Биография
Джон Уэттон: Великий Путешественник.
Почему Джон Уэттон? На этот вопрос есть несколько ответов, и все они, по-моему, убедительны. Во-первых, наверное, ни один другой рок-музыкант за всю историю этой музыки не был участником такого великого множества групп, супергрупп и проектов. Во-вторых, композиторские и исполнительские способности Джона выходят далеко за рамки среднего и даже высокого уровня, принятого за стандарт в прогрессивной музыке. Ну и, в-третьих, этот бархатный завораживающий голос преследует меня с детства, как приятное наваждение.
Джон Кеннет Уэттон (бас-гитара, гитара, клавишные, вокал) родился 12 июня 1949 года в Дерби (Англия) в семье музыкантов. Младший из двух сыновей, с раннего отрочества он слышал игру брата – церковного органиста. Брат и уговорил его заняться клавишными: «Поначалу я помогал ему в басовых партиях». Но это продолжалось недолго: ритм-энд-блюз изменил всю жизнь 12-летнего парнишки («Как и тысячи других подростков я мечтал быть частью рок-н-ролла»). Джон заиграл на гитаре в местной группе, исполнявшей танцевальный рок, а поскольку в команде не было басиста (а уж Уэттон уже кое-что знал о басе), то он настроил свою гитару на басовый регистр. Отсюда все и пошло.
Юный Уэттон быстро приобрел широкую известность в узких кругах рок-н-ролльщиков своего города, наигрывая одновременно сразу в нескольких составах. В эти субтильные годы судьбе было угодно столкнуть его с набиравшимися опыта и известности музыкантами, впоследствии ставшими друзьями по жизни. Речь идет о гитаристах Ричарде Палмер-Джеймсе и Роберте Фриппе. Но прежде чем попасть в свою первую «настоящую» группу, Джон измудрился побывать на гастролях в Румынии в аккомпанирующем составе Хелен Шапиро. Смех смехом, но это принесло парню некоторую финансовую самостоятельность, а главное – он наконец-то приобрел настоящий бас – Fender Precision – аж за 35 фунтов! О тех днях Уэттон вспоминает: «Это – классическая английская сказка о парнях, которым не платили за работу. Единственные люди, которые хоть как-то с нами разговаривали – проститутки в дешевых клубах, где мы играли».
С 65-го по 68-й Уэттон находился в группе Палмер-Джеймса, а потом с ним же направился в Tetrad. Все эти детские забавы быстро надоедали парню, хотелось настоящего дела, и он двинулся на завоевание Лондона. Там некоторое время он обретался в Splinter, но вскоре перебрался в James Litherland's Brotherhood. В конце 69-го ребята сменили имя на Mogul Thrash, и в 1970-м Уэттон заполучил первый альбом в свою дискографию. Кроме самого Джеймса Лизерленда (будущего участника Colosseum) и Джона Уэттона в команду вошли пианист Брайен Огер (наверняка известный любителям джаз-рока) и будущая медная секция Average White Band – Роджер Болл и Малкольм Дункан. Музыка этой команды – жесткий и сыроватый джаз/прог, как ни странно привлекла внимание фанатов зарождавшегося арт-рока, хотя не столько в Британии, сколько в Европе.
В это же время зародилась и славная традиция, присущая, пожалуй, лишь этому удивительному человеку: постоянное пребывание «в гостях» на альбомах абсолютно разных (но по большей части «проговых») музыкантов. В 70-м Уэттон помогал в записи диска Edwards Hand, а в 71-м отметился у Гордона Хаскелла (кстати, один из предтеч нашего героя в King Crimson). Но Судьбе было вновь угодно позвать Джона в дорогу: из-за финансовых проблем Mogul Thrash разбежались. Уэттон вновь взялся за сессионную работу (а что такого – и с голоду не помрешь, и тренировка пальцам неслабая), но ненадолго. Решив попробовать счастье в Америке, он скопил деньжат на поездку в Лос-Анджелес, однако через пару месяцев ему позвонил Роджер Чепмен, лидер Family, только что лишившейся басилы, и предложил Джону разыграть эту карту. С Family было неплохо (группа имела приличный успех), еще 2 серьезных альбома (Fearless и Bandstand) добавились в актив. Но Уэттон чувствовал себя слегка уязвленным: дело в том, что он уже прилично пел (и это мягко сказано!), да и проснувшаяся тяга к написанию музыки требовала выплеска. Но, в Family был лишь один лидер и певец – Чепмен. Примечательно, что во время записи Bandstand к Уэттону обратился Фрипп с предложением перейти в Crimson на должность басиста и лидер-вокалиста. У него были тяжкие времена (о них – ниже), но мятежный басист остался верен долгу и отработал на Family до конца.
Бегство из «Семьи» в Малиновое Королевство.
Несмотря на отказ Уэттона «переехать» на постоянное место жительства в King Crimson (имевшими уже приличную репутацию), полностью эту идею Джон не оставил: «Просто момент был неподходящим. Я чувствовал – Роберт зовет меня стать противовесом для трех оппозиционеров всем его затеям – Бозу Барреллу, Йену Уоллесу и Мелу Коллинзу. Они прямо-таки зажали его в угол. Мне не хотелось приходить в команду на таких основаниях. И я сказал ему – извини, но это не самая лучшая затея». Однако к 1973-му все изменилось: как-то Фрипп пригласил Джона к себе и поведал по секрету, что решил собрать новый состав King Crimson, да к тому же уже сделал определенные шаги – заручился согласием барабанщика – некоего Билла Брафорда. И Уэттон не устоял.
Сделаю маленькое отступление, перечислив небольшие «шабашки», проходившие параллельно уходу в Crimson и во время работы в этом составе: 1973 год – запись басовых партий для нескольких вещей на альбомах Питера Синфилда (не последнее лицо в лирике King Crimson 70-х), Брайена Ино (Roxy Music) и Rare Bird, а также «полнометражный» бас на Two Sides of свалившего из Yes первоначального гитариста Питера Бэнкса. 1974 год – тоже самое у другого «рокси-мьюзика» Брайена Ферри.
King Crimson стала настоящим подарком судьбы для Джона, но то же самое (в равной мере) можно сказать и о группе Фриппа. Именно здесь он впервые и по-настоящему, на полную катушку, раскрылся в таланте вокалиста и композитора, его голос окреп и приобрел такие характерные «уэттоновские» нюансы, знакомые всем, кто хоть раз слышал его. Именно годы с 1973 по 1975 считаются классическими и наиболее продуктивными для King Crimson. Тогда вышли из под их пера лучшие, да что там, гениальные творения – «Larks' Tongues in Aspic, Starless & Bible Black и Red (не считая крутейшего «зальника» USA)! Нашел горшочек крышечку…
Голос Джона был (и есть) не менее важным инструментом, нежели басуха. С его помощью он взрывал динамики и перепонки в раздраженно-язвительных номера Easy Money, The Great Deceiver и One More Red Nightmare – таких характерных для King Crimson той поры с их язвительностью и критицизмом. Джону же принадлежит и умиротворение и вселенская неизбывная тоска и эмоциональность в невиданных до того времени этой группой прог-балладах Exiles, Book of Saturday и Fallen Angel.
В 75-м Фрипп прикрыл «лавочку» до конца десятилетия. Тем не менее, Уэттону с его упорством, работоспособностью и общительностью (репутация уже не в счет!) найти занятие было парой пустяков. В том же 75-м он помог гитаристу Roxy Music Филу Манзанере в сольном плавании (Diamond Head – бас почти на всех треках и лидер-вокал на Same Time Next Week) и голосисту Uriah Heep Дэвиду Байрону (меллотрон на Take No Prisoners), а уже имевшие с ним дело по одиночке Roxy Music пригласили Джона побасить на концертах в поддержку последнего альбома. Однако финансовые дела Уэттона заставляли его искать более постоянную работу, каковой и стало пребывание в славной протопрогрессивной команде с жутким именем дикенсовского уродца.
В гостях у Урии Гиппа.
Уэттона полностью подходил им по всем параметрам: он был полон энтузиазма, классно играл на басе, да еще и отлично пел. Учитывая то, что Uriah Heep всегда «страдали» многоголосьем, да и творение песен было там коллективным процессом, умения Джона шли, что называется, «в кассу». Дела группы катились под гору, уровень продаж альбомов падал, почти каждый в команде ненавидел всех и все ненавидели каждого (что-то эта ситуация мне напоминает!). И хотя Уэттону удалось лишь притормозить процесс распада классического состава, мы должны быть благодарны ему и за это.
Тем более что оба диска с его участием получились гораздо интереснее двух предшественников (и довольно необычны для Uriah Heep, особенно High & Mighty), в них масса небывалых ранее фишек (в том числе лидер-вокал Джона, хоть и не в большом количестве) и гармоний, явно привнесенных нашим путешественником. Но, как ни болела бабушка, а все ж приказала долго жить. Уэттон понял – пора делать ноги, пока дело не дошло до смертоубийств. И опять же – его терзали смутные сомнения, очертить форму которых он, вероятно, пока был не в состоянии. Сейчас я скажу вам, что это было – растущая жажда иметь свою группу. Ведь, что ни говори, до сих пор он везде был гостем. А в гостях засиживаться долго – элементарно невежливо.
На пороге открытий.
Время с 1976 по 1978 было полно неразберихи и суеты и, как обычно, работы. Джон плотно сотрудничал с Roxy Music в целом и по отдельности (1 диск с самой бандой, 1 с Филом Манзанерой и аж 3 – с Брайеном Ферри), не остался без внимания и старый кореш Дункан Макэй. Все то были забавы. Еще в 77-м неугомонный Уэттон (который наконец-то осознал, что же ему необходимо) вел переговоры с Брафордом и Риком Уэйкменом (Yes). «Все складывалось хорошо, как нельзя хорошо. Кое-что из той музыки, что мы умудрились тогда написать, было просто класс! Но Рик тормозил процесс, а если вас всего трое, и один из этих троих не хочет лететь, то не полетят все. Мы потратили 6 недель жизни и даже сделали фотосессию для альбома. Одну из тех песен я потом записал (Thirty Years), Билл тоже забрал свою Beelzebub. Не знаю, сколько того материала использовал позже Уэйкмен, я не очень-то слежу за его делами».
А вот что сказал по этому поводу в 88-м Билл Брафорд (в своей книге): «Слава богу, фирма A&M Records, в которую мы обращались, не очень-то нас «хотела». Для них мы были всего лишь «знаменитый Рик Уэйкмен и слегка потертая ритм-секция King Crimson. Идея провалилась». Когда Рик окончательно смылся, ребята решили попробовать еще раз. Они договорились, что каждый приведет еще по одному музыканту. Так в будущей группе оказались гитарист Аллан Холдсуорт (со стороны Билла) и клавишник/скрипач Эдди Джобсон (со стороны Джона). Название же проекта выбрали звучное и помпезное – UK (в переводе это сокращение означает Объединенное Королевство или, иными словами Британия). Хотя мы по детской наивности полагали, что это разворачивается как United Kings, то бишь «Объединенные Короли».
И мы были недалеки от истины, ведь UK можно по праву считать первой супергруппой (хотя общепринято таковой считать почему-то Asia). UK «отстрелялись» всего лишь тремя альбомами, и то один был «зальник» (в отличие от тех же «азиатов», закидавших мир шрапнелью своих релизов). Зато какие это были альбомы!!! Удивительный сплав прог-рока с джаз/фьюжном, вкрапления хард-рока и электронного эмбиента, и все это облачено в отдающую поп-роком мелодическую мантию (теперь это принято называть AOR). Магия таланта и магия звука, слитые воедино силой неординарных и разных по жизненным и музыкальным установкам исполнителей-творцов. В трех творениях команды слышны отголоски всего опыта, с которым пришли в нее музыканты, от King Crimson и Yes, до Roxy Music и Gong.
Но уникальность этого союза была бы неполной без того шарма, который привносил теплый голос Джона. Казалось, союз сей прочен и плодотворен. Увы! Центробежные силы (т. е. желание делать только свою музыку и быть единоличным лидером) позвали в дорогу наших друзей. В том же 78-м вышли Брафорд и Холдсуорт (так, по своим делам), да так и не вернулись. Брафорда сменил прекраснейший «молотобоец» Терри Боззио, и банда продолжила как трио (выпустив вслед за UK альбом Danger Money). Да! Но отсутствия гитар почти не замечаешь, вот ведь в чем дело. Конечно, это не первый опыт такого рода (да и не последний), но учтите, это ведь не E.L.P. Тем не менее, и у оставшихся «родоначальников» недолгого проекта были разные взгляды на прогрессивный рок и музыку в целом. После турне, легшего в основу последнего диска Night After Night, Live!, парни для очистки совести договорились о полугодовой передышке, но нового старта не последовало.
Из «Британии» в «Азию».
Несмотря на то, что идея собрать собственную группу уже не покидала Джона, начало 80-х годов ознаменовалось для него продолжением блужданий по чужим группам и проектам. В 1980-81 гг. Уэттон отыграл бас на сольниках Роджера Чепмена (Family) и впервые выступил в роли продюсера на диске французской прог-банды Atoll, по ходу дела исполнив партии бас-гитары и вокала. В том же 81-м году он волею Судьбы оказался в лагере Wishbone Ash. Союз этот мог оказаться долговременным и продуктивным, но лидеры группы Энди Пауэлл и Лори Уайсфилд хотели его лишь как отличного басиста. Тем более не нужен им был и голос Джона, и его вокальные данные.
Оттого-то на замечательном во всех других отношениях альбоме Number the Brave Уэттон поет всего одну песню (That's That), а его композиторские дарования остались вообще без внимания. Ирония судьбы заключалась в том, что как минимум пара вещей, предложенных Джоном в плэйлист и отверженных Энди и Лори, позднее вошли на дебютник Asia, ставший «золотым» почти по всему миру (более 9 миллионов копий!). «Тогда я просто взялся за обычную для меня работу – играл на басе. И все же мне кажется, дай они мне больше воли, этот диск вышел бы гораздо более сильным. Да, это был бы очень хороший альбом». Однако, и это не самое главное.
В 1980-м году Джон записал свой первый сольник. Похоже, до того у него просто не хватало времени на занятия собой. Caught in the Crossfire вышел весьма удачным: мелодичным и не слишком сложным, как впрочем, и все его последующие сольные труды (но с великолепным артовым привкусом). Разнообразный и закрученный прогрессив-рок он исполнял только на «чужой территории». Зато теперь он мог творить «на свободе», оккупировав не только басуху и вокал, но клавишные и гитару. Стихи написаны в соавторстве с Питером Синфилдом, зато вся музыка – исключительно Джоном. Эффект стоил усилий, скажу я вам.
Пре-«азиатский» звучок и гармонии, которые мы встретим в этой команде парой лет спустя: блеск, помпа, душевность. Baby Come Back, When Will You Realize?, Cold is the Night, Get What You Want – вот неполный список лучших номеров с Caught in the Crossfire. Ну и поскольку Уэттон никогда не отказывался помочь другим, недостатка в инструменталистах очень и очень приличного класса, готовых подставить ему плечо, тоже не было (Мартин Барр из Jethro Tull на гитаре, Саймон Кирк из Bad Company на ударных, саксофонист Малькольм Дункан). Тем не менее, уже к концу 80-го года он ведет переговоры с продюсером Брайеном Лэйном о формировании новой группы. Тот знакомит его со Стивеном Хау (Yes, гитара). Но еще до этого на роль гитариста пробуется малоизвестный южноафриканский музыкант Тревор Рэбин (тоже будущий Yesовец).
«Что-то не сработало в тот момент, между нами не было искры», – вспоминает Джон. Полгруппы в наличии – этого было явно маловато. Стив предложил на ударные Yes-драммера Алана Уайта, но тот не обратил своего драгоценного внимания на такую возможность. «Мы так и начали работу вдвоем – протагонист и антагонист, – улыбается, вспоминая те дни Уэттон. – Но вскоре появился Карл Палмер и из ниоткуда возник Джефф Даунс. Он был темной лошадкой, но мне понравился его потенциал в клавишных – без намека на виртуозность, но очень текстурно и мощно, с использованием современных компьютерных звуков. К тому же он писал музыку». Так Уэттон «родил» вторую супергруппу на своем веку (дай бог не последнюю!): как известно, Палмер до того стучал в Atomic Rooster и E.L.P., а Даунс работал в Buggles. Название Asia пришлось как нельзя кстати.
Хотя состав команды вновь напоминал конгломерат, каждый имел приличный опыт и еще большие амбиции, первоначально все складывалось просто идеально. Джон подготовил большую часть материала, и результат не замедлил явиться миру в виде одноименного альбома. Этот монстр, выпущенный на волю в 1982-м году, стал самым продаваемым диском года в Штатах, продержался на первой позиции в американских чартах 9 недель, на всех континентах стал если не «платиновым», то «золотым» точно! Предшествовавший Asia сингл Heat of the Moment стал 4-м в Британии, а Only Time Will Tell вошел в британскую двадцатку.
Второй альбом «азиаты», несмотря на растущее напряжение в отношениях, выдали в том же составе. Хотя что-то несколько не заладилось со звуком (те, кто хорошо знает Alpha, подтвердит – он гораздо глуше и размазанней), но сам материал был превосходный. Правда сразу после релиза Хау ушел из группы, и следующий диск (Astra) писали с гитаристом Мэнди Мейером (не он ли числился в хардовых составах Krokus и Gotthard?), но и это не остановило победного шествия Asia (хотя дебютник до сих пор – высшее коммерческое достижение этой формации). «Это мой любимый альбом, на Asia были кое-какие огрехи, на Alpha бас вообще «утоплен», а третий диск получился почти идеальным». После выпуска Astra группа оказалась в подвешенном состоянии, ее члены решили дать себе двухгодичный отпуск. Уэттон, не умевший сидеть, сложа ручонки, занялся собственной компиляцией King's Road за 1972-1980 гг., а в 87-м со старым дружком Манзанерой выпустил сольник «на двоих» Wetton/Manzanera, не слишком тепло встреченный критиками и фэнами (впечатление, действительно такое, будто делался он наскоро, отчего нет действительно ударных вещей).
Тем временем Даунс пригласил в Asia Грега Лэйка, который пел за Джона в турне, но так и не остался для звукозаписи. Только в 1990-м году Asia выкатила следующий релиз, да и то содержавший в основном материал с трех первых альбомов и лишь несколько новых песен. Дела здесь шли неважно, гитару писали аж четыре музыканта: Мейер, Стив Лукатер (Toto), Рон Коми и Скотт Горэм. Однако безмятежно улыбавшиеся фотки Даунса, Уэттона и Палмера продолжали красоваться на борту корабля. В ноябре того же года какой-то шторм занес команду в Москву, да прямо на стадион Олимпийский. Два забитых до отказа шоу были сняты на видео и вышли в 91-м году. Но Джон уже понял, что ему пора в дорогу, чемоданы запылились в углу. «Азия» осталась за кормой, а ее командиром теперь единолично был Джеффри Даунс.
Соло!
С начала 90-х годов и поныне Джон больше не входил в состав каких-то групп, кроме собственной. Это, впрочем, почти не отразилось на его постоянной готовности сотрудничать с известными и не очень музыкантами, работающими в жанрах прог-рок и АОР. 1999-й год – спел 1 песню на диске саксофониста Crimson Йена МакДональда; 2000-й год – обеспечил лидер- и бэк-вокал для альбома неопрогрессистов Galahad, попел немного на сольнике Мартина Орфорда (клавишник IQ); 2002-й год – «сыграл» роль Короля МакКаоса в рок-опере Genius, побасил у Кена Хенсли (Running Blind), и т. д. и т. п. Особо стоит остановиться на вышедшем в 2001 году диске Wetton/Downs.
Джефф и Джон сошлись быстро, и, несмотря на внешние музыкальные разногласия, дружба их продолжается по сей день. Джефф – частый гость в доме Джона и наоборот. В их квартирах и рождены три «азиатских» альбома, здесь же появился материал, не нашедший своего применения в рамках группы. Собранные воедино, записанные в жуткой маете (большая часть треков писалась, когда оборудование было аналоговым, хор, к примеру, приходилось писать до 15 раз) не за один год, 14 треков поражают цельностью и богатством аранжировок, непринужденностью и естественностью музицирования.
В каких условиях и студиях, при чьем участии проводились запись и сведение – особая, долгая и отдельная история. Главное – диск вышел, пусть даже энное количество лет спустя. А какими коврижками Джону и Джеффри удалось заманить на вокал в прекрасной We Move As One Агнету Фальтског (из ABBA!), только им известно! Ребята даже специально летали для этого в Стокгольм. «Все песни имели законченный вид уже в те годы, – говорит Даунс. – И я благодарен Джону за то, что он нашел время и силы наконец-то показать их миру».
Но главным занятием Уэттона отныне и вовеки веков была все же сольная карьера. Уэттон замедлился, он стал неспешным и солидным (только посмотрите на этот пивной животик и не страдающее измождением лицо!): теперь релизы с его участием не радовали взгляд, отслеживавший его творчество, каждый божий год. Он двинулся в Калифорнию, где нашел новую рекордс-фирму, новую обитель, нового продюсера (Рон Невисон). Здесь у него завелись новые друзья (Клайв Нолан, к примеру), но и старых он все же не забывал. В 1994-м году в Японии и в 1995-м году по всему миру выходит новый сольник Джона (с названиями Voice Mail и Battle Lines соответственно).
По-разному принятый критиками (и в основном поругиваемый) за простоту внешнего оформления музыки, «попсовые» мелодии и схожесть с песнями Asia. С последним можно согласиться, учитывая, что подвергаемый критике и был одним из создателей ее репертуара. С другими позволю себе не согласиться: в жизни должно быть место любой музыке, принимая же во внимание насколько прог-рокеры 90-х-2000-х забили мелодию бесчисленными наворотами мозгов и инструментов, она стала дефицитом, нет, Дефицитом. Возможно, Джон прекрасно понимал это, вероятно, он просто стремился к красивой музыке, а может быть, у него ничего другого и не получалось.
В любом случае и Battle Lines, и все последующие работы его отличались океанской бездной вкуса и интеллекта. А терминология в данном случае бессильна и неуместна. В 95-м году наш приземлившийся бродяга отоварил рок-мир сразу двумя релизами: во время турне 94-95 годов были сделаны записи, легшие в основу Chasing: Live in Japan и Live: Chasing the Dragon. На этом благостном фоне запись сольных альбомов с Дэвидом Кроссом (скрипка, экс-King Crimson), Филом Манзанерой, Йеном МакДональдом и Стивом Хэкеттом (гитара, экс-Genesis) прозвучали аккордами музыканта, не забывшего, как играют в прогрессивные игры. В 99-м вышло еще два «зальника» и, главное, новый сольник Arkangel, на сей раз более чем положительно встреченный аудиторией и журналистской братией.
Начало нового века ознаменовалось последней на данный момент попыткой Джона поиграть в супергрупповые игры: Карл Палмер предложил совместное турне. Так появилась на свет Qango вместе с «живым» альбомом Live in the Hood, а Джон еще нашел время для проекта Мартина Дарвилла Greatest Show On Earth с участием доброй дюжины прогрессивных и не очень музыкантов: Клайва Нолана (Pendragon, Arena), Ноэля Реддинга (экс-Jimmy Hendrix Experience), Дона Эйри (экс-Rainbow), Йена Сэлмона (экс-Shadowland, Arena), Эла Стюарта, Дэвида Килминстера (Wetton Band), Мартина Орфорда (IQ), Мика Пойнтера (Arena), Карла Грума (Threshold) и других.
О, это действительно было величайшее шоу! Замечу, что в начале 2000-го года обломились планы воскресить классический состав Asia, но лишь замечу. В том году вышел очередной диск John Wetton Band Welcome to Heaven (японское название) или Sinister (европейское, в 2001-м году). Похоже, Джона уже не сильно волновал переменный успех, которым он пользовался у музыкальных критиков. Главное – у него была стабильная и многочисленная фэн-база по всему миру (хотя Arkangel – по-прежнему его любимое и наименее ругаемое остальными творение). За потоком событий в звукозаписи, я, вероятно, упустил тот факт, что за все эти годы Джон Уэттон не раз (а добрый десяток) обогнул земной шарик, как в составе нанимавших его групп, так и с собственной командой.
Он побывал, чуть ли не в каждой стране, где знают слово «рок» (и, как следствие, – бесчисленное количество «живых» записей). А в начале 2003 года на прилавках музыкальных магазинов появилось новое творение от Уэттона – Rock of Faith, спродюсированный Джоном в союзе с Клайвом Ноланом и Карлом Грумом. На сей раз Джон вновь (как и на первом сольнике) принял на себя роль почти всех инструменталистов. Зато клавишные дела взяли на себя надежные люди – Нолан и Даунс. Хотя в целом диск идет в струе предыдущего альбома, он несколько интереснее по материалу и в равной мере делит себя между АОР- и прог-территориями. Те сторонники голосового и композиторского дара Уэттона, кто еще до сих пор не слушал Rock of Faith, кое-что потеряли в этой жизни. А больше я вам ничего и не скажу.
Конец пути или его начало.
Пожалуй, здесь мы можем тоже остановиться и отдохнуть, сколько можно путешествовать? Наш герой остается вне времени, как вне времени уже сама музыка, которую он сочиняет и исполняет. Нет смысла говорить о том, какое значение имеют и какое влияние оказывают на старых любителей прог-рока и молодых его апологетов те несомненные шедевры, в создании которых принял участие Джон Уэттон, будь то King Crimson, Asia или UK. Не суть важно. Он сделал свое дело, он продолжает делать свое дело и ныне. Когда-то в конце 50-х американское радио сыграло огромную роль в музыкальном воспитании Уэттона, познакомив его с ритм-энд-блюзом. Сейчас, много лет спустя тот, кто включает свой приемник, чтобы послушать старый добрый рок, внимает голосу Джона. Думаю, в будущем это не изменится. Сам же Уэттон на вопрос о будущем отвечает: «Я стараюсь не заглядывать слишком далеко. Вчерашний день – это история, а завтрашний – загадка. У нас есть только сегодня. Только этот миг имеет какое-то значение, и меня это устраивает».
Amorata / Agenda представляет собой две грани единого целого в одной экономичной упаковке: первая составляющая – DVD-версию концерта в Польше, вторая – ее аудио измерение. Исполнение самого релиза со стороны лейбла не вызывает даже малейших нареканий – все сделано по высшему разряду с соблюдением привычных канонов (микшированием, сведением и продюсированием занимались сам Уэттон и Карл Грум из Threshold). Хорошие съемочные перспективы, достойный звук в форматах 2.0 и 5.1. (не без некоторых ляпов, конечно), профессиональное освещение и прекрасная подборка композиций, в чем-то даже превосходящая сестричку – парный акустический релиз Amata, вышедший в том же 2003 году. Уэттон и его коллеги (среди которых, кстати, гитарист Джон Митчелл из Arena) грамотно составили сет-лист, чтобы в полной мере отразить все периоды развития таланта британца. Здесь вам и сольные номера маэстро (например, Battle Lines с одноименного альбома 1994 года, возможно, лучшего в его карьере), хиты Asia, UK и, разумеется, знаменитые вещи King Crimson, включая бесподобную Starless, на которой, впрочем, стараниями Митчелла гитарные партии звучат больше в стиле Arena, нежели в русле классического Фриппа.
Amata является своеобразным аудио довеском в масштабному DVD/CD релизу Уэттона Amorata / Agenda, записанному по большей части в Польше (с небольшими дополнениями «родом» из Латинской Америки) в 2003 году. Здесь трио музыкантов (уже без участия барабанщика Стива Кристи) исполняют классику дискографии маэстро в акустике, но сет-листы выступлений фактически не пересекаются. Этот релиз Metal Mind Productions интересен в первую очередь тем, что достаточно четко и объективно представляет мелодическую, балладную сторону творчества британского гуру. Скрип акустических гитар, мягкий, убаюкивающий голос Уэттона, красивые гармонии и теплая, почти домашняя атмосфера зала создают неповторимое ощущение душевности всего происходящего. Изящное дополнение к основному блюду, хотя может восприниматься и как обособленный релиз.
iCon 3 Студийный альбом творческого ядра супергруппы Asia – певца и бас-гитариста Джона Уэттона и клавишника Джеффа Даунса – записан в компании гитариста Дэйва Килминстера (группы Джона Уэттона, Кена Хенсли и Кита Эмерсона), барабанщика Пита Райли и виолончелиста Хью МакДауэлла (экс-Electric Light Orchestra). В числе знатных гостей в студии профигурировали не нуждающаяся в представлении звезда нью-эйджа, арфист Андреас Волленвайдер и вокалистка Анне-Мари Хелдер, работавшая с составами Karnataka и Mostly Autumn.
Интервью
Мне просто необходимо работать.
Расскажите, пожалуйста, о ваших выступлениях вместе с Эдди Джобсоном и Тони Левиным – это все-таки UK?
Я просто гость в этом проекте. Мы играем много вещей UK, Эдди и я впервые вместе на сцене через столько (тридцать!) лет, но этот проект формально не является воссоединением UK. Все ребята, которые играют с нами, фантастически талантливые музыканты, но я в проекте только в качестве гостя. Мы просто хотели увидеть, сможем ли мы, Эдди и я, снова работать вместе. Отыграв три концерта в Польше (но не больше), мы поймем, насколько эта идея жизнеспособна. А уже тогда, если все получится, мы можем поговорить о том, чтобы заняться чем-то вместе как следует – возможно, в следующем году. Конечно, все ребята невероятно хорошие музыканты. С некоторыми из них я раньше не был знаком (с Марко и Грегом). Я пересекался с Тони как-то раз, но я никогда с ним не работал, потому что мы делаем по сути одно и то же (смеется), только он не поет.
Так этот концерт не был вашей идеей?
Концерт был уже запланирован как выступление группы Эдди Джобсона, когда он предложил мне присоединиться. Я согласился в качестве эксперимента поучаствовать в этом проекте. В прошлом между нами произошло много странных вещей, и, может быть, мы сможем забыть эти недоразумения. Идеальная обстановка проверить, возможно ли это. Как только я согласился, организатор концерта увидел, что я в составе группы Эдди и заявил нас как UK, потому что на концерт UK пойдет больше людей. Мы, однако, не рассматриваем этот проект как UK. Мы играем много материала UK, но мы также играем много вещей King Crimson. Для меня это просто, потому что это материал из моего периода в группе. Так что мы будем играть Starless и Red и Book of Saturday. Это будет хороший концерт. Поймите, это эксперимент, но мы осуществляем его с верой в лучшее, так что существует возможность, что у него будет дальнейшее развитие.
Какой ваш основной проект на данный момент? Asia, Icon?
Новый альбом Asia! Мы как раз в процессе работы над ним, поэтому у меня мысли разбегаются. Но мы недавно записали новый концертный альбом Icon, это DVD с концерта в исторической церкви Марии-Ле-Боу в Лондоне. Он выйдет в этом декабре. У нас есть новый альбом Asia, который будет завершен к новому году, и мы будем гастролировать с Asia большую часть следующего лета.
В каком составе? Классический состав Asia со Стивом Хау?
О да, тот же самый состав. Те же четверо. Это – единственная, настоящая Asia!
Интересно, как вы пишете свои песни: это как внезапное озарение – раз, и в уме появляется мелодия? Или это целенаправленная работа на пианино?
Это может происходить по-разному. Иногда, да, песня рождается из музыкальной идеи, когда я сижу за пианино (мой первый инструмент вообще). Иногда сначала появляется текст, а иногда первой приходит музыка. Обычно это просто какая-то идея. Например, что-то, запомнившееся мне об определенной ситуации и подходящее для песни. Просто какая-то искра и все – начало положено.
И вы всегда все запоминаете, как диктофон?
Это непросто. У меня есть диктофон, но несколько раз я терял очень хорошие идеи, потому что приходил домой и вдруг начинал вспоминать: «Что же там было?» И не мог вспомнить даже текст, относящийся к той мелодии. И тогда я думаю: «Наверное, оно было не настолько хорошим, иначе я бы его запомнил».
Песни Asia полностью ваши?
Нет, не полностью. Джефф Даунс и я написали большинство песен Asia, но иногда Стив добавлял в альбом пару песен.
Вы можете описать процесс создания какой-то конкретной песни?
Например, Only Time Will Tell. Эта мелодия появилась вместе с текстом (напевает You’re Leaving Now, it’s in Your Eyes), но у меня больше ничего не было – только эта мелодия и эти слова. Когда я начал работать с Джеффом, оказалось, что он исходит из того же контекста – церковной музыки, и поэтому многие из наших идей идеально совмещаются. Это не тот случай, когда один человек пришел из рока, а второй из классики, где все нужно каким-то образом совмещать и смешивать. Это два человека, которые исходят из одинакового музыкального контекста, поэтому если я пишу куплет, а Джефф пишет припев, то они, скорее всего, будут совместимы. И они совмещаются! В частности, на первом альбоме Asia наш материал совпал идеально. Так что Only Time Will Tell появилась благодаря моему куплету и припеву Джеффа. А потом я просто закончил куплет. Насчет аранжировки: по сути, аранжировка получилась сама собой. То же самое касается песни Heat of the Moment. Довольно интересно, что синглы с первого и второго альбомов были последними треками, записанными для них. Мы записали Heat of the Moment почти в качестве постскриптума. Эта песня не была частью изначальной идеи альбома. Просто однажды поздно ночью мы решили совместить две идеи, и на этот раз это был мой припев и куплет Джеффа и немного другая структура. Но мы сделали попытку, и вроде бы у нас все получилось. Что касается второго альбома, Alpha, мы закончили запись и прослушивали весь альбом целиком – в Монреале, в Канаде. И когда мы дослушали его до конца, вдруг раздался голос человека из записывающей компании: «Я не слышу сингла. Вам нужен сингл!» Так в тот день мы написали Don’t Cry. Обычно мы тратим немного больше времени на сочинение музыки, но иногда приходится делать это наспех. Когда мы решили, каким будет стиль композиции, каким будет музыкальное направление песни, то уже не трудно аранжировать ее. А уже потом Карл приходит и записывает ударные, а Стив добавляет свои замечательные гитарные партии.
Пару слов о Starless. Красивейшая баллада в первой части композиции – это ваша мелодия?
Куплет в начале мой, мелодия (напевает) – это мое. Вступление же написано Робертом Фриппом, а длинный рифф на басу принадлежит Биллу Брафорду. История Starless – причина, почему она называется Starless, а не Starless & Bible Black – такова. Я принес ее в тот год, когда мы репетировали Starless & Bible Black в качестве заглавного трека, и когда я показал эту мелодию группе, она никому не понравилась. Год спустя, когда мы репетировали Red, кто-то (я не помню точно, кто это был) сказал: «Та песня, которую мы играли в прошлом году, во время Starless & Bible Black – неплохая ведь была песня!» Тогда мы начали работать над ней, и так появилась Starless. Мы не могли использовать название Starless & Bible Black, потому оно уже было задействовано.
UK как проект – для вас это просто шаг между King Crimson и Asia или что-то большее?
Если вы посмотрите на мою карьеру от King Crimson до UK.
Uriah Heep, Roxy Music?
Да, но эти группы на самом деле не являются частью моей музыкальной карьеры, они нужны были просто для того, чтобы заработать деньги. Вы понимаете, это моя работа, я профессиональный музыкант, и если у меня нет группы, с которой я хочу работать, тогда я буду работать с другими людьми. Я занимался этим всю жизнь. У меня очень сильная рабочая этика, и я не люблю сидеть и ничего не делать, мне просто необходимо работать! Поэтому если вы посмотрите на серьезные группы, в которых я играл, частью которых я был (я никогда по-настоящему не был частью ни Roxy Music, ни Uriah Heep), то на данный момент это King Crimson, UK, Asia. Но между ними есть еще кое-что. Переход из King Crimson в UK логичен, не правда ли? Тот же барабанщик, прогрессивная музыка. Но между UK и Asia еще были Wishbone Ash и мой сольный альбом 1980 года. Он назывался Caught in the Crossfire, и это то, из чего родилась Asia. Если вы его прослушаете – там взято то, чему я научился в King Crimson и UK, и помещено в контекст четырехминутных песен. И это то, чем была Asia – добротно написанные четырехминутные песни.
Получается, Nothing to lose со второго альбома UK – типичная песня Asia?
Точно! Это могла бы быть песня Asia, без сомнения. В 70-х нашей традицией было взять четыре минуты композиции, которую я принес для King Crimson или UK, и развить их в полную песню. Хороший пример этого – Starless. Я принес первые три минуты песни, а они развили их в двенадцать минут. Подобное происходило и в UK. Так вот, что я сделал в альбоме Caught in the Crossfire: я отбросил восемь минут дополнений и просто оставил 4 минуты песни. Вот откуда родилась Asia! Это было после UK, но это было время, когда я предпринял сознательное усилие перейти в 80-е, потому что мы не могли продолжать делать то, что мы делали в 70-х. В 80-х поменялось восприятие, музыка впервые появилась на телевидении, радио тоже менялось. Что-то должно было измениться и для меня. И мне нужно было выйти на сцену с серьезными парнями, потому что если бы мы пытались делать вещи Asia в том же формате, что и вещи UK (восьми-, девяти-, десятиминутные песни, много музыкальных кусков), все это просто погибло бы, ничего бы не произошло. Мы бы продали 20 тысяч записей и пропали. Но мы поступили по-другому. И это сработало, это по-настоящему сработало! Замысел был такой: перейти в новое десятилетие, взять хороший прогрессивный рок и облечь его в форму современного рока, в форму легко воспринимаемых четырехминутных песен, Asia должна была звучать прогрессивно, потому что мы вышли из этого контекста. По крайней мере, Карл, Стив и я пришли оттуда – E.L.P., Yes, King Crimson. Джефф, хотя он и играл с Yes, все-таки исходил больше из контекста поп-музыки.
Сейчас интересное время, когда такие серьезные группы, как Gentle Giant, Renaissance воссоединяются, дают концерты. Как вы думаете: сейчас возрос интерес к прогрессивному року?
Да, о да! Потому что это настоящая музыка, не так ли? Настоящая музыка! И для нас это привилегия – играть сегодня вещи, сочиненные и записанные 30-35 лет назад. И я думаю, что они по-прежнему очень приятны для прослушивания. Есть и еще один нюанс. Фактически, из-за того, что продажи дисков падают (из-за влияния Интернета), сейчас делается акцент на живые концерты, а не на записи. Пять-десять лет назад мы уезжали в тур лишь для того, чтобы раскрутить запись. А теперь все наоборот. Гастроли стали важной частью, а записи уже не являются такими значимыми, как когда-то. Раньше мы работали по девять месяцев над записью альбома, а потом ехали в тур на два месяца и надеялись, что альбом будет хорошо продаваться. Сейчас мы знаем, что записи продаваться не будут, но они вызовут достаточный интерес для того, чтобы поддержать наш тур.
А вам вообще нравится ездить на гастроли?
Нет. Нравится ли мне переезжать с места на место? Я ненавижу авиаперелеты. Но я любил летать в 70 и 80-х. Сейчас практически невозможно наслаждаться авиаперелетами – из процесса убрали все веселье! Да и вообще, с возрастом мне все меньше нравится нарушение моего дневного распорядка. Если не высплюсь, как следует, я становлюсь просто ужасным. А я не выспался прошлой ночью!
Так вы сейчас «ужасный»?
Да! Мои мысли разбегаются куда угодно. Вот вы прилетели из Одессы. Представьте себе такой перелет каждый день на протяжении трех месяцев! Это не лучший образ жизни. Например, апартаменты большинства гостиниц совсем не похожи на мою домашнюю обстановку, когда я знаю, где моя кухня, где моя ванная. Когда мне было 25 лет, это меня не беспокоило. Мне нравилось путешествовать – это всегда было что-то неожиданное и веселое. Нравилось останавливаться в гостиницах, они были как бы частью одной большой передвижной вечеринки. Но больше это не веселит. И мне приходится быть очень осторожным, чтобы хорошо выступать на сцене. Я не могу делать ничего, что может помешать этому! Если, например, здесь кто-нибудь начнет курить, мне придется уйти. Мне нужно высыпаться, потому что если я не высплюсь, я теряю голос. Когда я путешествую, на звучание моего голоса могут повлиять разные факторы, поэтому мне нужно быть очень осмотрительным, в отличие от тех времен, когда мне было 25, и я был относительно неуязвим. Теперь, если у меня простуда, это ужасно! Так что мне нужно быть очень осторожным, потому что именно меня будут критиковать – на следующий же день напишут «вокал был просто ужасный» (смеется). Да, мы смеемся, но это именно то, что происходит: если мой голос звучит неважно, люди не думают: «о, он наверно не выспался», они думают: «о, вокал был ужасный!».
Ваш голос является своеобразным эталоном прогрессивного движения, поэтому многие вокалисты пытаются звучать как Джон Уэттон.
Да?
Например, Ройне Столт из Flower Kings: порой я словно слышу ваш голос, но вижу на сцене другого человека.
О, да (смеется)! Знаете, подражание – наиболее искренняя форма лести. Если люди хотят звучать как я, для меня это комплимент.
Ваши песни-дуэты с женским вокалом очень красивы (например, с Энни Хаслэм из Renaissance). Намеренно ли аранжировка песни I’ll Remember You из недавнего альбома Asia Phoenix сделана в духе Renaissance?
Это действительно похоже на Renaissance? Я не очень-то знаю Renaissance (я отыграл с ними всего-то один-два концерта), но я знаю Энни.
Я видела вас на фотографии вместе с Энни Хаслэм.
Да, это с фестиваля в Рединге.
Такая романтическая.
Нет, нет, нет! (смеется)
Просто фотография?
Да! Энни и я – давние друзья, она также настоящий друг Стива Хау. Когда мы записывали первый альбом Icon, на котором поет Энни. In the End это отличная песня, но я написал припев в слишком высокой тональности для моего голоса, и не замечал этого до того момента, пока мы не пришли в студию и не записали все, в том числе аккомпанемент. Когда я пришел, чтобы петь ее, прозвучало как-то резковато, поэтому я подумал: «Почему бы нам не найти кого-то другого для этой партии?» А я как раз виделся с Энни на предыдущей неделе (она сейчас живет в Америке, в штате Пенсильвания), и вы знаете, у нее замечательный голос. Мы отправили ей этот трек, она записала вокал в Филадельфии, отправила запись нам – и это было как раз то, что нужно, песня звучала просто замечательно!
Наша дочь называет ее «песней короля и королевы».
Да? У меня есть маленький сын, я увижусь с ним в пятницу (после паузы). Где-то шесть месяцев спустя после записи первого альбома Icon я работал сессионным музыкантом. Я прилетел в Лос-Анджелес, потому что меня попросил друг Роберта Фриппа. Он пишет музыку для фильмов, и ему нужен был голос для одного из его саундтреков, для дуэта с голландской певицей Аннеке Ван Гирсберген (она пела в голландской группе The Gathering и пела на следующем альбоме Icon). Я записал эту сессию в Лос-Анджелесе, но я так и не встретился с человеком, с которым я пел этот дуэт. Это отличная песня, и я спросил Джеффа Феймена (Jeff Fayman), кто это был, и он рассказал мне, что это была Аннеке Ван Гирсберген, которая сейчас живет в Голландии. У нее замечательный голос. Я вернулся в Англию, и когда мы начали записывать второй альбом Icon, мы просматривали материал, и Джефф спросил меня: «А мы запишем еще один дуэт?», и я ответил: «Да». И он спросил: «А кто же будет петь в этом дуэте?». Когда мы сочиняли песню To Catch a Thief, моя первая мысль была об Агнете из ABBA, потому что Джефф и я работали с ней в 1985-м году над песней, которую она записывала. У нас не получилось с ней договориться, она больше не работает в музыкальной сфере, и тогда я подумал «О, подожди-ка!». Я вспомнил этот голос, который я слышал в Лос-Анджелесе, ту певицу, которая сейчас живет в Голландии. Мы поступили точно так же, как и в предыдущем случае: мы записали трек, отправили его Аннеке, она записала вокал, и отправила его нам.
Эдакое «песенное» путешествие?
Да, нам даже не нужно было выходить из студии! Мы просто отправили ей трек по электронной почте, пересылка заняла где-то два часа. Она записала вокал, выслала его по емейлу обратно – и все готово. Казалось бы, конец истории? Но это не так, потому что была еще другая песня, которую Джефф Феймен показал мне, когда я был в Лос-Анджелесе. Я просто не мог выбросить ее из головы, и подумал: «Вот это была бы отличная песня для Asia», потому что мы хотели записать песню, написанную кем-то вне группы, и я сказал: «Давайте сделаем эту песню, она замечательная!» Я сыграл ее всем, и это была Orchard of Mines, которая появилась на альбоме Phoenix. Так что эти взаимоотношения с Джеффом Фейменом теперь перетекли и в Asia. Когда дело дошло до третьего альбома Icon, мы решили поменять барабанщика и гитариста, и пригласили Дэйва Килминстера и Пита Райли. Джефф и я писали песню Raven, и тут мы поняли – а, вот это и будет дуэт! Дейв Килминстер посоветовал нам Энн Мари Хелдер из Mostly Autumn.
Получается, что это уже традиция Icon – дуэт с женским голосом?
Да, для Icon да, точно.
У вас есть какие-то планы по поводу четвертого альбома Icon?
В общем-то, пока нет. Мы рассматривали этот проект только как трилогию, три альбома. Теперь трилогия записана, и выходит DVD Icon, так теперь мне нужно сосредоточиться на Asia. Asia займет большую часть следующего года, а в конце тура (в октябре) я хочу поехать в Калифорнию и записать еще один сольный альбом: что-то подобное Battle Lines, в том же ключе.
Возможен ли ваш визит в Украину?
Нам бы этого хотелось, в то же время нужно быть осторожными в выборе места для гастролей, потому что нам нужны гарантии, что будет продано определенное количество билетов. Это не Icon, где все относительно свободно – мы можем играть как в большом, так и в маленьком зале, мы не стеснены никакими рамками. Но Asia нужно много людей!
Если вы отправитесь в тур по Украине, приезжайте в Одессу. Например, Jethro Tull играли у нас в прошлом году.
Jethro Tull вообще везде играли! Куда не поедешь, а они там уже поиграли (смеется)!
А почему бы Asia тоже не играть везде?
Да посмотрите на нас – мы же Asia (смеется). Нет, мне хотелось бы. Я, конечно, не могу ручаться за остальных членов группы, но я знаю, что они хотели бы там играть.
С взаимными пожеланиями здоровья и успехов мы расстались, и Джон Уэттон отправился на дневную репетицию. А вечером был тот самый Необыкновенный Концерт.
Ольга Потехина.
Дискография
1980 Caught in the Crossfire
1987 King's Road
1994 Chasing the Dragon (Live In Japan)
1994 Battle Lines
1994 Voice Mail
1997 Arkangel
1998 Nomansland - Live In Poland
1998 Monkey Business 72-97 [with Richard Palmer & James]
2000 Welcome to Heaven
2000 Sub Rosa - Live In Milan 1998
2000 Sinister
2000 Qango - Live In the Hood
2003 Rock of Faith
2003 Live In the Underworld
2003 Live In Osaka 2CD
2004 Agenda
2004 Amata
2005 Icon [with Geoffrey Downes]
2006 Icon - Never in a Million Years [Live] [with Geoffrey Downes]
2006 Icon II - Rubicon [with Geoffrey Downes]
2009 Icon III [with Geoffrey Downes]
2009 Live 2CD [with Geoffrey Downes]
2010 Icon (Special Edition) [with Geoffrey Downes]
2011 Raised In Captivity
2012 Icon - Heat of the Rising Sun 2CD [with Geoffrey Downes]
2015 The Studio Recordings Anthology Volume 1 2CD
DVD-видео
2004 Amorata
Ссылки
http://www.johnwetton.co.uk/ – Официальный сайт
![Craig Pruess – Sacred Chants of a Lifetime [with Daniel Bellone] (2024)](/images/stories/photo/2024/rz/rez_CPDB_SCoaL-24.jpg#joomlaImage://local-images/stories/photo/2024/rz/rez_CPDB_SCoaL-24.jpg?width=300&height=300)
![Remy – Live at BYSS [with Dacker] (2024)](/images/stories/photo/2024/rz/rez_RD_Lab-24.jpg#joomlaImage://local-images/stories/photo/2024/rz/rez_RD_Lab-24.jpg?width=300&height=300)
![Gert Emmens – Lost in Depths of Desolation [with Ron Boots] (2024)](/images/stories/photo/2024/rz/rez_GERB_LiDoD-24.jpg#joomlaImage://local-images/stories/photo/2024/rz/rez_GERB_LiDoD-24.jpg?width=300&height=300)
![Mathias Grassow – Harmaja [with Heikki Lindgren] (2024)](/images/stories/photo/2024/rz/rez_MGHL_H-24.jpg#joomlaImage://local-images/stories/photo/2024/rz/rez_MGHL_H-24.jpg?width=300&height=300)
![Steve Roach – Waves of Now (2024) [with Robert Rich]](/images/stories/photo/2024/rz/folder29.jpg#joomlaImage://local-images/stories/photo/2024/rz/folder29.jpg?width=300&height=300)
