв Коннолли (Dave Connolly) на Allmusic резюмирует: «Группа по-прежнему способна выдавать захватывающую электронную музыку, но Le Parc работает на более сиюминутном уровне, предпочитая быстрое удовлетворение интроспективным исследованиям. Это не значит, что альбом не может понравиться слушателям – например, запоминающаяся Tiergarten стоит того, чтобы её послушать, – но он работает на поверхностном уровне, что может разочаровать давних поклонников».
Tangerine Dream – Шмёллинг покидает группу
По всей видимости, и в группе в это время происходило брожение. Несмотря на критические высказывания Кристофа Франке, которые я приводил выше, согласно которым музыка стала немного «скучной и повторяющейся», а группа потеряла «остроту и желание», интересно, что летом 1985 года из группы ушёл именно Йоханнес Шмёллинг: «После музыки к фильму Ридли Скотта «Легенда» мы втроём были измотаны, поэтому устроили перерыв. По крайней мере, так они сказали», – рассказывает Йоханнес Шмёллинг в интервью Ламберту Ринглагу. «Когда через несколько недель Эдгар вернулся с новыми планами гастролей, мне стало ясно, что если мы будем продолжать в том же темпе, то рано или поздно окажемся в океане произвола. И это великое имя Tangerine Dream потеряет свои претензии на роль инновационной современной электронной рок-группы. Когда я высказал Эдгару свои опасения, но он и слышать об этом не захотел, я ушёл. Кристоф ушёл через два года после меня».
Альбом Tyger с Джослин Б. Смит
Кристоф Франке участвовал в записи альбома Tyger 1987 года. На нём в очередной раз был поставлен эксперимент по соединению музыки Tangerine Dream с вокалом. И хотя сильный голос Джослин Б. Смит своей мощью, безусловно, превосходит Стива Джоллиффа на Cyclone, работа не смогла убедить поклонников группы. Продюсирование безупречно, цифровые клавишные звучат чётко и современно. Но когда я слышу заглавный трек, то невольно вспоминаю «Мюзиклы в Гамбурге». Во втором треке, London, Джослин Б. Смит практикует своеобразное пение, отдалённо напоминающее Грейс Смит. Tyger, основанная на стихах Уильяма Блейка, продемонстрировала возросший интерес Эдгара Фрёзе к воплощению великой литературы в музыке.
Tangerine Dream – Кристоф Франке уходит из группы
Когда в 1988 году Кристоф Франке ушёл из Tangerine Dream, он сказал тоже самое, что и Йоханнес Шмёллинг: «У меня было ощущение, что мне нужен творческий перерыв. Мы начали повторяться. В конце концов, у нас было так много оборудования, что мы брали на себя много работы, чтобы оплатить его. Мы были перегружены работой и делали слишком много вещей одновременно. У нас не было времени на поиск новых идей и изучение замечательных компьютерных инструментов, которые были нам доступны. Дети, у которых было гораздо больше времени, чем у нас, но меньше опыта, начали создавать более качественные звуки, и я почувствовал, что наше качество падает. Это было очень неприятно для группы, которая всегда стремилась быть на переднем крае музыки».
Tangerine Dream – вечно молодой
Эдгар Фрёзе не позволил себе опустить руки. Он нанял классически образованного клавишника Пола Хаслингера (который также работал в группе Tyger) и – на короткое время – Ральфа Вадефула. Когда Хаслингер ушёл, сын Эдгара Джером Фрёзе со временем взял на себя роль клавишника, и группа стала семейным бизнесом. Однако Фрёзе продолжал привлекать в группу талантливых музыкантов со стороны, как, например, японская скрипачка Хошико Ямане в 2011 году.
Tangerine Dream продолжали регулярно выпускать пластинки. В их число вошли многие партитуры к фильмам и даже альбом каверов с такими названиями, как Forever Young, Hotel California, Heroes, Wish You Were Here, Wicked Game, Everybody hurts и так далее. Музыканты Айрис Камаа и Линда Спа также приняли участие в создании альбома Undercover – обе они являются давними участницами Tangerine Dream. Крис Хаусль и Торстен Квешнинг исполняют песни с большим вкусом. На сайте somethingelsereviews я нашёл соответствующую положительную рецензию: Песня Криса Айзека Wicked Game «ловко трансформируется Фрёзе и компанией в нечто ещё более одинокое и любовное». Группа также быстро подружилась с мрачными работами Дэвида Боуи 70-х годов, ловко реанимировав Heroes в электрогимн космической эры».
Даже мега-хит Kraftwerk под названием Das Model исполнен в идиосинкразической смеси амбиента и лаунж-джаза. В 1997 году Эдгар Фрёзе ещё несколько желчно отзывался о коллегах из Дюссельдорфа в Rolling Stone: «Kraftwerk? Они могут по-настоящему понравиться мне только тогда, когда я увижу их в купальниках прима-балерин из балета Большого театра. Им просто не хватает решительного звукового пируэта, музыкального крутящего момента сверхъестественного. Я больше люблю рурпотский беспредел, настоящий немецкий андеграунд».
По данным Википедии, Undercover – это 117-й релиз группы и 28-й крупный студийный альбом. Если бы я не нашёл эту статью, то, возможно, и не познакомился бы с этим альбомом. Вживую Tangerine Dream продолжали привлекать к себе внимание. Здесь представлено выступление в Альте Опера во Франкфурте в 2007 году. С Ирис Камаа на барабанах и Линдой Спа на саксофоне оно прошло на ура.
Эдгар Фрёзе реализовал множество концептуальных альбомов, основанных на литературных образцах. Например, «Поминки по Финнегану» Джеймса Джойса, представленные в графике Хорста Янссена.
Между Божественной комедией и видеоигрой
Tyger, основанный на мотивах Уильяма Блейка, не стал единственной литературной адаптацией Tangerine Dream. «Замок» Франца Кафки, «Поминки по Финнегану» Джеймса Джойса и «Остров фей» Эдгара Аллана По также вдохновили Фрёзе на создание концептуальных альбомов. Результатом этой работы стала трилогия «Данте», состоящая из альбомов «Инферно», «Пургаторио» и «Парадизо», выпущенных в период с 2002 по 2006 год. Бьянка Фрёзе-Аккуайе отмечает: «Божественная комедия Данте Алигьери – это была его основная работа. Он работал с оркестром. Я до сих пор помню, как у него на глаза навернулись слезы, когда он впервые услышал своё сочинение в исполнении оркестра. От звука оркестра из 70 человек у нас обоих побежали мурашки по коже, это был великий момент».
Некоторые критики сочли такие экскурсы Tangerine Dream в серьёзную сферу претенциозными. Насколько непритязательным был Эдгар Фрёзе, можно судить по тому, что он также написал музыку к классической компьютерной игре 2013 года Grand Theft Auto. Для создания интро-музыки к GTA 5 он сотрудничал с рэперами и хип-хоп-продюсерами The Alchemist и Oh No. Для партитуры Tangerine Dream записал не менее 36 часов музыки. Такая многогранность иногда кажется немного жутковатой. Во вступительном тексте к творчеству Tangerine Dream на сайте Allmusic я нашёл замечательную фразу: «В эти годы было как никогда сложно отслеживать архивные релизы, как концертные, так и студийные». Другими словами, в случае с поздним Tangerine Dream иногда трудно разглядеть лес за деревьями.
Эдгар Фрёзе передаёт эстафету
Эдгар Фрёзе был человеком буйного творчества, сочетавшим изобразительное искусство и музыку, невероятно много читавшим, интересовавшимся первобытным христианством и буддизмом не меньше, чем квантовой физикой. Он постоянно находился под напряжением, а его руки постоянно покалывало от желания создать что-то новое. По словам Бьянки Фрёзе-Аккуи, он сам себя характеризовал как «нагреватель потока»: «Он был очень интуитивным человеком, и у него внезапно появлялись идеи, которые он затем воплощал в жизнь. Не проходило и дня, чтобы он не сочинял. Даже когда мы уезжали в отпуск, он брал с собой свои маленькие клавишные. Если у него появлялась идея, он тут же её воплощал».
Вот почему Эдгар Фрёзе не смог бы понять несколько горьких слов Йоханнеса Шмёллинга, признавшегося Ламберту Ринглаге, что он был бы рад, если бы группа распалась после его и Кристофа Франке ухода: «Если бы Эдгар был умнее, он бы закрыл эту главу. Потому что, полагая, что Tangerine Dream – это проект, и поэтому участников можно просто поменять местами, он сильно ошибался в этом предположении. О том, что последовало за этим, пусть судят другие».
Tangerine Dream была для Эдгара Фрёзе не просто «проектом». И даже не только проектом. Когда он скончался от последствий тромбоэмболии лёгочной артерии в Вене 20 января 2015 года, он уже давно передал эстафету. Торстену Квешнингу, который тесно сотрудничал с Фрёзе в течение 12 лет, скрипачке Хосико Ямане и клавишнику Ульриху Шнауссу. С 2020 года постоянным участником группы стал также Пауль Фрик.
«Таков был план Эдгара», – говорит Торстен Квешнинг в интервью Deutschlandfunk. «А поскольку у меня в некотором роде была ситуация «учитель-ученик», то для меня это было просто ещё одно задание от Эдгара… Потом, конечно, с Tangerine всегда есть проблема или бремя продолжения наследия. Хотя и с задачей не показаться ностальгирующим». Так что вполне возможно, что когда-нибудь в далёком будущем наши правнуки смогут увидеть Tangerine Dream 10.0 вживую или в Метавселенной.
Эдгар Фрёзе будет смотреть на это благосклонно – с какой бы звезды он ни был. Сам он однажды сказал: «Смерти нет, есть только смена космического адреса».
Costello
4 февраля 2023 года